Александр Михайловский - Племя Огня

– Хорошо, Петрович, уговорил.

– Теперь третий вопрос, самый интересный. У тебя из этой печи отработанные газы с какой температурой будут отходить?

– Семьсот, семьсот пятьдесят градусов. А что?

– А то, что совсем рядом ты собираешься ставить печь по пережиганию угля. Понял, о чем я?

– Кажется, понял, – геолог задумчиво почесал макушку. – Ты предлагаешь загнать отработанные газы из керамической печи в теплообменник угольной?

– Вот именно. Более того, я предлагаю расположить печи валетом, и в обратном направлении отправлять в топку керамической печи все ненужные нам газообразные продукты пиролиза. Вот так.

Сказав это, учитель присел на корточки и нарисовал прутиком на земле схему.

– Интересно, – сказал геолог, – а тяги хватит протянуть газ по этим лабиринтам?

– А это, – ответил Сергей Петрович, – насколько высоко ты сможешь задрать свою дымовую трубу.

– Хорошо, – сказал Антон Игоревич, чрезвычайно вдохновленный идеей, – я над этим подумаю. Кстати, для смешивания глины с песком мне нужна бетономешалка, а она у тебя.

– Верну ее тебе завтра утром. Мне тоже надо мешать песок с глиной, хотя и по несколько иному поводу. Хочу сегодня закончить штукатурку дымоходной стены в казарме. Наружные стены подождут.

– Не беспокойся, Петрович, отдам ее тебе обратно ровно через два дня, – заверил геолог.

– А я и не беспокоюсь. Кстати, тот жженый кирпич, который выйдет двадцать седьмого, мне тоже пригодится. Для того чтобы сделать тебе плазы для сводов, мне понадобится подогреваемая ванна для отпаривания досок – на сухую такую вещь не сделать. Да и в будущем такая приспособа тоже может пригодиться.

– Ладно уже, – махнул рукой Антон Игоревич, – бери.

Тем временем на стройке дело спорилось. Девочки под руководством Лизы штукатурили уже четвертую, последнюю на этой стороне секцию, и качество штукатурки было вполне приемлемым. Остальные весьма продолжали усердно плести циновки из тростника, и рядом с ними уже лежала целая стопка уже готовых изделий. Валера трудился над форточками, и одна была уже почти готова.

Сергей Петрович отозвал Лизу в сторону и коротко объяснил обстановку с бетономешалкой.

– Но через два дня циновки засохнут и станут ломкими, – сказала Лиза, хлопая ресницами, – к тому же на чем мы будем мешать цементный раствор для кладки жженого кирпича?

– Так, – Петрович задумчиво потер переносицу, – что-то я тут, Лизонька, не додумал. Придется договариваться с Антоном Игоревичем, чтобы отдавать ему бетономешалку не сразу с утра, а чуть погодя, часа через два. Кстати, завтра, наверное хватит и одного замеса, только на цоколь. Очаги в любом случае надо будет класть на глине. Цемент огня не терпит.

– А что мы будем делать послезавтра? – спросила девушка.

– А послезавтра, – сказал учитель, – мы навалимся всем миром и наконец доведем казарму до состояния красивого и благоустроенного дома. Штукатурка внутри и снаружи, двери, деревянные помосты под ноги и все остальное, как положено для цивилизованных людей. Проведем электричество и поставим лампочки. В конце концов, девочки это заслужили. И, кстати, чуть не забыл – завтра отправишь к Антону Игоревичу десятерых своих девочек на постоянную работу. Ему нужно помочь сложить новые печи.

Лиза кивнула – все, мол, будет сделано.

– Только посылай хороших. Печи сложить нужно быстро и хорошо, жженый кирпич нам нужно позарез. И скажи им «по секрету», что я их очень сильно хвалил, и пусть они там меня не опозорят.

– Хорошо, Сергей Петрович, – кивнула девушка, – я им скажу. Но как мы будем штукатурить без бетономешалки?

– Очень просто, – сказал тот, – размесим глину как для кладки, потом равномерно рассыплем по ней опилки, а затем моя бригада еще раз все это перетопчет. Не думаю, что будут большие неоднородности.

– Но ведь яму потом будет очень трудно вычистить от опилок…

– Вычистим. Если в растворе для обычной кладки попадется немного опилок, то это не страшно. А вот в печной кладке нам их совсем не надо, там будем думать. Наверное, сделаем для печного раствора отдельную маленькую яму, литров так на шестьсот.

Лиза кивнула – и в этот момент, как по команде, из цеха величаво выплыл Валера, вооруженный дрелью и банкой с клеем, а за ним семенила его новая жена Маэтэ-Мотя с форточкой в охапке. Она несла ее так, словно это был волшебный артефакт.

– Помощница, – хмыкнула Лиза, – ишь, как старается…

– Не сглазь, Лиза, – строго сказал Сергей Петрович, – она все правильно делает. Мы должны радоваться, когда кто-то из этих женщин или девочек переходит на новый уровень, и неважно, кто это – бывшие Лани или полуафриканки.

– Хорошо, Сергей Петрович, – сказала та, одарив мужа ласково-ироничным взглядом, – я больше так не буду. Разрешите, я пойду, надо командовать делать кладку.

– Иди, Лиза, – кивнул мужчина, в глазах которого прятались веселые огоньки, – мне тоже надо заняться делом.

Пять минут спустя Валера и Маэтэ-Мотя вернулись уже без форточки, а три девочки из Лизиной бригады, оставив недоплетеные циновки, взяли мастерки направились к месту работы. Туда же две полуафриканки из бригады Петровича потащили ведра с глиняным раствором, а следом – строительные козлы. Производственный процесс продолжался.

– Сергей Петрович, – сказал Валера, пытливо глядя на учителя, – а почему вы не хотите ставить мою самую первую форточку? Если вам не нравится ставня, так я ее сейчас отрежу ножовкой, и все.

– Ладно, – махнул тот рукой, – режь и ставь. Тогда у нас с тобой останется сделать по одной штуке на брата.

Около пяти вечера последние две форточки были сделаны и установлены на место, и сейчас там, стоя на козлах, Лизины девочки резво орудовали мастерками, поднимая стену до самого верха. Все циновки были доплетены – в смысле кончился тростник, а штукатурщицам оставалось только обработать последнюю секцию отопительной стены. До ужина оставалось часа три.

– Так, – сказал девочкам Сергей Петрович, – сейчас небольшой перерыв, а потом мы будем учиться делать глиняную штукатурку под плетеную циновку. Аннушка, – обратился он к Алохэ-Анне, – замешайте нам еще одну порцию глины.

– Они кончить, – указала Алохэ-Анна на девочек-подростков, заканчивающих кладку, – мы мешать.

– Хорошо, но давайте поскорее.

Через сорок минут, когда освободились даже штукатурщицы печной стены, Алохэ-Анна позвала его к глиняной яме, сказав, что все готово.

– Погодите, не мойтесь, – ответил Сергей Петрович и позвал Лизу, чтобы она распорядилась таскать опилки и песок и рассыпать их ровным слоем по поверхности глины. На одну часть глины – три части песка и одна часть опилок. Уж этого добра было предостаточно. Когда все было рассыпано, полуафриканки во главе с Алохэ-Анной снова залезли в яму с раствором и начали свой ритмичный танец, с вздохами и ахами, прищелкивая при этом пальцами в такт чавканью глины под ногами. Сергей Петрович подумал, что, быть может, стоит изготовить каждой по паре деревянных кастаньет – тогда и работа пойдет быстрее. Примерно через час глиняно-песчано-опилочная масса консистенции густой сметаны была готова, и полуафриканки, помыв ноги, набрали ее полные ведра и потащили к казарме.