Александр Колупаев - Завещание великого шамана. Книга 2

— Тогда, вот это будет не лишним! — и сенатор вытащил из кареты шпагу и прицепил её к перевязи.

— Да что с нами сделается в цитадели науки республики?

— Не скажите, мой друг, и тут бывают такие баталии! Студенты народ горячий, до наук сильно не охочий, а вот выпить да побузить — это да!

— Ладно! Давайте начнем со столовой.

— Ты что, мой друг голоден?! — изумился Михать.

— Нет. Просто посмотрим, чем кормят молодых людей, будущий ученый цвет республики.

Будущий ученый цвет, лениво заходил в столовую, негромко переругиваясь друг с другом. Ещё бы: вчера состоялась картежная игра. Играли по крупному — ставки доходили до десяти сентамов, и с утра все разделились на два непримиримых лагеря — проигравших и оказавшихся с неплохим кушем. Накал злобы и куража был примерно одинаковым, и студенты входили в столовую парами, толкаясь плечами, бросая друг другу обидные реплики. Постепенно и слуги пропитывались такой же злобой и с ненавистью косились друг на друга. В здании столовой цветными ширмами были отгорожены кабинки, на которых красовались семейные гербы — символ принадлежности к знатным фамилиям. Вот это больше всего и злило выигравшую сторону. Детки торговцев быстрее считали, быстрее соображали и, конечно, без особого напряжения запоминали карточные комбинации. Это и определило их выигрыш. Проигравшая сторона считала, что дети торговцев жульничали и подтасовывали карты. Поэтому в столовой звучали обидные слова и прозвища. Видя, что дело принимает не шуточный оборот, повара закрыли проход сдвинутыми столами. Когда Алексей и сенатор вошли в столовую, потасовка начинала набирать обороты. Дети торговцев и крупных землевладельцев, не стерпев обидной клички — «нищеброды», ринулись с кулаками на дворянских отпрысков. Их натиск некоторое время ещё сдерживала реденькая цепочка слуг, но вот полетели скамьи, кто-то заверещал, прижатый тяжелым столом. С треском разрывались полотнища с гордыми дворянскими гербами. «Революция кулаков» грозила перейти в нешуточную битву — кое — где уже сверкнули ножи.

Резкий звук шумовой гранаты заставил всех броситься на пол. Даже сенатор Михать от неожиданности шарахнулся в сторону, схватившись за рукоять шпаги. Алексей вышел на середину зала:

— Господа студенты! Немедленно наведите порядок и приступите к завтраку! Вас ждут занятия и важное сообщение!

— Это что еще за глашатай на наши головы выискался? — кто-то из богатеньких сынков ещё не остыл от схватки.

Вперед шагнул Михать. Студенты заметили его золотой медальон.

— Сенатор! Сенатор! — зашелестел шепоток и быстро утих, студенты покорно склонили головы.

— Высокородный учитель Алекс! Благородный сенатор Михать! — профессор Багикус склонился в угодливом поклоне. — Прошу вас, высокие гости, пройти в учебный корпус, там вас ожидают наши преподаватели.

— Профессор Генти Багикус! Соберите всех преподавателей и студентов в самой большой аудитории. Пусть все идет своим чередом — завтрак, подготовка к занятиям, и только первая лекция будет прочитана лично вами. А мы пройдем в механические мастерские, если вы, ученый Генти, не против!

— Как можно! Вы, ваше высочество и благороднейший Михать, можете изъявить любое желание!

— Посмотрим металлообработку и ваш отдел металлургии.

— Тогда — нам сюда! — и профессор указал на дальний корпус, над которым возвышалась дымящаяся труба.

В корпусе металлургии остро пахло гарью и окалиной. В печи, занимающей половину корпуса, билось и гудело жаркое пламя. Вокруг суетились несколько фигурок. Лиц было не видно, но тяжелые, пропитанные водой передники, дымились от нестерпимого жара.

В маленькой каморке, куда шагнули гости, на узком топчане, спал заведующий лабораторией.

Укрытый двумя фартуками, он изредка дергал руками, словно отбиваясь от кого-то.

— Ученый Берат! Проснитесь!

— Отстаньте, ради создателя! Я не спал всю ночь! — и заведующий Берат повернулся голой спиной к сановитым гостям.

— Э-э! Так дело не пойдет! — профессор решительно сорвал прокопченные покрывала с заведующего лабораторией.

— Да я вас! — вскинулся полуголый Берат.

Увидев профессора в сопровождении двух знатных господ, мгновенно остыл.

— Прошу прощения у благородных сановников! Всю ночь не спал, делали пробную плавку.

Перехватив вопрошающий взгляд профессора, Берат отрицательно покачал головой:

— Пока ничего! Сплав по-прежнему очень хрупкий! — завлаб вытащил откуда-то рубаху и натянул её на могучие плечи.

— Мы пытаемся получить оружейный сплав. Мастерами Тибота сделаны очень прочные клинки, и их изготовление они держат в строжайшем секрете.

— А какой состав шихты вы применяете? — поинтересовался Алексей.

Заведующий лабораторией уставился на дворянина, словно перед ним возник говорящий баран.

— М-мм.… А вы уверенны, что сможете понять мой ответ? — завлаб взял в руки небольшой слиток темного металла.

— Уверен. Насколько я понимаю, вы пытаетесь убрать лишний углерод из сплава, а о других примесях вы подумали?

— Да мы брали самую чистую руду! У нас свои, проверенные углежоги! Какие примеси?! — удивился ученый Берат.

— Понятно! А о таких составляющих в руде как сера, кремний, марганец, вы слышали?

— Благородный дворянин алхимик?! — развернулся к Алексею заведующий.

— Благородный дворянин, — профессор Багикус остановил спор, — профессор всех профессоров не только в алхимии, но и в металлургии! — и ректор университета, отступив назад, поклонился Алексею. Заведующий лабораторией металлургии изумленный донельзя таким поступком чопорного профессора, поспешно поклонился вслед за ним.

— Идемте в лабораторию оптики, — прервал их реверансы Алексей.

Лаборатория оптики представляла собой маленькую комнатенку, прислоненную к стеклодувной мастерской. Три человека, по-видимому, слуги согнувшись над низенькими столами, усиленно полировали что-то. Увидев входящего профессора, они разом вскочили и встав на колени, склонили головы.

— Где ученый Шимо? — строгим голосом спросил профессор.

Один из слуг жестом указал на двери, ведущие в стеклодувную мастерскую.

Вся мастерская была заставлена бутылками, бутылочками, какими-то большими стеклянными шарами и причудливыми сгустками цветного стекла. Два стеклодува, одновременно выхватив трубки из гудящей печи, стали выдувать из причудливо меняющейся огненной массы, шары. Торопливо перехватывали какими-то щипцами багровую пластичную массу, вминали, вытягивали что-то снизу и, снова разогрев, выдували пылающее багрянцем стекло. Закончив работу, быстро, словно в одно движение, перерезали заготовки возле трубок и, побрызгав на разгоряченные лица водой, повернулись к вошедшим. Увидев знатных людей, опустились на одно колено и склонили головы.