Бронислава Бродская - Команда доктора Уолтера [СИ]

Дома он разделся, принял душ и улегся голым на кровать с банкой пива. Настроение упало. В ванной Майкл взглянул на себя в зеркало, которое вернуло ему отражение полного молодого мужчины, с безволосым торсом и бледной кожей. Да, куда ему… Сейчас Майклу и самому было непонятно, в чем он так разочарован: в своей внешности, в неуспехе у женщин, в одиночестве, в недостаточном признании в команде, в своем статусе в Центре? Следовало смотреть правде в глаза: он не сможет возглавить движение натуралов. Почему? Да, хотя бы потому, что он не из среды. Он — убежденный натурал, его отказ от вакцинации — идейный, а эта толпа, на семьдесят процентов состоящая из черных мужчин, живущих в бедных разваливающихся таунхаусах, просто не имеет доступа к научным открытиям, они всегда за бортом. Они считают, что их работу отбирают вакцинированные, не желая признавать, что хорошая высокооплачиваемая работа не достается им вовсе не из-за геронтов и ювеналов, а потому что они не учились и учиться не в состоянии. Они бедны и не живут в красивых домах, потому что не привыкли много работать. У них нет медицинской страховки и, соответственно, нет доступа к дорогостоящему лечению.

Но он-то, Майкл это понимает, а они — нет. Их проблемы — не его проблемы, но тогда он возглавит борьбу за доступ бедных натуралов к новейшим технологиям. Будет их рупором. Только натуралы должны быть реципиентами искусственных органов. Для кого будут выращивать их из стволовых клеток? Потом, когда их пилотная программа будет успешно завершена и процедура станет рутинной? Для этих бедных натуралов? Нет, не для них. Слишком дорогое удовольствие, доступное элите. И нечего мухлевать с вакцинациями. Они не позволят насиловать природу и создавать напряжение в обществе. Пора положить этому конец. Майкл не замечал, что в его сознании сами собой складывались пропагандистские клише, где социалистические требования приоритета натуралов перед вакцинированными, смешивались с его иррациональной ненавистью к геронтам и ювеналам.

Он встал, открыл холодильник и съел три огромных сэндвича с ветчиной, сыром, луком и майонезом, запил их кокой, а затем громко рыгал, в точности так же, как его дружки из Центра. Делали они это смачно, с удовольствием, прекрасно понимая, что, в, так называемом, приличном обществе, это было бы недопустимо. Они рыгали назло, а сейчас Майкл им уподоблялся, сам не зная зачем, и собственная отрыжка луком была ему противна.

Заснул Майкл не сразу, с мыслями о том, что есть вероятность, что старики, которых ребята встретили сегодня в районе ратуши, могли быть их стариками из команды. Эта мысль должна была бы вызвать в нем удовлетворение, но не вызывала: слишком велик был диапазон между протестующими и учеными мирового уровня из программы. «Эх, знали бы вы, кого сбили с ног… сволочи». Интересно позволительно ли лидеру презирать тех, кого он ведет? Майкл проснулся утром следующего дня в таком же раздрае, в каком уснул. Настроение его нисколько не улучшилось.

Стив проснулся с мыслями о вчерашних событиях. Прямо скажем, не слишком удачный был день. С утра он страшно переволновался из-за неполадок с органом номер 2, но даже эта проблема теперь затмевалась в его сознании жутким инцидентом на улице. Стив конечно знал, что в городе неспокойно из-за стычек с протестующими натуралами, об этом часто писали, но до сегодняшнего дня ему было невдомек, насколько все серьезно. Они занимаются важнейшей для человечества проблемой, а оказывается есть люди, которым до этого нет никакого дела. То, в чем их обвиняют, дикость. Ювеналы практически не болеют, но рано умирают, их болезни скоротечны, а смерти чаще всего скоропостижны. Реципиентами органов они могут стать только в результате травмы, от которой никто не застрахован. Геронты практически никогда не становятся реципиентами, их болезни начинаются в глубокой старости и по этой причине они в списки ожидания на получение донорских органов не попадают. Костяк этих списков составляют натуралы. Через несколько лет не нужно будет ждать донорского органа, их начнут выращивать, но будет ли это доступно небогатым пациентам. Стив знал, что нет. Да, дорогая медицина для состоятельных людей, но в чем вина геронтов. Яростные выкрики толпы в адрес ювеналов Стив пропустил мимо ушей. Он не особенно понимал тех, кто решил пойти на сокращение своей жизни. Если вам дан шанс умереть в глубокой старости, то ради чего от него отказываться? Что за глупость все эти простые удовольствия, которые могут доставить себя молодые! Особенно Стиву трудно было понять ученых. Для привлечения в программу они рассмотрели десятки кандидатур, а выбрали Люка, Наталью и Алекса. Спору нет, эти трое в отличной форме, никто не дал бы им их возраста: красивые, моложавые, полные жизни и энергии. Сколько бы еще пользы принесли науке! Неужели путешествия, зрелища, секс так уж важны для людей такого калибра. Непостижимо!

Вчера Стив совершенно взбудораженный вернулся домой и, сказавшись усталым, отправился в спальню. Алисия посмотрела на него долгим сожалеющим взглядом, но ничего не сказала. В последнее время она как-то слишком отстраненно себя с ним вела. Поняла, что приставать бесполезно? В свое время он увлекся этой не слишком образованной молодой, очень красивой, 40-летней женщиной, натуралкой. Он женился на ней, поддавшись импульсу, как будто взял понравившегося щенка, надеясь, что «щенок» его развлечет, потому что нельзя же жить одной работой. Но сейчас он о своем импульсе жалел. Толку ему от Алисии никакого не было.

Ей-то зачем все это было надо? Впрочем, он давал ей обеспеченную праздную жизнь и практически ничего не требовал взамен. Наверное ей было с ним удобно. Может она ждет, что он скоро умрет, и она сможет получить немаленькие деньги. Глупая. С геронтами никогда не знаешь. Ему 95, а Найори — 117, а Роберту вообще за 120. Вот он проживет еще лет 20–25, будет тогда Алисия знать. Стив злорадно улыбнулся. По большому счету Джош был в ее отношении прав: глупая, никчемная бабенка, недостойная носить его имя. Признавать это перед сыном Стив конечно не собирался, но в глубине души Алисию презирал еще и за то, что она с самого начала не хотела становиться матерью, принимая, что для него отцовство уже нежелательно. Для женщины это было подозрительно, недопустимо. Несмотря на невеселые раздумья, Стив неплохо выспался, вставал ночью всего два раза и утром в довольно приличном настроении поехал в лабораторию.

Там уже сидели остальные геронты, Люка как обычно не было. Стив позвонил Наталье и узнал, что на пятницу у них две кандидатуры: острое отравление с практически полным отказом печени и неметастазированная множественная гепатокарцинома. Когда все соберутся, они точно решат, кого в пятницу оперировать. Кандидатура онкологического представлялась более логичной: орган выращен из стволовых клеток самого больного, а маленькая печень для девушки просто подошла, очень хорошо подошла практически по всем параметрам, однако вероятность полного приживления родной печени была более высокой.