Алексей Рудаков - Дальние Тропы

К сожалению, всё пошло наперекосяк с самого начала.

Рванувшись первым в переплетение молний, он слишком поздно прикрыл глаза — оказавшись на той стороне, ослеплённый, с льющимися из глаз слезами, ему оставалось только бессильно скрипеть зубами, слушая, как его менее торопливые товарищи обмениваются впечатлениями о переходе.

— Ты в норме, Иг? — Карась повернул его, наверное, разглядывая лицо и, отпустив, активировал рацию: — Здесь Гость. Меня слышно?

Ответ с Земли едва пробивался сквозь треск помех, но отдельные слова разобрать было можно.

— ….прин…о.

— Прошли нормально, Ига ослепило, но он очухается. Отбой.

— Отб… ец свя…

Выключив рацию, майор повернулся к Маслову, продолжавшему размазывать влагу по лицу: — Держи, — сунув ему в руки пачку одноразовых салфеток, он подхватил парня под руку, помогая ему спуститься вниз, где их уже поджидали Дося и Чум.

— Однако, странные холмы, командир, — Чум, устроившийся со своей снайперкой у основания небольшого, вытянутого поперёк Портала, бугра, повернулся к Карасю: — Видишь? Метрах в двухстах прямо перед нами. Какие-то они подозрительно ровненькие.

Ровная как стол, покрытая ровненьким слоем сочной зелёной травы — английские двухсотлетние газончики массово бы самоубились, увидев подобное, равнина, раскинувшаяся вокруг воткнутых в безоблачное синее небо пальцев Портала, нарушалась холмами разной высоты, выстроившихся ровными колоннами вокруг пустого двухсотметрового круга.

— Шесть просек, шаг где-то тридцать градусов, — поводил стволом, не отрываясь от прицела, Чум: — Командир, это не естественные образования — слишком правильные.

— Город? — Дося, забравшись на вершину бугра, раскинула руки в стороны, балансируя на неустойчивой поверхности: — Если принять наш Портал центром, а те холмы домами, то просеки это улицы, — спрыгнув вниз, махнула она рукой в сторону ближайшего: — Дома. То, что от них осталось.

— Тут же война была, — майор, подойдя к ним — Маслов уже не нуждался в его помощи, вытащил из чехла бинокль: — Похоже на город. — Поводив им из стороны в сторону, согласился он: — Явно планировали — звездой вокруг Портала.

— Но только спереди, за нами почти пусто, — Дося, успевшая обежать вокруг платформы, махнула рукой назад, указывая на пару длинных гребней возвышавшихся на пару десятков метров позади каменных столбов: — Там всего два, видите?

— Может там не жили? — Карась вновь поднял бинокль: — Типа промзоны? Тут спальный район, там — завод. Игорь, — подманил он к себе Маслова: — Ты же у нас эксперт — что думаешь?

— Я вам что? Археолог? — Пнул тот длинный валун, лежащий перед ним: — На город похоже, а что там… Смотрите — буквы?! — Слой мха, сбитый его берцем, отвалился целым пластом, проявляя чётко вырезанные в камне символы.

— Погодите… Сейчас… — Усевшись на корточки, он принялся торопливо отдирать остатки мха, скрывавшего надпись: — Так… Интересно как. Вы это видите? — Провёл он рукой по надписи.

— Ну видим, — пожала плечами Дося, засовывая в рот тонкую соломинку: — Надпись. Буковки.

— Траванёшься, — протянув руку, майор было хотел вытащить сухой стебелёк местной флоры, перемалываемый крепкими зубами девушки, но та только отмахнулась: — Антидот же. Забыл? Уж если мы Змееву гадость пережили, то это — тем более. Иг? Так чё там написано?

— Я не уверен, но вроде как — Ave, viatoris.

— Аве кто?

— Чё непонятного-то? — Чум, отстегнув с пояса флягу, сделал небольшой глоток: — Говорят же тебе — виторис. Аве, который. Чего непонятного?

— Виаторис, — поправил его Маслов: — Аве виаторис — то есть, здравствуй путник. Ну, или странник. Типа нашего добро пожаловать. Думаю, тут что-то вроде арки было — у нас, на Земле, Римляне обожали их ставить. Ну а раз они Претории подражали, то…

— То и здесь должно быть что-то похожее, — договорил за него майор: — А ты часом планировку их городов не знаешь? Ну — где они жили, где производства, склады ставили?

— Не знаю, — развёл руками Игорь, чей весь опыт градостроения ограничивался Сим Сити, да Фараоном.

— Жаль. Лады. У нас сутки есть — разобьём лагерь, осмотримся — может чего и найдём.

— Знаете, — покрутив головой, Маслов поднялся на платформу Портала: — Вы только не смейтесь, но мне это амфитеатр напоминает. Театр, то есть.

— Споёшь? Или спляшешь? — Чум вопросительно посмотрел на него: — Музыки нет, но я ритм отбить смогу, — занёс он ладонь над прикладом.

— Да не об этом я. Вот скажи, Чум — ты бы хотел жить так, чтобы из окна видеть… Ну… Красную Площадь?

— А из нашего окна, Площадь Красная видна, — тут же промурлыкала Дося: — Я, в оптический прицел, даже… Ой. Извините, вырвалось.

— Конечно хотел бы, — закивал Чум: — Только к чему ты?

— А тут — Портал из окна. Круто — люди приходят, уходят — а тебе всё видно.

— Допустим, — мотнул головой майор: — А нам что с того?

— Ну я бы разместил склады — за Порталом — и вид не портят и таскать недалеко.

— Думаешь то, — Карась показал рукой на гряды: — Руины складов?

Следующие три часа команда, сопя, пыхтя и матеря сквозь зубы высокое начальство, откатывала камни в основании левого холма тщательно следуя армейскому принципу — круглое кантовать, квадратное — катить. Для объективности следует заметить, что действовали бойцы так не по вине командира-самодура, Карась с Чумом пахали всяко больше Доси с Игом, а исключительно благодаря толстому слою мха, совершеннейшим образом скрывавшему очертания каменных обломков.

Склад, как спешил поделиться с товарищами Маслов, имел вид классического Римского строения — со сдвоенными рядами колонн по периметру и двускатной, крытой черепицей крышей, оставлявшей над входом треугольники фронтонов, на Земле заполняемые барельефами и статуями. Всё это он почерпнул, отваливая в стороны обломки тех самых колонн, рубчатыми шайбами во множестве валявшихся перед входом. Ну, или тем местом, где они рассчитывали найти проход внутрь.

К концу третьего часа, когда даже прежде невозмутимые Карась и Чум начали через слово материться, в груде обломков был открыт небольшой проход или лаз, своей узостью, позволявший пропустить внутрь только Досю.

— Ты только не увлекайся, — инструктировал её майор, помогая девушке освободиться от разгрузки и множества прочих смертоубийственного вида предметов, которые она доставала порой из самых необычных мест.

— И в рот ничего не бери, — сидевший на каменной шайбе Чум отрешённо наблюдая за процессом сорвал и переправил в рот сочную на вид травинку: — А то, однако, исследовать будет нечего — сожрёшь всё.

Не удостоив шутника вниманием, Игорь уже начал привыкать к их подобным подколкам, девушка, встав на четвереньки, двинулись в черноту прохода.