Лиам Браун - Трансляция

Сара усталая и изможденная. У нее красные глаза и мертвенно-бледная кожа. Наверное, она не выспалась.

– И я ничего не знаю, – откликаюсь я.

Я не вру. Несмотря на заверения Кати, что Ксан обожает МайндКаст и планирует встретиться со мной, как только вернется в Великобританию, я не разговаривал с Ксаном, как и сама Сара. Он исчез, выпал из поля зрения. Тут и СМИ не помогут.

Внезапная популярность МайндКаста вызвала всплеск интереса к Ксану. Ни одна из сотен свежих статей, появившихся в интернете, не содержала новой информации непосредственно от него самого. Цитаты, выдернутые из его прежних интервью, повторяли снова и снова «старую историю». Странно, но аккаунты Ксана в социальных сетях тоже удивительно тихи. Уверен, он еще там и технически активен, однако, читая его посты, понимаешь, что он ничего не написал лично в течение нескольких месяцев. Официальная страничка Ксана – просто коллекция ссылок – перепостов, либо сделанных автоматически, либо отправленных членами его команды. В отличие от аккаунтов Кати, найденных мною, там нет ни видео, ни комментариев. Парочка изображений – всего лишь рекламные кадры годичной давности.

Нет ничего личного, откровенного или подозрительного. Я сбит с толку, ведь, казалось бы, ему захочется быть в центре внимания, но все получилось наоборот. Ксан, подобно пауку, снующему по крыше, предпочитает скрыться в тени и не сгореть в жарких бликах рекламы.

Микроавтобус медленно продвигается вперед, замирая в пробках, город за стеклом не меняется, а высотки будто хотят раздавить небо. Телефон в кармане моей куртки начинает вибрировать. Я вынимаю его. Это Алиса. Наверняка хочет продолжить свое интервью.

Мой палец зависает над экраном, после чего я выбираю функцию «Отклонить вызов».

– Я вспомнила, – вдруг говорит Сара. – Как продвигается книга? По графику?

Я в смущении поворачиваюсь к ней, прежде чем я вижу, что у Сары на телефоне открыт МайндКаст. Лицо Алисы до сих пор отображено на экране – как водяной знак или призрак.

– Нормально. Алиса утверждает, что осталось последнее интервью. Скоро все закончится. Заметь, она говорила о трех наших встречах.

Сара не поднимает глаз.

– Интересно, последуешь ли ты ее советам. Я знаю, ты не придаешь значения книге, но имей в виду – пока мы не разберемся с лицензией, книга может нам пригодиться. Это такой же хороший продукт, как и любой другой. Ты набираешь популярность, и у нас есть потенциал для огромных продаж.

Я киваю.

– Ага. Я с ней встречусь. Но дни сейчас сумасшедшие… Эй, почему мы остановились?

– У нас запланирована встреча с представителем «Грации». Здесь мы и пообедаем. Дэвид, ведь все есть в твоем дневнике! Я иногда спрашиваю себя, а читаешь ли ты его вообще.

– Конечно, нет, – ухмыляюсь я, расстегивая ремень безопасности. – За это тебе и плачу. Прими мои слова как комплимент. Они показывают степень моего доверия.

Сара не отвечает.

Я узнаю ресторан из видеообзора. Надим написал о заведении еще три месяца назад. «Эдди Ли» – это на жаргоне кокни. Тайский фьюжн-ресторанчик, где «Восточная Азия встречает Дальний Восток».

Мое сердце падает. Но хостес у двери вроде бы счастлива видеть нас, заодно доказывая, что она – фанат МайндКаста, поскольку она ведет нас к столику, расположенному в самом центре шумной забегаловки.

Журналистка уже поджидает нас, и мы сразу приступаем к делу: интервью разворачивается в манере дюжины других, случившихся на этой неделе. Вопросы – поверхностные, и я подозреваю, что статья написана заранее с помощью копирования и вставки из Википедии. Единственный напряженный момент наступает, когда меня спрашивают, чувствую ли я, что традиционные видео по-прежнему являются приоритетом в свете появления МайндКаста?

Вопрос застает меня врасплох. Прошло две недели со времени, когда я последний раз загружал что-то свое – с тех пор как Катя вежливо велела мне прекратить снимать и выкладывать ролики. Вероятно, существовал конфликт интересов, который, как скромно объяснила Сара, она заметила в моем контракте.

Конфликт или не конфликт, но есть и проблема безопасности. Массив информации, поставляемый МайндКастом, стал более плавным, а все, что требовало пароля, уже закрыто. И это касается не только моего канала, но и электронной почты и аккаунтов в социальных сетях. Теперь всем заправляет армия пиарщиков из компании Ксана. У меня даже забрали банковские карты, заявив, что могу использовать исключительно наличные.

Я задумываюсь, что вызывает помехи в приложении. Журналистка из «Грации» утыкается в экран телефона, а Сара берет инициативу в свои руки и влезает с утомительным рассказом о злоключениях, возникших при объединении моей продукции с продуктом компании Ксана. В конце концов журналистка теряет интерес и расслабляется.

Но когда нам приносят еду, начинаются новые мучения. И такого я не ожидал. Я выбрал безобидный том-ям, но креветки заменены на рольмопсы, и серые ошметки селедки плавают, как разбухшие трупы в луже крови. Я пробую суп и подзываю официантку.

Она подходит. Девушка напряженно улыбается.

– У хорошо позавтракал, – говорю я, поглаживая пустой живот.

В итоге интервью окончательно «запинается». Тарелки журналистки и Сары опустошены, десерты не заказаны.

Журналистка размахивает кредиткой, вводит ПИН-код. Деньги сняты. Мы собираемся уходить, но вдруг я вижу, что из кухни выходит мужчина в белой куртке. Это шеф-повар. Он направляется к нашему столику, его лицо просто багровое – еще краснее, чем мой несъедобный псевдоазиатский супчик.

– Тебя что-то не устраивает? – спрашивает он и стискивает зубы.

Похоже, он раздражен.

Я недоуменно смотрю на Сару.

– Гм…

– Я говорил со Сьюзи, – повар делает шаг ко мне. – С официанткой. Она утверждала, что все в порядке.

– Простите?..

– Черт!

Посетители глазеют на нас, предвкушая скандал.

Журналистка облизывает губы.

– Если тебе не нравится еда, почему бы тебе не повести себя по-мужски, парень? Почему ты не хочешь честно сказать мне обо всем, а? Почему ты ведешь себя как трус, сидишь и думаешь всякие гадости о моем ресторане?

Я вижу, что в его огромном кулаке сжат мобильный телефон.

Похоже, я влип.

– Слушай…

– Нет, ты послушай, – обрывает он меня. – Я долго вкалывал в поте лица, чтобы начать ресторанный бизнес, многим пожертвовал. Я едва не потерял свою семью! Я два года не читал ребенку сказки на ночь. Я вложил всю душу в свое заведение, и тут появляешься ты и начинаешь мерзко, отвратительно ругаться!

– Прекратите! Я был вежлив с официанткой…

– Именно. Вместо того чтобы сказать ей: «Мне не нравится еда», ты позволяешь миллионам людей, смотрящим твое дурацкое шоу, узнать об этом! Ты хоть представляешь, какой ущерб наносят твои действия? Понимаешь, что из-за тебя ресторан начнет разваливаться! А сколько будет жизней разрушено благодаря тебе? Круто?