Роберт Хайнлайн - Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга [litres]

Но космические путешествия не могут уменьшить биологическое давление на перенаселенной планете. Даже нынешние корабли не помогут, а те, которые придумают в будущем, те, скорее всего, тоже. Потому что глупые люди не желают оставлять склоны родного вулкана, даже когда он начинает громыхать и дымиться. На космические путешествия решаются лишь самые башковитые, те, кто достаточно умен, чтобы предвидеть катастрофу до того, как она разразится, и те, у кого хватает отваги бросить дом, добро, друзей, родственников, все на свете и бежать. Их немного – малая доля процента. Но этого достаточно.

– Ну вот, опять распределение, – сказал я, обращаясь к Иштар. – Если, как полагает Лазарус, а его поддерживает статистика, каждая миграция осуществляется людьми, находящимися на правой ниспадающей ветви нормальной кривой человеческих способностей, значит она действует как сортирующее устройство, и на новой планете кривая развития интеллекта сдвигается в сторону более высоких значений, чем в исходной популяции. А старая планета сделается лишь чуточку глупее.

– Чуточку-то чуточку, если забыть об одном! – возразил Лазарус. – Эта крошечная, едва заметная статистике доля представляет собой мозг. Помню, была такая страна, которая проиграла главную войну, потому что выгнала всего полдюжины гениев. Большая часть людей не способна мыслить, большая часть остальных не хочет мыслить, а та небольшая часть, что использует свои мозги, в основном делает это не слишком хорошо. И только крайне малая часть людей регулярно использует свой мозг, мыслит правильно, точно, созидательно и без самообмана. В общем-то лишь с ними и следует реально считаться – но именно они и мигрируют, когда предоставляется физическая возможность.

Как сказал Джастин, статистически они почти не заметны, но в плане качества их значение огромно. Отрубите голову цыпленку, и он умрет не сразу, а будет бегать, причем поначалу более прытко. Но недолго… Побегает и умирает.

Космические путешествия отрубили Земле голову. В течение двух тысяч лет эмигрировали ее лучшие умы. А безголовая тушка бьет крыльями, но это бесполезно – она скоро умрет. Очень скоро, я полагаю. Но я не ощущаю себя виновным, потому что не вижу греха в том, что спасутся те, кто умнее, ведь поступь смерти была слышна на Земле еще в двадцатом столетии по земному счету, когда я был молодым человеком, а космические путешествия только начинались и еще не были межзвездными. Больше двух столетий ушло на то, чтобы все закрутилось. Первую миграцию говардианцев можно не считать; она была спонтанной и осуществлялась не лучшими умами.

Большее значение имели последующие миграции Семейств на Секундус. Они позволили избавиться от тупиц. Но гораздо важней – миграции неговардианцев. Я часто гадал, что было бы, если бы миграция из Китая не носила политический характер. Те немногие китайцы, которые добрались до звезд, всегда оказывались среди победителей. Полагаю, что в среднем жители этой страны куда умнее других обитателей Земли.

Разрез глаз и цвет кожи сегодня ничего не значат, как по сути дела не значили и прежде. Среди первых говардианцев числится Роберт К. М. Ли из Ричмонда, Вирджиния. Никто не знает его полное имя?

– Я знаю, – сказал я.

– Конечно ты знаешь, Джастин, поэтому помолчи. То же самое относится и к тебе, Афина. Кто еще? – Никто не ответил, и Лазарус продолжил: – При рождении ему дали имя Ли Чжоу Мо. Он появился на свет в Сингапуре, родители его перебрались туда из Кантона, что в Китае. Среди летевших на «Новом фронтире» как математик он уступал только Энди Либби.

– Боже! – проговорила Гамадриада. – А я принадлежу к числу его потомков и даже не знаю, что он был великим математиком.

– А ты знала, что он китаец?

– Лазарус, я не знаю, что такое «китаец». Я не очень-то знакома с земной историей. Это относится к религии? Что-то вроде «еврея»?

– Не совсем так, дорогая. Главное то, что теперь это ничего не значит. Как теперь лишь немногие знают, что знаменитый Заккур Барстоу, мой партнер по преступлению, на четверть был негром, и никого это больше не волнует. А слово «негр» тебе что-нибудь говорит, Гама? Оно не относится к религии.

– Это значит «черный», и я прихожу к заключению, что кто-то из его дедов или бабок был родом из Африки.

– Вот что получается, если судить поверхностно. Оба деда Зака – мулаты, родом из Лос-Анджелеса, города на моей родине. Поскольку наши линии перемешались достаточно давно, не исключено, что в любом из вас течет африканская кровь. Статистически это эквивалентно утверждению, что любой из вас происходит от Карла Великого. Но я зашел слишком далеко, пора выбирать новую «затравку» и нового респондента. Космические путешествия погубили старую Землю – вот одна точка зрения. По большому счету оборотная сторона медали и счастливее, и важнее: это улучшило породу. Возможно, даже спасло ее, но уж улучшило вне сомнения. Теперь порода Homo Sapiens не только сделалась более многочисленной, чем на Земле; это животное поумнело и во всех поддающихся измерению аспектах действует эффективнее. Итак, респондент умолкает, можете продолжать. Лази, перестань щекотать меня. Отправляйся к Галахаду, пусть он даст передохнуть Минерве.

– Лазарус, – проговорила Иштар, – еще один только ответ, пожалуйста. Ваша фраза о говардианцах заставила меня удивиться. Вы выделили интеллект. А разве способность к долгожительству не важнее?

С удивлением я увидел, как старейший из людей нахмурился, размышляя, и не торопился с ответом. Наверное, вопрос этот мучил его по крайней мере еще тысячу лет назад. Я попытался угадать ответ, но не смог.

– Иштар, единственный ответ на твой вопрос – сразу и «да» и «нет», то есть я попросту не могу ответить простыми словами, хотя ответ для меня предельно ясен и известен уже много веков. Но вот часть истины: давным-давно кое-кто из маложивущих доказал мне, что в сущности наша жизнь не длиннее. – Лазарус посмотрел на Минерву, она ответила ему грустным взглядом. – Потому что все мы живем в «сейчас». Она… он – не будем подтверждать ошибку Георга Кантора, исказившего долиббианскую математику, – так вот, он постулировал существование достоверной и объективной истины: каждая личность проживает свою жизнь в «сейчас» независимо от того, сколькими годами она измеряется.

Но у истины есть и другая сторона. Жизнь кажется слишком долгой, когда человек теряет возможность наслаждаться ею. Вы помните то время, когда я не был способен наслаждаться жизнью и хотел покончить с нею счеты? Ваше искусство и плутовство – дорогая, не надо краснеть – изменили меня, и я снова с удовольствием живу. Я никогда не говорил вам, что даже первого омоложения я ждал, опасаясь, что тело мое станет юным, а дух останется прежним. И не надо убеждать меня, что слово «душа» ничего не означает. Да, смысл его нельзя определить, но мне оно кое о чем говорит.