Владимир Савченко - Должность во Вселенной. Время больших отрицаний (сборник)

в их власти – и властвовала над ними.

Все это Любарский додумывал на бегу к вертолету, одевая фуфайку и не попадая в рукава.

…и связаться с институтом нельзя! Так и не сделал этот щекастый молодчик (Буров) ни радиосвязь, ни спутниковую, ни НПВ. Увлекся Материком, как и все, – и нету. Разгильдяйство!

(С институтом связывались Ловушками через облака. Оболочечным К-лучом можно видеть и слышать. И сам Любарский так не раз. В этом был свой НПВ-шик. Но для этого требовались, помимо прочего, облака – и в нужном направлении. А сейчас… Варфоломей Дормидонтович выглянул в окно: чистое небо, те облака, что были ночью, тоже растаяли. Когда не надо, их полно!)

…и вертолетчика отпустил охотиться, он раньше десяти не вернется, а то и позже!

…вот почему тема вспышки томила душу, как навязчивый мотив. Не там, не в М31 или около вспышка может обратить планету в пар – здесь. Ведь наверху башни все на финишной прямой…

И опять от недомыслия. Не в телескоп нужно было смотреть, а внимательней на файлы Пеца эти – и самому думать.

…что же Хрыч-то, покойничек чертов, сам к такому повороту дела не привлек внимание?.. Объяснил феноменчик – и все. Да господи, он же знать не ведал про Ловушки и что мы с ними полезем в МВ. Система ГиМ-3 имени НетСурьеза и Дуси Климова… Пока внедрялись для наблюдений, какая разница, из чего там планеты: из вещества или антивещества – через вакуум все выглядит одинаково!

…надо лететь самому. Хорошо, хоть подучился у Викентия. (Это тоже со мной делалось? Ох, если бы!..)

На вертолетной площадке засомневался на минуту: не подождать ли? Вернется Иванов, или кто-то еще прилетит?.. Ах, нельзя ждать: там выше К150, на крыше и вышке сейчас собирают Ловушку захвата в ГиМ-3. Мой час ожидания – несколько их суток. Команды энергичных ребят. Могут завершить и запустить в любой момент – брать первые болиды из МВ. Для пробы. Для первых опусканий на К-полигон. В счастливой уверенности, что НПВ-язык (сам по себе тот же нейтральный вакуум) доставит именно вещество, никакое не «анти».

…а фазы вещества и антивещества в Шаре сменяются каждые пять соток Земли. Каждые пять соток Земли – и что из того, что это физические десятки миллиардов лет.

Это Варфоломей Дормидонтович соображал уже за штурвалом Ми-4 в кресле пилота.

«Главное, завести». Припомнил движения Иванова, повторил их над пультом: затарахтел двигатель, завертелись лопасти. Поднял вертолет, выровнял, прибавил высоту – повел в сторону алеющего в степи перед восходом неба.

«Другие на ночь домой отправляются, а Панкратовы в башне и обитают. Да и Дусик, хоть квартира есть в городе… энтузиаст. И НетСурьез. Они и сейчас там возятся. Время их течет в сто пятьдесят – двести раз быстрей. Здесь два десятка секунд – там час…»

В вертолете было устарелое табло, оно показывало не 310,29545 день текущего года, как полагалось по приказу номер двенадцать, а…

День текущий: 15,25451 ноября, или 16 ноября, 7 час 6 мин Земли

Но Варфоломею Дормидонтовичу сейчас это было все равно. Он сжимал полукруг штурвала. Главное табло было в уме, и оно было вот какое:

«…в башне, на уровне К150 сейчас 16 + 44 октября, 9 часов условного утра (на сборочной площадке ГиМ-3 и вовсе 16 + 59 ноября); за время пребывания его в Овечьем там минуло добрых два месяца жизни и работы „верхних“ над ГиМ-3, доведением ее ювелирной настройки и идеально точной прицельности ради возможности брать из Меняющейся Вселенной надежно километровые астероиды – небесные тела, собственно. И главным было не то, что МВ-счетчик там, на крыше, фиксировал N = N0 + 707463841 шторм-цикл… а какой он по теории Пеца: „про“, то есть вещественный, или „анти“? Нечетный, потом пойдет четный; какой из них какой ? Чет – нечет, орел – решка. Меняющаяся Вселенная сейчас подбрасывала монеткой судьбу планеты».

Вертолетное табло показывало и это число – и последние две цифры в нем просто мелькали, возрастали на двадцатку каждую секунду.

Каждое из этих мелькающих чисел означало турбулентное возникновение Меняющейся Вселенной в Шаре; там появятся звезды и планеты, туманности и метеоры-болиды. Где-то будет и жизнь, а где-то даже с начатками разума. Эта стадия продлится свои восемь-десять миллиардов физических лет, благополучно окончится… Но если из нее захватят, как наметили, болид для будущей К-Атлантиды, то выйдет очень неблагополучно. Планета Земля, начиная от Катагани, вспыхнет и испарится.

Чувства Любарского, вся душа его протестовали: как это, планета, спокойно жившая столько времени, с людьми и природой – вдруг исчезнет, сгорит, как спичка. Ум же его, напротив, принимал этот вариант как очень вероятный, потому что всего несколько часов назад он наблюдал в телескоп даже более крупную катастрофу; от вспышки сверхновой сгорела не одна планета, а все, сколько их было. Почему там такое может произойти, а здесь нет?!

…Иванов ушел еще не слишком далеко от Овечьего ущелья – и услышал треск вертолетного двигателя, который он не мог спутать с другим. Быстро вскарабкался на верхушку утеса, увидел улетающий его Ми-четвертый. От огорчения разрядил свое ружье в воздух: вот те на!.. Ну, Варфоломеич! Какая муха его укусила? И чего он решил, что сможет лететь? Одно дело – под присмотром, а другое – самому.

Глядел вслед удаляющемуся вертолету: курс держит, хоть и неровно. Ну, дай тебе боже, Варфоломеич, долететь и сесть, а я не виноват.

Почесал в затылке, перезарядил ружье, пошел дальше в горы.

На уровне К7,5, некогда самом главном, с приемной, кабинетами директора и главинжа, всего лишь 16 + 2 ноября, 5 часов.

Теперь в бывшем кабинете Пеца находилась нижняя квартира Панкратовых; бывший кабинет Корнева занимали НетСурьез и Климов; у последнего имелась однокомнатная квартира на Кобищанах, в спальном районе за рекой, но там Афанасьич, увлеченный НПВ-миром, показывался теперь не часто. Приемную они переоборудовали в общую кухню, где господствовала Аля.

Сверх того все они имели свои номера в гостинице «Под крышей» на сто сорок четвертом уровне; у Панкратовых был люкс, тот самый.

Не было ни гроша, да вдруг алтын.

…Вообще, к концу осени верхние уровни башни повсеместно были обустроены под девиз «Пусть там внизу строят капитализм с рыночной мордой – у нас здесь будет интеллектуальный коммунизм». Дополнительных тезисов для исполнения такого замысла нашлось достаточно: от «Грабь награбленное, кради уворованное!» (для обильного оснащения и роскошных интерьеров) до «Старит не время, старит спешка и гонка» – для режима работ и НПВ-обитания. Последний был особенно актуален. Отдых в обычных оздоровительных комплексах, даже дорогих, у занятых людей всегда отравлен мыслью о времени: я, мол, здесь нежусь, расслабляюсь, а в эти часы мои недоброжелатели, конкуренты, соперники, жена, дети, любовница и т. п. В «Подкрышии» не было «а в эти часы»: время – то, что текло ниже, деловое, служебное, производственное – не расходовалось. Можно было не спешить ни из Сауны, ни от тренажеров, ни из МВ-солярия с бассейном двадцать на двадцать пять метров и с морской водой, ни тем более из Столовой (с большой буквы).