Сергей Лукьяненко - 2084.ru [сборник, litres]

– Фух. Полковник так это произнес… со значеньицем. Насчет побеседуйте, господа офицеры. Я думал, тебя вообще убивать ведут.

– Да я сам перессал конкретно. Но нет. Все было вежливо и по-деловому. Бабки мне уже капнули на карточку, кстати, пока ты ездил в телевизор, я на них могу себе две такие двери поставить, как раньше. Только надо будет поговорить с Рафиком со строительного рынка… – Лобачевский задумался.

– Ладно, не буду тебя напрягать лишний раз. – Игорь до сих пор даже не снял плаща и теперь собрался уходить. – Я вообще заехал только узнать, как у тебя дела. Посмотреть, не нужна ли тебе капельница.

– Разве что с виски. Ты уверен, что помощь не нужна тебе ?

– Постараюсь справиться. У меня вон теперь твоими стараниями целый отряд федеральных телохранителей.

– Игорек… – Леха неловко шагнул вперед. – Ну, прости, брат! Не думал я, что такая хренотень выйдет…

– Бог простит, у него сердце большое, – сказал Игорь, закрывая за собой дверь. – Хотя потом ты мне, конечно, адски проставишься за все произошедшее…

Мимо двух темных машин, притертых к тротуару возле подъезда, пройти беспрепятственно не удалось.

– Прогуляться решили, Игорь Петрович? – дружелюбно окликнул его из приоткрытого окошка непременный полковник Плеханов. Ах да – они же его охраняют, вот и зависли рядом с домом Лобачевского.

– Домой иду, – буркнул Семенов. – Имею право?!

– Имеете, конечно. – Плеханов неопределенно закряхтел. – Но искренне не советую. У вас там под окном уже небольшой митинг образовался.

– До свидания.

– Ну, о’кей. Садитесь в машину, подвезем.

– Я на метро доеду.

– Садитесь, говорю. Нам не сложно.

– Я не о вас забочусь. До свидания.

Он зашагал в сторону метро.

Завелся двигатель. Машина догнала Игоря, открылась дверца.

– Садитесь, Игорь Петрович. Время позднее, на улицах гопота, в метро пьяные бомжи. Садитесь, подвезем с комфортом.

Семенов с тоской посмотрел в темный провал улицы. Фонари не горели – то ли очередной блэкаут, то ли их опять побили все до одного. Идти в эту колышущуюся склизкую мглу не хотелось совершенно.

Постояв несколько мгновений, Игорь все же забрался на заднее сиденье – Плеханов предупредительно подвинулся.

– Я вполне уважаю ваши принципы, – сказал полковник спустя некоторое время после того, как машина тронулась. – Вы же не религиозный человек, насколько я понял из досье?

– Нет.

– Ага. Все равно уважаю. Но тогда я хотел бы вам кое-что показать. Это быстро.

Семенов недовольно заворочался на сиденье, когда машина свернула в какой-то переулок.

– Смотрите, – сказал Плеханов. – Вон, видите? Это мы едва свернули с трассы, и уже. Там торгуют наркотиками, вы совершенно верно поняли. Даже особо не скрываются. Каждый такой торговец – он мало того что лично убивает своим зельем десятки человек. Так он еще и заражает здоровых людей наркоманией, и они растаскивают эту заразу по всему городу, как тараканы. Реальную заразу, между прочим, – у них там, кроме самих наркотиков, еще СПИД, гепатит и прочие прелести. Нет желания восстановить справедливость, немного сократить поголовье этих чумных крыс?.. Ладно. А вон, смотрите, идет девушка. А чуть поодаль, но явно следом за ней – два гопника с карманами, полными семок. Видите? Сейчас девушка войдет в подъезд, они пойдут за ней, а потом – в лучшем случае ограбят. Скорее всего изнасилуют и ограбят. Ну а дальше – возможно всякое. Знаете, сколько таких девушек ежедневно пропадает без вести на улицах Москвы? Впрочем, нет, вряд ли, для этих ребят спрятать труп так, чтобы не нашли, слишком сложно. Слишком высокоинтеллектуальное занятие. Видимо, завтра ее найдут под лестницей с перерезанным горлом. Хорошо, если у нее есть пистолет. Впрочем, свободную продажу оружия разрешили, а психология у нас по-прежнему рабская, совковая. Если ты не готов выстрелить в живого человека, можно смело считать, что оружия у тебя нету… Вот, к примеру, вы, господин правозащитник. Зачем вы таскаете с собой пистолет, если вы пацифист?

– Мне его друг подарил, – угрюмо сказал Семенов. – Вообще-то из пистолета можно не только убить. Можно припугнуть нападающего, можно подать сигнал полиции, выстрелив в воздух…

– Угу, – кивнул полковник. – Почитал тут от скуки, кстати, ваши пацифистские бредни в Фейсбуке – составлял психологический портрет автора. У вас там фактические ошибки: и ограничения на оружие, и программа «зиро толеранс» случились уже после того, как преступность в Нью-Йорке пошла на убыль. Ощутимо. «Зиро толеранс» вообще была направлена в основном против всякой шпаны, пачкающей вагоны метро граффитями, на убойный криминал она едва ли могла повлиять. Как и в двадцатые, на снижение уровня преступности повлияло главным образом то, что полиция в результате спецопераций безжалостно уничтожила самых борзых беспредельщиков, а остальные разбежались туда, где безопаснее. В Детройт. Вот такие люди, как я, вынуждены были пачкать руки, пока всякие правозащитники вроде тебя тыкали в них пальцами и состязались, кто покруче в них плюнет.

– А почему вы здесь этим не занимаетесь? Почему не арестовываете московских наркоторговцев и гопников? Не отстреливаете, в конце концов? Это ваша прямая обязанность. Почему за вас это должен делать правозащитник?

– Да потому, – терпеливо пояснил полковник, – потому я, здоровый подготовленный профессионал, вынужден с тобой нянчиться в надежде, что ты убьешь хотя бы одного ублюдка, что вы же, правозащитники-с, повязали меня по рукам и ногам. И теперь я не то что этих уродов не могу выпалывать с улиц, я теперь даже Кучерявенко расстрелять не могу, насчет которого даже у тебя иллюзий нет. А начни их арестовывать – так они же с первой амнистией выходят на свободу. Или еще раньше: у одного папа в Верховном суде, у другого тетя в прокуратуре. По-другому не бывает, они именно поэтому такие наглые. Вот и все.

– Ну, так вы сами породили эту систему, а теперь жалуетесь. Вы, высокопоставленные. Скажете, своего сына вы лично не станете отмазывать всеми средствами, если нашкодит?

– Моего я правильно воспитал. Мой окончил Нахимовское училище. Но если даже без пап с тетями – скажешь, вы, правозащитники, не поднимете адский вой, если я эту золотую молодежь стану прибирать к ногтю? Нельзя! Негуманно! Произвол властей!.. – Он скривился. – Никому эти твари не нравятся, но сделать с ними никто ничего не может. Замкнутый круг. В общем, не мы породили эту систему и не вы. Никто из ныне живущих, я имею в виду. Но разорвать этот порочный круг не способны теперь ни вы, ни мы. Можем только поддерживать существующую систему с двух сторон, потому что если пойдет вразнос – будет еще хуже. За два века пережили уже несколько революций, умылись кровью несколько раз, хватит.