Дэлия Мор - Охота на мудрецов

Обратно едем молча и я закрываю уши, чтобы не слышать пронзительного крика большой птицы, парящей высоко в небе. Трель звенит высокой нотой и заканчивается переливами. Раз за разом, будто зовет кого-то. Жалобно, со стоном. А я все думаю, насколько опасной сочтет меня Наилий, когда стану тройкой? Кому прикажет меня контролировать? Или сам запрет в спальне и не выпустит оттуда?

Весь день в особняке как во сне. Брожу по третьему этажу из комнаты в комнату. Нахожу библиотеку и остаюсь там надолго. Перебираю книги, поглаживая пальцами корешки. Старые, редкие. Страницы шелестят музыкой, и даже извечная пыль не раздражает. Смотрю на глифы, пытаюсь читать, а вижу только лицо Телепата в медицинской капсуле. Но и он подергивается дымкой, превращаясь то в Марка, то в Наилия. Бледных, неподвижных. Сколько раз чаша весов качалась от жизни к смерти? А сколько еще будет? Генерал находит меня в кресле с книгой в руках. Говорит, что уже поздно и почти заставляет идти спать, уже полусонной рассказывая, как уйдет завтра рано и оставит одну до вечера. Это не пугает и не радует. Должна привыкнуть, что не всегда будет со мной. Хотя за семь дней почти в это поверила. Напрасно.

Утром постель успевает остыть. Но тонкий запах парфюма напоминает о том, что Наилий спал рядом. Подскакиваю, испугавшись, что проспала и виликусы уже ушли. А они – первое звено в придуманном вчера плане. Наспех одеваюсь, мечусь по комнатам и нахожу черную тень на стремянке в столовой. Рядовой протирает пыль на шкафу. Имени не знаю, как вежливо обратиться – тоже.

– Простите, можно задать вопрос?

Виликус не реагирует. Не слышит? Подхожу ближе и замечаю странные черные ботинки. У Наилия совсем другие, да и у остальных офицеров тоже. Обувь словно сделана из металла. Блестит. Рядовой тянется выше и штанина задирается. Несуществующие боги, шарниры! Это не ботинки, а нижняя часть протезов.

– Извините, – подхожу ближе и случайно запинаюсь об лестницу. Пока мысленно ругаю свою неуклюжесть, виликус ныряет взглядом под локоть.

– Дарисса? Что-то случилось?

Голос низкий и хриплый, а речь кажется синтезированной. Будто дрон со мной говорит, а не живой цзы’дариец. Но двигается проворно. По крайней мере, с лестницы спускается куда быстрее, чем умею я. Издалека и не скажешь, что на протезах. Проклятье, нужно перестать на них смотреть!

– Я ищу лейтенанта Прима, – смущенно говорю виликусу. – Либрария Его Превосходства. Вы не видели его?

Рядовой расцветает теплой и очень приветливой улыбкой. А голос по-прежнему звучит искусственно.

– Лейтенант Прим в это время обычно в штабе, но сегодня задержался. Пойдемте, дарисса, успеем застать в дверях.

Виликус достает из кармана пластиковый пакет, кладет в него влажную тряпку и прячет обратно. Пока идем на второй этаж, раз пять себя одергиваю, чтобы не следить за ним. Давно не маленькая девочка, впервые увидевшая покалеченного бойца. Не задумывалась раньше, где они служат. Почему в особняке генерала? Другие виликусы выглядят здоровыми. Только этот на протезах.

– Сюда, дарисса, – кивает он на дверь в крыло, где живут офицеры. Допуска у меня нет, электронные замки открывает виликус. Уверена, он один из немногих, для кого в особняке не существует запретных мест. Мыть пол и протирать пыль нужно даже в комнате строгого майора Рэма.

За дверью пустой коридор с длинными рядами дверей. От ближайшей до следующей – два шага. Маленькие комнаты. Не больше наших палат в закрытом военном центре. Офицеров пятой армии генерал тоже не балует комфортом.

– Лейтенант Прим! – зовет рядовой и громко стучит в дверь. Она открывается через минуту, выпуская в коридор взъерошенного Флавия.

– Трур? Дарисса Дэлия?

Лейтенант одергивает форменный комбинезон и вежливо целует мне руку, а я прикусываю язык, чтобы не выпалить просьбу прямо на пороге. Жду, пока заинтригованный визитом либрарий пригласит к себе. С размером комнаты я не ошиблась. Помещаются только окно с рулонными шторами, тумба и узкая кровать. На покрывале лежит рубашка, а рядом нитки с иглой и две пуговицы. От вторжения так неловко, будто я застала лейтенанта в одном исподнем.

– У вас глаза горят ярче Сириуса и Аркутра, – шепотом говорит Флавий, и я решаюсь:

– Помните, после Совета вы приходили в комнату Его Превосходства с гарнитурой? Звонил мудрец Создатель. Мне очень нужно ему перезвонить.

Флавий прищуривается и склоняет голову на бок. Если сейчас ударится в расспросы, то я пропала. Помощи не дождусь, а потом лейтенант еще и доложит о нашем разговоре Наилию. Тогда генерал решит, что я хочу сбежать и точно запрет меня в спальне.

Нужно сыграть наивность, но я не умею. Все, что могу – сделать круглые глаза и выдавить умоляющую улыбку:

– Лейтенант Прим, это всего лишь звонок старому другу. Неужели мне отказано даже в такой мелочи?

– Нет. Конечно, нет, – отвечает Флавий, но крайне неуверенно. Пока думает, расстегивает липучку на кармане форменного комбинезона и достает планшет с гарнитурой.

– Номер сохранился, я перешлю на ваш девайс.

Смотрю в пол и мну в руках оборку на блузе. Нет у меня планшета. Взорвался подарок Наилия, а просить второй я не решилась.

– Ох, даже так? – вздыхает лейтенант. – Я подумаю, что можно сделать. Поговорю с Его Превосходством…

– Не надо!

Слишком громко и поспешно. Кусаю губы и прячу глаза. Никудышная из меня актриса. А еще мудрец! Как об устройстве Вселенной рассуждать, так умная. А обычные женские уловки не даются совершенно.

– Тогда можно позвонить с моего девайса, – улыбается либрарий.

– Спасибо, лейтенант Прим!

Я благодарно киваю и вешаю на ухо гарнитуру. Номер Флавий набирает сам, а я нетерпеливо считаю гудки в линии. Три. Четыре.

– Слушаю. Создатель.

В груди разливается тепло. Мягкое, спокойное. Как же я соскучилась по его голосу!

– Это Мотылёк.

– Свет мой, – выдыхает мудрец, – рад слышать безумно!

А уж я как рада. Будто не было семи дней разлуки. Сейчас он спросит: «Как поживает Юрао?» Я отвечу, что хорошо, а потом мы будем сидеть на кровати в карцере, и говорить об устройстве Вселенной. Но нет. Я стою в комнате либрария на втором этаже особняка, а Создатель живет в секторе врага Наилия.

– Как ты? Где ты? – всхлипываю в трубку. – Что делаешь? Расскажи.

Забиваю отчаяние короткими вопросами. Подождет то важное и неотложное. Пусть просто говорит.

– А что у тебя с голосом, Мотылек?

Создатель мрачнеет. Проклятье, нужно следить за собой тщательнее. Теперь и Флавий смотрит с тревогой.

– Хорошо всё, правда.

Мудрец молчит. Радостнее у меня не получится, увы. Но и объяснить в двух словах, что случилось, не могу. А выгонять либрария из его же жилья бестактно. Пока он слушает – только намеки и недомолвки.