Варвара Еналь - Древние города [litres]

Облак захлопал крыльями, подлетел к самой морде Енси и принялся разглядывать его с таким видом, будто взрослая машина его невероятно изумляла. Он прохаживался перед огромной пастью, таращил яркие глаза и временами показывал собственные острые белые зубки.

Ниу-Ши лежала неподвижно и безразлично. На ее округлой передней части торчало несколько небольших рогов и темнели крошечные глазки, вовсе, видимо, не предназначавшиеся для того, чтобы давать свет. И на лбу у нее находилась еще одна пара глаз, что придавало змеюке совершенно чудовищный вид. Пасть у нее казалась узкой, длинной щелью, ноздрей не было, толстая шея переходила в длинное туловище с множеством дверей. Летала она за счет выдвигающихся из тела четырех тонких крыльев, которые не предназначались для того, чтобы улавливать свет и превращать в энергию – в отличие от крыльев драконов. Потому, опускаясь на землю, Ниу-Ши прятала их.

И если Енси напоминал проказливого и добродушного домашнего любимца, то Ниу-Ши казалась монстром, непонятным, угрюмым, странным и чужим. Она не слушалась голосов, и для того, чтобы ею управлять, нужны были Ключи.

Вот и сейчас Люк, приблизившись, приложил свой Ключ к овальной выемке у двери – и тогда Ниу-Ши впустила их в себя. Выдвинулись тонкие ступеньки, уехала в сторону черная чешуйчатая створка двери, засветилось ярким светом нутро.

Облак, поторопившийся за хозяевами, удивленно курлыкнул и хлопнул крыльями. Отец свистнул и сказал:

– Как ты там раньше говорила, Мэй? Сдохнуть можно?

– Вроде того, – согласилась с ним Мэй.

– Грандиозная машина. Давайте посмотрим, что в ней есть… – И отец уверенно шагнул внутрь.

– Я обещал отцам клана, что слетаю на разведку к Башне Вурногов, – заговорил Люк, поднимаясь следом. – Вот как раз сейчас и можно будет это сделать. Заодно покажем тебе, как эта штука управляется и как летает.

– Отцы клана доверяют ее вам? Не потребовали сдать Ключи? – уточнил отец, шагая по гладкому белому полу машины.

– Они даже не знают о Ключах, – тут же ответил Люк. – Я не стал им рассказывать. Пусть думают, что Ниу-Ши подчиняется только Мэй. Иначе наверняка пожелают слетать на этой штуковине к Городам и отомстить за своих.

– В таком случае все Городские обречены, – нахмурился отец, быстро оглянулся и посмотрел сначала на Люка, после на Мэй.

В его взоре промелькнула тревога, но в голосе звучали нотки надежды. Конечно, отец, ты не обманешься в своих детях, они тебя не подведут…

– Мы собирались уничтожить Ниу-Ши, – поспешно пояснила Мэй, – мы не убивали на ней Городских, мы никого не желаем убивать. Но, наверное, придется оставить ее для защиты. Да, Люк?

– Все так, – тут же подтвердил парень.

– Это опасная, слишком опасная машина. Я хотел бы увидеть место, где вы ее нашли, – сказал отец.

Мэй заверила, что они покажут, непременно. А Люк, встав у пульта, приложил свой Ключ, и тут же выросла выпуклая карта, вспучилась барханами, вздыбилась острыми верхушками гор и появилась миниатюрная Костровая Башня со смешными фигурками людей. Ниу-Ши даже изобразила себя – очень достоверно и четко.

– Значит, вот какой тут пульт, – пробормотал отец. – Это знаки управления движением, это управление роботами… Ага, вот и программы. Ну-ка, Люк, попробуй провести в этом вот месте Ключом.

Мэй еще раз удивилась, как быстро реагирует пульт: одно прикосновение – и вот уже светится гладкое окошко, буквально разрастается на глазах, а на круглом экране появляются ряды четких знаков.

Отец наклонился, провел пальцем, выбирая нужные. На лбу у него обозначилась знакомая морщина, глаза сузились. После он резко отпрянул и перевел взгляд на Люка.

– Она не пускает меня в главные программы. Здесь она выдала только список дополнительных несущественных программ, но ни одна не открывается. А основные, базовые, она не показывает. Доступ к программам открыт только для Первого, Второго и Третьего Мозгов. Или систем? Три этих знака читаются как «мозг», но в конце каждого стоит апостроф и три точки в маленьком изображении. Знак системы. Это уже утерянное значение для нас. Что это за Первый, Второй и Третий Мозги-системы? Вы знаете?

– У нас есть только предположения и легенды, – нехотя ответил Люк. – У нас считают, что в Храме Живого металла есть Большая Голова, умеющая управлять всеми роботами. Она – это черный дух, убивающий все живое, мрачный демон, которого Дети Неба погрузили в сон. Если разбудить Большую Голову, то она убьет все живое. Мы охраняем источник, и мы охраняем покой Большой Головы. Но об этом не принято говорить вслух, это тайна, о которой все молчат.

– Что ж, видимо, ваша Большая Голова – и есть еще один Мозг, которому подчиняются драконы. Вот так все и сходится.

– Я тоже так думаю, – заметила Мэй. – Мы с Люком и сами пришли к такому выводу. У нас есть Ключи от Третьей Головы, у Городских есть, видимо, Ключи от Второй. Ты ничего такого не знаешь, отец?

– Мне доводилось бывать рядом с хранилищами леков. Оно находится около Девятого Города, и доступ туда имеют только сотрудники специальной службы, верхушка управления.

– В любом случае Третий Мозг – или Большую Голову, как мы ее называем, – включать не стоит, – решительно заявил Люк.

Ему никто не возражал.

Карта на пульте задвигалась, мягко меняя рельеф. Она показывала, что к Ниу-Ши направляются люди – высокие воины.

– К нам идут отцы клана, они хотят поговорить с нами, – тут же сказал Люк.

– У меня такое чувство, что Ниу-Ши следит за нами. Наши отражения на ее стенах, точные передвижения на карте… – буркнула Мэй.

Отец удивленно глянул на нее, но ничего не сказал. Люк тоже промолчал. Он стал серьезным, злым и направился к выходу. В этот момент Мэй поняла, что он не желает ни с кем делить Ниу-Ши. И это было правильно, Мэй и сама не желала никого пускать в странное чрево Гадины.

Они приближались молча – отцы клана. Семеро человек, черноглазых, смуглых, обнаженных по пояс и покрытых татуировками. У кого-то белели на руках и на теле бинты – следы недавних битв. Один прихрамывал, тот, что носил на груди длинную цепь из красного металла с блестящими красными камнями.

– Пусть помогает вам всегда Настоящая Мать, – проговорил самый первый и поднял ладонь в знакомом жесте.

У него не хватало одного пальца на руке, мизинца, и это сразу же бросилось в глаза Мэй. Потерял, видимо, в давнейшем бою с Городскими.