Евгений Лукин - Алая аура протопарторга [сборник]

Николай шёл по гулким ночным тротуарам, пытаясь не думать о порученном ему деле. Рано. Вот накопим фактов — тогда и подумаем… Гораздо полезнее было поразмыслить над тем, как это он ухитрился рассекретить свой служебный номер. Пёсик…

Нет, абсолютно точно: сам он ей номера не сообщал. Стало быть, кто-то из осведомителей… Николай мысленно проглядел список лучших своих стукачей. В той или иной степени все они были знакомы с Никой Невыразиновой. То есть номер она могла вытрясти из кого угодно… М-да, ситуация…

Стараниями Глеба Портнягина районный центр помаленьку обретал столичный лоск. Беззвучно полыхали рекламы. Бродвей. Посреди площади на низком гранитном цоколе сияла Царь-ступа. Отбитый кусок был аккуратно прислонён к чугунному тулову… Потом загремело, заклацало, и мимо Выверзнева, вырвавшись из бетонной норы, прокатил недавно пущенный скоростной трамвай — надо полагать, последний на сегодня…

Точнее — на вчера… Миновав трёхэтажное розовое здание консерватории (бывшая музыкальная школа), подполковник закурил ещё одну сигарету и свернул с проспекта в переулок. Сразу же повеяло старым Баклужино. Фонари не горели. Тихо ботала по древесной фене потрёпанная чёрная листва да невидимая мелкая собачонка тявкала тоненько и отрывисто — как в бутылку.

Звонок не работал, пришлось стучать. Дверь Николаю открыл щуплый, похожий на подростка мужичок. На вид ему можно было дать и тридцать, и сорок, а со зла и все сорок пять лет. На самом же деле безработному Максиму Крохотову, как значилось в одном из поминальничков подполковника Выверзнева, стукнуло недавно пятьдесят два года.

Сна — ни в одном глазу, что, впрочем, естественно, ибо о предстоящем визите Крохотов был предупреждён заранее.

— Здравствуй-здравствуй… — рассеянно отозвался на его приветствие Николай и, войдя, окинул утомлённым оком скудную обстановку. — Как жизнь молодая?..

Поговорили о жизни, об отсутствии в ней счастья, о ценах. Выверзнев ненавязчиво предложил некую толику денег. Хозяин столь же ненавязчиво её принял.

— Пройтись не желаешь? — спросил Николай.

— С вами? — опасливо уточнил тот.

— Нет, без меня… Ночь, кстати, великолепная… Воздух, звёзды…

— А гулять долго?

— Часика полтора…

Выпроводив хозяина, подполковник запер за ним дверь и, пройдя на кухню, наглухо задёрнул ветхую занавеску. Затем с видом решившего застрелиться запустил правую руку под мышку, но извлёк отнюдь не ствол, а всего-навсего пластиковый пакет со сливками. Вскрыл, вылил половину содержимого в мисочку, установил её в центре хромого кухонного стола, снял гипсовую решётку, прикрывавшую жерло вентиляционного хода, и произвёл тихий условный свист. После чего присел к столу — и стал ждать.

Вскоре в чёрной квадратной дыре возникло мохнатое личико и опасливо повело выпуклыми глазёнками.

— Порядок, порядок… — успокоил его Николай. — Можешь не проверять… А я вон тебе эстонских сливок принёс… Ты ведь любишь эстонские?..

Согнутым пальцем он подтолкнул миску поближе, и выпуклые глазёнки вспыхнули. Домовой проворно сбежал на коготках по стенке, мигом очутился на столе и, блаженно заурчав, окунул мордашку в импортный продукт.

— А Череп с Есаулом разбираться будет… — сообщил он, чмокая и облизываясь. — Есаул его в прошлой жизни на пятнадцать сребреников кинул… Это им астролог рассказал, только его уже замочили…

— Да ты поешь сначала… Поболтать успеем…

Закинув ногу за ногу, Николай курил и поглядывал на гостя с дружелюбной усталой улыбкой. Верный заветам незабвенного шефа охранки Сергея Васильевича Зубатова, он полагал дурной привычкой сразу же брать осведомителя в оборот и вытрясать из него нужные сведения… Стукача надо любить. Ты сначала с ним потолкуй, поговори по душам, узнай, не нуждается ли в чём, помоги при возможности… А сведения он и сам тебе все выложит.

Лахудриком Николай дорожил. Этот домовой, доставшийся контрразведке Баклужино в наследство от советского режима, когда-то работал на КГБ, а в 1950 году, сразу после раскола нечистой силы, был даже внедрён в ряды катакомбных. Очень любил сливки.

Размашисто вылизав миску, он утёрся, сел на корточки и, сияя глазёнками, принялся взахлёб делиться новостями:

— А Череп говорит: включаю счётчик с Ирода Антипы… А там с Ирода такое накапало!.. Да ещё и по курсу… Все на ушах, из Тирасполя бригада едет…

— Да ладно тебе… — благодушно прервал его Выверзнев. — Сам-то как живёшь? Давно ведь не виделись…

Честно сказать, разборки баклужинской мафии, пусть даже и осложнённые интервенцией зарубежного криминалитета, сейчас его трогали мало.

Плечики Лахудрика брезгливо передёрнулись под гороховой шёрсткой.

— Беженцы достали… — посетовал он.

— Беженцы? — с проблеском интереса спросил Николай. — Откуда?

— Да эти, чумахлинские…

— А-а… Там же завтра два квартала под снос! А что за беженцы? Люди или домовые?..

— Да и те, и другие, — безрадостно отозвался Лахудрик. — Такой колхоз! Деревня — она и есть деревня… Нет, ну вот чего они сюда прутся? В Чумахле им, что ли, места мало?

Николай Выверзнев с сочувствием поцокал языком.

— А дымчатые есть?

— Лыцкие, что ли?.. Тоже хватает… Вроде и границу закрыли, и блокпост закляли — нет, как-то вот всё равно просачиваются… Житья уже от них никакого!.. Кормильчик со своими бойцами от мафиозных структур заказы принимает — на полтергейст! Это как? Достойно?.. Да никогда у нас такого раньше не было…

— А ты лыцких-то… всех знаешь?..

Лахудрик запнулся. Над занавеской в чёрном окне желтела однобокая луна. Тусклая — как лампочка в подъезде.

— В столице?.. Н-ну, в общем, да… Кого больше, кого меньше… А кто нужен?

— Хм… — в раздумье подполковник Выверзнев смял лицо ладонью. — Пока не знаю… — признался он, отнимая ладонь. — Но кто-то должен появиться. Причём не сегодня-завтра…

Лахудрик внимательно взглянул на Николая и уразумел, что разговор уже идёт всерьёз.

— Дымчатый? — настороженно уточнил он.

— Дымчатый… Средних размеров… И-и… пожалуй, всё. Перешёл границу этой ночью… Точнее — был перенесён… — Николай подумал. — Кем-то из Лыцких Чудотворцев. Вряд ли он станет этим хвастаться перед братвой, но может проговориться и случайно…

— Так они что?.. Вместе границу переходили?..

— Вместе…

Лахудрик сидел неподвижно и лишь озадаченно помаргивал. То, что он сейчас услышал от подполковника, представлялось ему невероятным. Да и перетрусил вдобавок домовичок… С Лыцкими Чудотворцами шутки плохи… Плеснёт святой водой — и прощай, Баклужино, здравствуй, астрал!..

— А я что?..

— Ничего… Как объявится — скажешь…

Лахудрик всё ещё колебался. Николай крякнул, нахмурился и снова потянулся к пакету.