Паата Амонашвили - Больной врач

О! Ужас!

Жезл обвивали две ядовитые змеи, которые смотрели на нас недовольным, но вполне осознанным взглядом. Они выбрасывали длинные язычки и грозно шипели.

Я вздрогнул. Анита прижалась ко мне.

А мужик, не обращая внимания на змей, сказал:

— Итак, Николай и Анита, вижу, вас испугали мои дочки. Вы не знакомы с ними?

Я удивился, не понимая, почему я должен быть знаком со змеями. Грек недовольно покачал головой и сказал:

— Ну, их, ладно, забудем про гадюк. Зато не сомневаюсь, что вы непременно узнаете меня!

С этими словами он выпрямился во весь рост, представ перед нами во всей своей полуголой красе, и замер в вопросительном ожидании.

Я смотрел на него, пытаясь припомнить хоть что-нибудь, однако, моя память ничего не пожелала восстановить:

— Я вас не знаю, извините.

Анита испуганно прижалась ко мне, и некоторое время мы вопросительно смотрели на застывшего грека.

Наконец, он отчаянно махнул рукой и начал громко упрекать нас:

— Ну, что за молодежь пошла?! Никаких познаний! Никакого понимания! Догадливости тоже никакой. Зато полно тупости ума. А ведь я занимаю уютный уголок в душе каждого человека! Неужели никто больше не заглядывает туда? А ты еще доктором себя называешь?! Молчи, врун и обманщик!

От этих слов я чуть в обморок не упал, а Анита заплакала. Увидев слезы девочки, грек сжалился и сказал:

— Ладно. Прощаю, чтобы успокоить эту прекрасную девочку, а если уж вы не способны вспомнить меня, то нам надо познакомиться.

Я молча кивнул.

Он сказал:

— Для начала представляю этих симпатичных и прелестных змей. Они — мои дочери. Старшую зовут Гигиея, а младшую — Панацея. Они вас не тронут, пока я не прикажу. А я этого делать пока не намерен.

Анита подтерла слезу, вышла из оцепенения и спросила:

— Как это змеи могут быть вашими дочками?

Мужик недовольно покачал головой, но все-таки чувствовалось, что Анита ему нравится, и он ласково ответил:

— А почему, позволь спросить, они не могут быть моими дочерями?

Анита возразила:

— Потому, что вы сами не змея.

Грек громко рассмеялся:

— Ха-ха-ха! О, да! Какая ты прелестная и смышленая девочка! Ты мне очень нравишься, и я с тобой полностью согласен. Я не змея и даже не змей! Какая ты наблюдательная! Если талант действительно в тебе большой, то сейчас ты даже угадаешь, кто я.

Анита пожала плечами:

— Вы лучше скажите сами.

Грек повернулся ко мне, пристально посмотрел в глаза, и этот взгляд разбудил во мне смутные воспоминания о моем университетском лекторе, который нудно рассказывал древнегреческие легенды. Этот рассказ я лениво воспринимал сидя на задней парте. Гигиея, Панацея, их отец…

Вспышка осветила мой мозг, и я сказал неуверенно:

— Асклепий?! Вы, наверное, всеми почитаемый Асклепий? Бог медицины!

Глаза грека вдруг засверкали от злости. Он почернел от негодования и накричал на меня:

— Я бог врачевания, а не медицины! И зовут меня Эскулап, а не Асклепий! Зачем ты, гадина, называешь божественную науку исцеления именем какой-то знахарки и предательницы? Нет никакой медицины! Есть только исцеление! И если ты хочешь иметь со мной дело, то знай, и запомни навсегда: я — бог врачевания и зовут меня Эскулап!

Я испуганно кивнул в знак подчинения и пролепетал:

— Да, извините, вы — Эскулап, бог врачевания.

Это его немного успокоило:

— Какая несправедливость! Настоящую науку величают в честь аферистки, а мое имя забыли! И зачем мне такое бессмертие? Оно мне нужно?

Тут Эскулап вдруг сильно погрустнел. Он присел на ближайший камень и… заплакал.

Утирая слезы, он обратил свой взор на Аниту и сказал ей жалким голосом:

— Я должен был родиться обычным смертным человеком. Прожил бы спокойную жизнь у подножия горы Олимп и умер бы себе под сосной, но мой отец совершил ужасное преступление. Вы не можете себе даже представить, что он сделал…

Анита подошла близко к Эскулапу, погладила его и сказала:

— Успокойся. Не вспоминай плохое.

Но бог исцеления продолжал плача:

— Отец убил маму. Он сжег ее на костре беременную. Представляете?! Она ему чем-то не угодила. А там, в ее чреве, был я.

Анита, потрясенная услышанным, нежно обняла Эскулапа.

Он тоже ее обнял и сказал:

— Костер был огромным, и бедная мама сгорела быстро, однако, отец не хотел моей смерти и вырвал меня из огня… Я помню, восседает мой отец на престоле с магическим жезлом в правой руке, а перед ним огромный кентавр, которому отец говорит: «Друг мой, Хирон! Вот я отдаю свое смертное чадо тебе на воспитание, и если он преуспеет в искусстве исцеления, да пусть исцелится сам и станет таким же бессмертным, как мы, Боги Олимпа! Ибо он — мой сын».

Эскулап замолчал.

Я стоял в полной нерешительности, не зная, что делать. Анита же погладила Эскулапа по голове и сказала:

— Дорогой дядя Эскулап. Можно тебя так называть?

Лицо Эскулапа просияло:

— Да, да! Как ты мне нравишься! Конечно, ты можешь меня так называть. Я для тебя буду дядей Эскулапом.

— Так, вот, дорогой дядя Эскулап, хочу успокоить тебя тем, что тебе повезло! Ты знал своего папу, помнишь его, хотя он и был злым. А я никогда не видела своего папу. Я так хочу его найти, но не знаю, где искать…

Эскулап посмотрел на нее с сочувствием и сказал:

— Уверен, что ты найдешь… А мой хотя и был жестоким, но после завершения моего обучение у Хирона, позволил мне сделать себя бессмертным. А еще я могу рожать даже змей, если захочу…

Анита ответила задумчиво:

— Конечно! Ты и выглядишь, как бог.

Эскулап довольно закивал и сказал:

— Теперь мы знакомы, и у нас наладилось понимание. Перейдем уже к делу…

Он встал, выпрямился во весь рост, слегка ударил жезлом о землю и произнес:

— Вы, вновь прибывшие в великий город врачевателей Иртифахан: Знаете ли, зачем находитесь здесь?

Я задумался, но Анита ответила ему сразу:

— Для того, чтобы вылечить Николая. Ему нужна помощь. Вчера я ему спела перед сном. Он уснул, и сегодня ему стало получше. Но моя колыбельная не лекарство. А у вас должны быть средства…

Эскулап ее ласково остановил:

— Милая Анита, все не так просто. Я не могу взять и вылечить Николая, назначив ему лекарство.

Анита заволновалась:

— Что же нам делать?

Эскулап ответил:

— Николай должен сам себя вылечить.

Я удивился:

— Как?

Эскулап повернулся ко мне:

— А так! Каждый может себя вылечить! Конечно, понадобится помощь, я помогу. Для этого меня и послали к вам.

Анита обрадовалась:

— Как хорошо!

Во мне тоже зародилась надежда, и я спросил:

— Как вы поможете?

Эскулап подозвал меня поближе и сказал:

— Я могу отвести тебя к тем целителям, которые научат тебя врачеванию. И если ты окажешься достаточно умным и одаренным, то, возможно, сможешь исцелить себя.