Александр Михайловский - Племя Огня

Наконец Алохэ-Анна сказала, что «смэс готов» – и полетели указания бригадира. Двое девочек лопатами наполняют ведра глиняно-опилочной смесью, пять полуафриканок таскают, Алохэ-Анна, стоя на козлах, подает груженые ведра наверх, а четверо девочек там, наверху, принимают ведра, вываливают смесь на доски и разравнивают ее малками. Такую работу они уже делали, так что учить их ничему не требовалось. Петрович лишь попросил их быть осторожными, смотреть по сторонам и не подходить близко к краю. Вроде бы они все поняли, и никакого особого баловства за девочками не наблюдалось. К тому же обезьянья ловкость, по-видимому, являлась неотъемлемой чертой людей этого периода. Наблюдать за девицами было сплошным удовольствием – все их движения были исполнены неосознанной природной грацией.

Одного замеса в яме хватило ровно на одну прихожую, и как только закончилась смесь, взмыленные полуафриканки без всяких напоминаний полезли делать второй замес. Упахивались они, конечно, каждый день как лошади, и оставалось только удивляться, как у Алохэ-Анны после такого потогонного рабочего дня еще хватает времени на длительные и бурные сексуальные игрища. Темперамент, однако… Сегодня, наверное, тоже будет приставать и не отстанет, пока все четверо не умотаются вусмерть и заснут, потные, вповалку друг на друге. Раньше Петрович даже и не представлял себе, что способен на такие подвиги, да еще каждый день, но тут, наверное, играла свою роль ежедневная тренировка.

Как только замес был сделан, все повторилось – лопаты, глина, ведра, малки и беготня. В конце все едва таскали ноги. Фронт работ на следующий день обеспечен. На ужин они, конечно, опоздали, и потому на речку не пошли. Марина Витальевна на это только покачала головой, но, убедившись в чистоте рук, допустила обе бригады до ужина. Ничего она не сказала и Сергею Петровичу. Ведь не для себя человек старается, а бежит наперегонки со временем, потому что вот-вот кончится короткое лето ледниковой Европы, а там уже и зима не за горами.

18 августа 1-го года Миссии. Пятница. Пристань Дома на Холме.

Ночью Нита родила сына, здоровенького крепенького мальчишку, вполне доношенного, весом три с половиной килограмма. Это событие, начавшееся в час ночи, переполошило весь лагерь, подняв в первую очередь на ноги Лялю, Лизу и Фэру, которые тут же, быстро одевшись, галопом примчались к вигваму Марины Витальевны и Антона Игоревича. Конечно же, не обошлось без Дары и Мары, тут же, по указаниям фельдшерицы, принявшихся разжигать костер, чтобы вскипятить воду в котле на двадцать пять литров. Даже заспанная и взлохмаченная Катя вылезла на шум из своей берлоги. Чуть позже прибежали и остальные женщины, принятые в клан через замужество: Илин, Рана, Лита, Себа, Дита и Тата. Ляля светила в вигваме мощным фонарем, Марина Витальевна, Фэра и Лиза хлопотали над роженицей, остальные метались с поручениями, или, затаив дыхание, ждали окончания процесса.

Несмотря на весь этот переполох, роды у Ниты получились какими-то будничными. Уже к трем часам ночи окрестности огласил громкий и требовательный крик, возвестивший, что на этот свет явился первый урожденный член клана Прогрессоров. Перевязав пуповину, фельдшерица перерезала ее ножницами, после чего Фэра завернула ребенка в мягкую шкуру и положила на грудь счастливой матери. Немного погодя вышел и послед. Убедившись, что все в порядке, народ разошелся досматривать сны, ведь через два часа взойдет солнце и начнется новый трудовой день.

Утром Сергей Петрович поздравил счастливую мать и сказал, что в полдень воскресенья он устроит для новорожденного церемонию наречения имени, и попросил ее до того момента хорошенько подумать, как она хочет назвать своего малыша. Пусть она не спешит – время есть. Сам герой дня мирно спал под боком у матери, умильно сопя маленьким носиком. Он родился в нужном месте и в нужное время, и у него было светлое будущее, полное радужных перспектив.

Придя на стройку, Сергей Петрович сразу начал ставить задачи. Алохэ-Анне – замешать полную яму глины, но песка и опилок пока не добавлять. Лизе – разгрузить возле сушилки жженый кирпич, который сейчас начнет возить Андрей Викторович, и быть в готовности к началу штукатурных работ. Валере – идти с ним к очагам, проверять, насколько схватилась кладка.

Кладка схватилась. За ночь кирпич выпил из глиняных швов почти всю влагу, и они хоть и еще не побелели, но на ощупь были уже совсем твердыми. Вытащив подпирающие плаз кирпичи, Петрович с Валерой аккуратно вытянули его наружу. Кладка даже не шелохнулась. Те же манипуляции, проделанные со второй прихожей, окончательно убедили, что со сводами все в порядке. Теперь можно было заняться и фронтальной стеной очагов.

– Так, – сказал Петрович своему ученику, – план такой. Сейчас я с Лизиными девочками закончу очаги, а ты пока иди и подбери материал для будущих дверей. Как только я освобожусь, мы опять вместе полезем на крышу. Сегодня ее надо обязательно доделать. Потом мы займется электропроводкой, после чего ты вплотную займешься дверьми, а я схожу и посмотрю, как дела на холме, а дальше уж будет по обстановке.

– Хорошо, Сергей Петрович, – ответил Валера, – тогда я пошел.

– Иди, Валера. И позови мне Лизу.

Та подошла почти сразу.

– Значит так, Лиза. Давай сюда двух девочек, мастерок, ведро глины, и пусть Валера даст штроборез. Будем доделывать очаги.

Все заказанное вскоре появилось. Первыми пришли Мату и Липа; первая несла мастерок, вторая штроборез (причем несла его осторожно на вытянутых руках, как опасное животное, и лицо у нее было серьезное донельзя). Потом полуафриканка по имени Суилэ-Света притащила и бухнула на пол ведро с глиной.

– Шаман Петрович, – сказала она, – Алохэ… Анна спрашивать, что делать с глина?

– Пусть пока подождет, – сказал Сергей Петрович, – я сам дам команду, когда надо добавлять песок и опилки. Иди, скажи ей и сразу возвращайся.

– Да, шаман Петрович, – сказала та, обрадованная, что ей позволят присутствовать при процессе, – моя идти.

Отпустив девушку, Петрович приступил к работе. При строительстве фронтальной стены очага он решил избежать возни со сводами. Нет, отверстие топки было достаточного размера – сорок восемь сантиметров в ширину и сорок два в высоту. Кто-то скажет, что без свода или бетонной закладной невозможно перекрыть тридцать восемь сантиметров проема кирпичом длиной двадцать пять сантиметров. Так вот – все возможно, если знать как.

В первую очередь Сергей Петрович располовинил штроборезом поперек один кирпич и выложил нижний ряд: половинка встык с боковой стеной, целый, целый и снова половинка. Во втором ряду два целых ушли в замки боковых стен. Для того, чтобы выложить третий ряд встык с боковыми стенами, от двух кирпичей пришлось отхватить по четвертушке. Обозначилось отверстие топки. Четвертый и шестой ряды были выполнены как второй, а пятый как третий. На седьмом ряду, пошедшем встык с боковыми стенами, Петрович использовал целые кирпичи, одна четвертая часть которых была срезана по диагонали. У отверстия топки обозначились симпатичные уголки. Восьмой ряд был решающим. Две половинки пошли в замки боковых стен, рядом с ними легла еще одна пара срезанных наискось кирпичей, продолжив линию увода нагрузки в стороны боковых ребер жесткости. Девятый ряд из трех целых кирпичей окончательно замкнул отверстие топки. Выше, на десятом, одиннадцатом и двенадцатом рядах находился главный свод с его замками, и тут, как и вчера на задней стене очага, пришлось извращаться, стыкуя нестыкуемое. Резать кирпичи приходилось на глаз, под самыми причудливыми углами, восполняя дефекты резки большим количеством раствора. Но через какое-то время и эта задача была выполнена, и передний край главного свода теперь не имел никакой возможности три нагреве оторваться от фронтальной стены. Теперь можно было вытереть пот со лба, разогнуться и посмотреть на часы. За тот час, пока шла работа над этой фронтальной стеной, Суилэ-Света, цокая подошвами своих деревянных сабо, три раза бегала за свежей порцией глиняного раствора.