Маргарет Этвуд - Год потопа [litres]

Тоби кивает, словно все поняла. Может, и правда поняла. Я даже не могу сказать, что именно ей понятно.

– Она пахнет синим, – говорит другой мужчина. – Эта женщина, которая с тобой.

Все мужчины принимаются обнюхивать меня, словно я цветок или какой-нибудь сыр. У нескольких возникает внушительная эрекция. Синего цвета. Кроз меня об этом предупредил, но я никогда ничего подобного не видела, даже в «Чешуйках», где некоторые клиенты увлекались раскраской тела и разными удлинителями. Несколько мужчин начинают странно гудеть, как гудит хрустальный бокал, если провести пальцем по кромке.

– Но та другая женщина, которая приходила, испугалась, когда мы запели ей, и предложили ей цветы, и стали махать ей членами, – говорит главный.

– Да. И двое мужчин тоже испугались. Они убежали.

– Какого роста была та женщина? – спрашивает Тоби. – Выше этой?

Она показывает на меня.

– Да. Выше. Она была больна. И печальна. Мы бы помурлыкали над ней и вылечили ее. И тогда мы могли бы с ней спариться.

Это Аманда, думаю я. Значит, она еще жива, ее не убили. Мне хочется завопить: «Скорее!» Но Тоби пока никуда не торопится.

– Мы хотели, чтобы она выбрала четырех мужчин для спаривания, – говорит главный. – Может быть, эта женщина, которая с тобой, выберет. Она очень сильно пахнет синим!

При этом все мужчины улыбаются – у них ослепительно белые зубы, – указывают на меня своими членами и качают ими из стороны в сторону, словно довольные собаки виляют хвостами.

Четырех? И со всеми сразу? Я не хочу, чтобы Тоби застрелила кого-нибудь из этих мужчин – они, кажется, очень кроткие и точно очень красивые, – но мне не хочется иметь ничего общего с этими ярко-синими членами.

– На самом деле моя подруга не синяя, – говорит Тоби. – Это все ее лишняя кожа. Ей одолжила лишнюю кожу женщина, которая была синей. Потому моя подруга и пахнет синим. Куда они пошли? Те двое мужчин и женщина?

– Вдоль берега, – отвечает главный. – А сегодня утром Снежный Человек пошел их искать.

– Мы можем заглянуть ей под лишнюю кожу и посмотреть, насколько она синяя.

– У Снежного Человека болит нога. Мы над ней мурлыкали, но мало, нужно еще.

– Если бы Снежный Человек был здесь, он бы разобрался, насколько она синяя. Он бы сказал нам, что мы должны делать.

– Синий цвет нельзя терять попусту. Это дар Коростеля.

– Мы хотели пойти с ним. Но он велел нам оставаться тут.

– Снежный Человек все знает, – говорит одна из женщин.

До сих пор все женщины молчали, но теперь они все кивают и улыбаются.

– Теперь нам нужно идти – помочь Снежному Человеку, – говорит Тоби. – Он наш друг.

– Мы пойдем с вами, – говорит другой мужчина, пониже ростом, желтокожий, с зелеными глазами. – Мы тоже поможем Снежному Человеку.

Я замечаю, что у них у всех зеленые глаза. А пахнет от них цитрусовыми.

– Снежному Человеку часто нужна наша помощь, – говорит высокий. – У него слабый запах. В его запахе совсем нет силы. А теперь он болен. У него больная нога. Он хромает.

– Если Снежный Человек велел вам оставаться здесь, вы должны оставаться здесь, – говорит Тоби.

Они переглядываются: их что-то беспокоит.

– Мы останемся здесь, – отвечает высокий. – Но вы возвращайтесь скорее.

– И приведите Снежного Человека, – говорит одна женщина. – Чтобы мы ему помогли. Тогда он снова сможет жить у себя на дереве.

– И еще мы дадим ему рыбу. Он радуется рыбе.

– Он ее съедает, – говорит один ребенок и морщится. – Он ее жует. Он ее глотает. Так велел ему Коростель.

– Коростель живет на небе. Он нас любит, – говорит низенькая женщина.

Они, кажется, думают, что Коростель – Бог. Гленн в черной футболке в роли Бога – это довольно забавно, если знать, какой он был на самом деле. Но я не смеюсь.

– Мы и вам можем дать рыбу, – говорит женщина. – Вы хотите рыбу?

– Да. Приведите Снежного Человека, – говорит высокий мужчина. – Тогда мы поймаем двух рыб. Трех. Одну тебе, одну Снежному Человеку, одну этой женщине, которая пахнет синим.

– Мы постараемся, – говорит Тоби.

Это, кажется, ставит их в тупик.

– Что такое «постараемся»?

Мы выходим из-под деревьев к солнечному свету и шуму моря, идем по мягкому сухому песку до полосы твердого мокрого песка у края воды. Волна скользит вверх, потом с тихим шипением отступает, словно дышит большая змея. Берег усеян разноцветным мусором: обломками пластика, пустыми жестянками, битым стеклом.

– Я уж думала, они сейчас на меня прыгнут, – говорю я.

– Они тебя почуяли, – объясняет Тоби. – Запах эстрогена. Они решили, что ты в течке. Они спариваются только тогда, когда самка синеет. Как бабуины.

– Откуда ты все это знаешь? – спрашиваю я. Кроз рассказывал мне про синие члены, но не про эстроген.

– От Белоклювого Дятла, – говорит Тоби. – Беззумные Аддамы помогали разрабатывать эту схему. По их задумке она должна упрощать жизнь. Упрощать выбор полового партнера. Больше никаких романтических страданий. А теперь нам надо идти очень тихо.

Романтических страданий, думаю я. Интересно, что она об этом знает?

Из воды прямо у берега торчат несколько многоэтажных зданий. Я помню их по вертоградарским походам на пляж Парка Наследия. Раньше тут была суша – до того, как уровень моря сильно поднялся, и до всех ураганов. Мы это проходили в школе. В небе реют чайки, садятся на плоские крыши.

Я думаю: тут можно достать яйца. И рыбу. При крайней нужде, учил Зеб, можно рыбачить ночью со светом. Сделать факел, рыба плывет на свет. В песке видны норы крабов – небольших. Дальше по пляжу растет крапива. И водоросли можно есть. Святой Юэлл и все такое.

Я снова размечталась: планирую обед, когда в глубине сознания у меня только страх. У нас ничего не получится. Мы не сможем выручить Аманду. Нас убьют.

Тоби обнаруживает следы на мокром песке: несколько человек в ботинках, вот место, где они разулись – может быть, чтобы вымыть ноги, а вот тут они снова обулись и пошли к лесу.

Может быть, сейчас они смотрят на нас из-за тех деревьев. Наблюдают. Или даже целятся.

Поверх их следов – следы другого человека. Босые.

– Кто-то хромой, – шепчет Тоби, и я думаю: это наверняка Снежный Человек. Сумасшедший, живущий на дереве.

Мы осторожно снимаем рюкзаки и оставляем их на границе песка с травой и сорняками, под крайними деревьями. Тоби говорит: лишняя тяжесть ни к чему, нам нужны будут свободные руки.

Тоби. День святого Терри

и всех Путников

Год двадцать пятый

Тоби думает: ну что, Господи? Что скажешь? Если считать, что Ты существуешь. Только говори быстро, потому что это, может быть, конец всему: стоит нам сцепиться с больболистами, и у нас будет примерно столько же шансов, сколько у снежинки на сковородке. По-моему, так.