Алексей Рудаков - Дальние Тропы

Бах! Щёлк…

Повторное нажатие на спуск — и вновь отсутствие выстрела.

Патроны?

Сидя на земле, Маслов откинул барабан — донышки всех семи гильз сверкнули отметинами в капсюлях. Торопливо повернув наган стволом вверх, он затряс им, стараясь выбить пустые цилиндрики из гнёзд, но две тени метнувшиеся вперёд, заставили его поднять голову.

Карась и Дося, одним прыжком оказавшиеся вплотную с четырьмя легионерами, принялись орудовать ножами.

На бой — на красивый ножевой бой, как показывают в кино, это походило мало.

Взблеск клинка — лезвие уходит по рукоять в подбородок солдата, разворот, удар ногой — тело другого, сверкнув бронёй, валится навзничь и, не достигнув травы, вздрагивает — нож второго землянина входит ему в шею сзади.

Десять, может больше, секунд.

Пара вскриков, глухой стук падающих на траву тел — всё кончено.

Над закованными в блестящие лорики телами стоят, тяжело переводя дух, два бойца.

— Ли. хо вы… их, — Маслов, наблюдавший всю сцену сквозь туман забытья, попытался улыбнуться.

— Игорёк! Как ты?! — Дося, вогнав в ножны покрытый кровью нож, метнулась к нему, на ходу вытаскивая из кармана коробку с красным крестом на крышке: — Ты держись, не спать боец! Не сметь! — Хлестнув его по щекам, она раскрыла коробочку и вытащив из него шприц-тюбик с размаху вогнала иглу ему в предплечье: — Сейчас, Игорёк, сейчас… Полегчает.

— Что это ты мне вогнала? — почувствовав, как отходит боль, он приоткрыл глаза: — Не блаженную смерть, часом?

— Дурак! И книжки козлов всяких читать не стоит! Чум? Где тебя носит?! — Крикнула он в лес, и вновь повернувшись к Маслову, погладила его по голове: — Вот же глупенький. Обезболивание это. Сейчас заплаточку наложим, адреналинчиком кольнём — как молодой олень скакать будешь. А дома, — она вновь повернула голову в сторону леса: — Где его носит?! А дома отлежишься, всё путём будет. Чум?!

— Да тут я, тут, — упавший на колени рядом с ней снайпер, вытащил из сумки пакет первой помощи.

— Давай сюда, — выхватив у него из рук упаковку, она разорвала бумагу и вытащив перевязочный пакет, поднесла руку к ране: — Держись, сейчас будет немного больно.

Оторвав кусок форменной рубахи — наконечник гасты распорол ткань поперёк нагрудного кармана, девушка отбросила окровавленный ком в сторону и, быстро прижав содержимое упаковки к ране, Чум не сидел сторонним наблюдателем, торопливо зашептала, перебивая стон парня: — Тихо, Игорь, тихо, сейчас кровь остановим и всё. Ещё обезболивающего, — бросила она через плечо и майор, усевшийся по другую сторону раненого, торопливо вогнал шприц-тюбик из своего комплекта в другое плечо Маслова.

— Сейчас, Игорёк, сейчас, — повторяла она, закрепляя пакет пластырем на его груди: — Вот ты молодец. Герой наш — всех плохих дядек положил. Ой умничка. И как стрелял метко, да?

— Метко, ой метко, — торопливо закивал головой Чум: — Тебя в школу снайперов надо, однако. Как ты их! А? Чпок-чпок-чпок и в дамки. Ай, мАладца!

— Да ладно вам, — слегка качнул головой, перебивая их Маслов: — Они же вплотную стояли. Тут… ох… И с закрытыми глазами не промажешь. А наган мой где? Выронил его я…

— Всё тут, Игорь, в кобуре. — Поспешила успокоить его Дося: — Я убрала. Перезарядила и убрала. В твою кобуру.

— Ты как? — Повернув его голову к себе, Карась пристально вгляделся в его глаза: — Идти сможешь? Рана глубокая? — Посмотрел он на девушку и та, с секундной заминкой, прикрыла глаза, ничего не произнося.

— Даже так? Хм… Ладно. Дося — ты первой. Мы с Чумом его потащим. Сейчас прямо метров триста, потом рывком через поле к Кругу. Там не более полутора сотен — а легионеры все, те, что не в городе, со стороны поселения стоят. Игорь, — повернулся он к Маслову: — Будет больно. Особенно те последние полторы сотни. Ты уж потерпи, хорошо?

— Хорошо, — тряхнув головой, капли холодного пота неприятно текли по бровям, грозя залить глаза, попытался кивнуть Маслов.

— Тогда — двинули. Хотя нет. Стоп. — Подобрав с земли валявшийся рядом с ногами Игоря шлем, майор показал его парню: — Твой трофей. Честно взял — дома на полку поставишь.

— Змей отберёт. — Попытался улыбнуться тот: — Это же — технологии.

— А ему мы ещё добудем. Всё. Двинули.

Когда за покинувшими полянку землянами перестали дрожать последние задетые ими веточки, тогда, выждав для гарантии ещё с минуту, ствол дерева, стоявшего в тылу легионеров так неудачно проявившей себя манипулы, шевельнулся, изогнулся и нарост, красовавшийся на его боку, вдруг стал невидим. Едва заметная тень — пристальный наблюдатель, окажись он в этот момент здесь и знающий куда смотреть, смог бы увидеть стройное, даже излишне худое — по человеческим меркам, тело, перепрыгивавшее с одного дерева на другое.

Оказавшись на стволе, возле основания которого вот только что победители хлопотали над своим раненым, существо ловко, как ящерка, скользнуло вниз и, выдвинув из-под накидки хамелеона узкую голову с крупными миндалевидными глазами, принялось осматривать траву у корней.

Результат не заставил себя ждать — оторвав от ствола руку, разведчик Слуг, выудил из перепачканной кровью травы кусок ткани бывшей до боя нагрудным карманом комбинезона Маслова. Несколько раз дернув рукой, существо вытряхнуло на землю небольшую, перепачканную, как и всё здесь, кровью, полоску ламинированной бумаги с символами Древних.

Бросив в сторону, ставшую ненужной ткань, разведчик спрятал на груди адрес Портала Земли и, пятясь задом, проворно пополз вверх, скрываясь среди веток покачивавшейся кроны. Ещё несколько секунд спустя та вздрогнула особо сильно, хотя, кто знает — это и вправду мог быть особо сильный порыв ветра.

Дорога до дома слилась в сознании Маслова чередой отдельных картинок, перемежаемых белыми вспышками боли.

Бег по лесу — Карась и Чум, взвалив его руки себе на плечи, волокут его куда-то, лавируя меж деревьев.

Короткая остановка — Дося, выглянув из кустов опушки, что-то говорит и машет рукой.

Бег по лугу он не запомнил — череда белых вспышек, тащившие его рванули со всей силы, выбила из памяти всё остальное, проявив следующим кадром грустное лицо Илшеша и второе, надменное, ограниченное блестящим металлом шлема. Преторианец что-то кричал, требовал, настаивал — по его холёному лицу пробегали волны эмоций, но Ключник, стоявший рядом, обращал на него внимание не более чем на досадливую муху.

Новая вспышка боли — или это был Портал? Затопив сознание, белое свечение длилось бесконечно, растворяя в себе весь мир, и когда тот сгинул, не в силах противостоять ей, угасла, погрузив сознание Маслова в беспросветную тьму.

Первое, что увидел Игорь, открыв глаза — было всё то же белое свечение. Правда, в отличие от предыдущего, оно было не ярким, ослепляющим, а каким-то матовым, тёплым и уютным. А ещё оно было чем-то ему смутно знакомо. Вот только чем? Какое-то время он лежал неподвижно, пытаясь понять, что же оно ему напоминает — в нём росло убеждение, что вот сейчас, ещё миг и он разгадает эту загадку, загадку, несомненно важную, даже архиважную, раскрыв которую к его ногам посыплются, как из рога изобилия, все остальные разгадки.