Клиффорд Саймак - Всякая плоть – трава [litres]

– И чего вы расшумелись! – выкрикнул Чарли Хаттон. – Никто ничего и не узнает, только болтать ни к чему. Будем держать язык за зубами. Все дадим клятву, что никому и полсловечка не скажем.

Толпа одобрительно загудела. Дэниел Виллоуби весь побагровел – того и гляди, хватит удар. Одна мысль о такой массе фальшивых денег невыносимо оскорбляла его нежную душу.

– Все это сможет решить моя комиссия, – ласково промолвил наш мэр.

По тому, как он это сказал, стало совершенно ясно, что у него на уме и какое решение примет эта самая комиссия.

– Вот что, Хигги, – вмешался адвокат Николс. – Мы упускаем из виду еще одно обстоятельство. Эти деньги не наши.

Мэр в ярости уставился на него:

– А чьи же?

– Как чьи? Конечно, Брэда. Они выросли на его земле – значит, это его собственность. Ни один суд не решит по-другому.

Все так и застыли. Все взгляды обратились на меня. Я почувствовал себя загнанным кроликом, на которого наставлены сотни ружейных дул.

– Вы в этом твердо уверены? – через силу выговорил Хигги.

– Безусловно, – сказал Николс.

В мертвой тишине десятки пар глаз по-прежнему держали меня на прицеле.

Я осмотрелся – все с вызовом встречали мой взгляд. И никто не говорил ни слова.

Несчастные, слепые, сбитые с толку дураки. Они учуяли одно: деньги у себя в кармане, богатство, о каком никто из них и мечтать не смел. И не понимают, что это – угроза (а быть может, обещание?), с какой стучится к нам чуждое, неведомое племя, добиваясь доступа в наш мир. И откуда им знать, что из-за этого чужого племени над куполом, которым накрыт наш город, бешеным шквалом разнузданных, неукротимых сил готова вспыхнуть слепящая смерть?

– Не нужны мне эти бумажки, мэр, – сказал я.

– Что ж, – отозвался Хигги, – это очень благородно с твоей стороны, Брэд. Надо полагать, люди по достоинству оценят твой поступок.

– Не мешает оценить, черт побери, – сказал адвокат Николс.

И вдруг послышался отчаянный женский крик… еще один… Крики доносились откуда-то сзади, я круто обернулся.

С холма, от дома доктора Фабиана, бежала женщина… впрочем, бежала – не то слово. Она силилась бежать, но только еле-еле ковыляла. Все тело ее корчилось в судорогах непомерного напряжения, она протянула вперед руки, чтобы опереться на них, если упадет, шагнула еще раз – и в самом деле не удержалась на ногах, покатилась по косогору и наконец обмякла в какой-то выбоинке бесформенной кучей тряпья.

– Майра! – вскрикнул Николс. – Майра, что случилось?!

Это была миссис Фабиан; на зелени травы, в солнечных лучах сверкали до странности яркой белизной ее седые волосы. Она всегда была маленькая, хрупкая – в чем только душа держится, – да еще много лет назад ее скрючил артрит, и теперь страшно и жалко было смотреть на этот несчастный, чуть живой комочек.

Я кинулся к ней, за мной – остальные.

Билл Доневен добежал первым, опустился на колени и взял ее на руки.

– Все хорошо, – уговаривал он, – все обойдется! Поглядите, тут все – ваши друзья.

Миссис Фабиан открыла глаза; казалось, она цела и невредима, но она лежала на руках у Билла, как младенец, и даже не пробовала шевельнуться. Седые волосы упали ей на лицо. Билл бережно отвел их огромной, неловкой, заскорузлой от черной работы ручищей.

– Доктору плохо, – выговорила наконец миссис Фабиан. – Он без сознания…

– Да он же час назад был жив и здоров! – заспорил Хигги. – Я только час назад с ним говорил.

Миссис Фабиан подождала, пока он замолчит, и повторила:

– Он без сознания, и я не могу привести его в чувство. Он прилег вздремнуть, а теперь его никак не добудиться.

Билл Доневен поднялся, все еще держа ее на руках, как ребенка. Она была такая крохотная, а Билл такой огромный, что казалось – в руках у него кукла, просто кукла с милым сморщенным личиком.

– Помогите ему, – попросила миссис Фабиан. – Он всю свою жизнь вам помогал. А теперь ему самому нужно помочь.

Норма Шепард тронула Доневена за локоть:

– Отнесите ее в дом. Я о ней позабочусь.

– А мой муж? – настойчиво повторила миссис Фабиан. – Кто ему поможет? Вы придумаете, как ему помочь?

– Ну конечно, Майра, – пообещал Хигги. – Мы его без помощи не оставим. Мы ему стольким обязаны. Конечно, мы что-нибудь да придумаем.

С миссис Фабиан на руках Доневен двинулся в гору. Норма Шепард побежала вперед.

– Пойдемте еще кто-нибудь, – предложил Батч Ормсби. – Поглядим, что можно сделать для нашего доктора.

– Ну, что скажешь, Хигги? – спросил Чарли Хаттон. – Ты, жирная морда, тут разорялся громче всех. А как ты ему поможешь?

– Кто-то должен же ему помочь! – объявил дядюшка Эндрюс и для пущей выразительности стукнул костылем оземь. – Сейчас док нужен как никогда, без него мы пропадем. Так ли, эдак ли, а надо поскорей поставить его на ноги, больше некому лечить наших больных.

– Все, что можно, мы сделаем, – сказал Лен Стритер. – Прежде всего уложим его поудобнее. И вообще в меру нашего разумения о нем позаботимся. Но ведь никто из нас в медицине не смыслит…

– Вот что, – опять заговорил Хигги. – Свяжитесь-ка кто-нибудь по телефону с кем-нибудь из врачей и расскажите им, что к чему. Мы им опишем, что творится с больным, может, тогда они определят, какая это болезнь, и присоветуют, как быть. Норма у нас сестра – ну, хоть без настоящего образования, а все-таки уже года четыре доктору помогает, так что и она сейчас нам опора.

– Да, пожалуй, больше ничего не выдумаешь, – сказал Стритер. – Но только этого мало.

– Слушайте, люди добрые! – громким голосом заявил дядюшка Эндрюс. – Стоять да языки чесать – от этого толку не будет. Надо дело делать, да поживей!

Что и говорить, Стритер прав. Может, ничего больше мы сделать не в силах, но этого слишком мало. Медицина – это не только слова и советы по телефону. А в Милвилле и кроме лежащего без памяти доктора есть больные, и они нуждаются в таком сложном лечении, что он не сумеет им помочь, даже если сам и поднимется на ноги.

Но, пожалуй, тут может помочь еще кое-кто – и, если они могут, пусть не пробуют отвертеться, не то я уж как-нибудь да проберусь к ним опять и с корнями повыдергаю их из земли.

Пора уже тому, другому, миру раскачаться. Ведь не кто-нибудь, а Цветы втравили нас в беду, так пускай теперь выручают. Они непременно хотят доказать нам, что умеют творить чудеса? Нам нужнее другие доказательства, куда более веские, чем кусты с долларами вместо листьев и прочие дурацкие фокусы.

Можно бы, конечно, позвонить по одному из телефонов, взятых в лачуге у Шкалика, они хранятся в муниципалитете, но, чтоб до них добраться, мне сперва пришлось бы, наверно, проломить башку Хайраму. Нет, новой стычки с Хайрамом я сейчас не жажду.

Я поискал глазами Шервуда – ни его, ни Нэнси не видать. Может, кто-нибудь из них сейчас дома, тогда я смогу позвонить из кабинета Шервуда.