Евгений Лукин - Алая аура протопарторга [сборник]

Протопарторг не договорил, потому что в ночи за окном оглушительно грянуло, стёкла содрогнулись, взрывной волной настежь распахнуло форточку. Проспект Нехорошева огласился испуганными удивлёнными вскриками…

— Панкрат… — опомнившись от изумления, с упрёком сказал Африкан. — Ну ты что ж, другого времени найти не мог? Твоя работа?..

— Нь-нь… — начал было Кученог — и беспомощно толкнул локтем Аристарха.

— Не наша… — торопливо перевёл Ретивой. — Мы сегодня вообще ничего не планировали… Кроме изъятия компромата, конечно…

Тогда протопарторг пристально взглянул на Выверзнева. Тот лишь мелко потряс головой и, поскольку пиджак так и так уже был расколдован, повторно осенил себя крестным знамением — неповинен, мол…

— Шумно живёте, — заметил Африкан и встал, по-прежнему держа домовичка на руках. — Ну, что ж… Спасибо, хозяйка, за чай!.. Посидели — пора и честь знать…

Тонкий политик Клим Изузов приблизился к протопарторгу и с умильной миной почесал Анчутку за ухом.

— Расходиться — по одному? — озабоченно спросил старый подпольщик Маркел Сотов.

— Да почему же по одному?.. — удивился протопарторг и лукаво покосился на Николая. — Расходитесь — как хотите… Хоть толпой, хоть под гармошку… Верно я говорю, полковник?

За столом остались двое: Выверзнев и Ника — оба в полном оцепенении. Особенно Ника. С застывшей восторженной улыбкой она глядела во все глаза на то место, где ещё недавно сидел Африкан, и иных признаков жизни не подавала… Интересно, надолго это с ней? Вот бы надолго!.. Николай достал сотовик.

— Что там за взрыв был?.. — устало осведомился он и, выслушав ответ, чуть не выронил трубку.

Ему сообщили, что пятнадцать минут назад прямо напротив подъезда фирмы «Ограбанкъ» неизвестными лицами была взорвана легковушка с динамитом. Середина здания обрушилась. Имеются лёгкие повреждения и в соседних домах. Количество жертв — уточняется…

Прямо напротив подъезда фирмы «Ограбанкъ»?.. То есть там, где, согласно первоначальному замыслу Африкана, должна была состояться сходка… Оч-чень интересно! Кто-то начал охоту за протопарторгом… Но кто? Контрразведка — исключается, «херувимы» вроде бы — тоже… Криминалитет? На кой дьявол баклужинскому криминалитету убирать Африкана?.. Спецслужбы НАТО?.. Бред!.. Они же так союзников лишатся… Может быть, всё-таки совпадение?.. Местная разборка с «Ограбанкомъ»?..

— Пёсик!.. — внезапно ожив, взвизгнула Ника, срывая с головы алую косынку. — Да ты моя умница!.. Какой лапушка этот твой Африкан! Вежливый! Обходительный!.. А уж как даме ручку целует!..

…Кое-как выбравшись на улицу, Николай немедля связался с Президентом.

— Срочно давай ко мне! — отрывисто приказал Портнягин, выслушав краткий доклад полковника. — Расскажешь всё по порядку…

Президент был мрачен. Он предложил Выверзневу присесть и приступить к подробному повествованию, сам же остался на ногах и принялся расхаживать по кабинету, время от времени резко поворачиваясь к полковнику и пытливо высматривая что-то у него за спиной. Николай даже оглянулся однажды, улучив момент, но, разумеется, никого сзади не обнаружил… Стало быть, в астрал вглядывается…

— Ну а сам как думаешь?.. — ворчливо спросил Президент. — Раскусил он тебя?

— Думаю, да… — честно сказал Николай. Врать — вообще глупо, а уж в такой ситуации — тем более. Наверняка страшки за спиной. Чуть соврёшь — сразу же продадут. — Раскусил… Уходя, полковником назвал…

Признание Выверзнева Глеб Портнягин воспринял с заметным удовлетворением. Крупные губы его сложились в некое подобие улыбки. Такое впечатление, что Президент в какой-то степени даже гордится Африканом. И Николая вновь поразило неуловимое сходство двух заклятых врагов…

— Твои выводы!..

— На государственный переворот в Баклужино протопарторг не надеется… — сосредоточенно, обдумывая каждое слово, произнёс полковник. — Сам видит, что население не поднять. Насколько я понял, собирается стравить НАТО с Лыцком, а во время заварухи спихнуть Порфирия и стать Партиархом самому. Думаю, завтра следует ожидать серии провокаций, ну и… — Николай помедлил. — Видимо, всё-таки икона…

Лежащая на письменном столе ручка внезапно стала торчком, затем упала и закрутилась на месте. Президент лишь покосился хмуро и погрозил ручке пальцем.

— Вот и я тоже думаю, что икона, — задумчиво молвил он, снова поворачиваясь к Николаю. — Засада в краеведческом — оставлена?..

— Так точно. Усилить её?

— М-м… Да нет, не стоит… — поколебавшись, сказал Президент. — Знаешь, как мы лучше поступим?.. Снимем-ка эту засаду вообще…

Полковник вздёрнул брови, затем твёрдое мужественное лицо его обмякло, даже слегка обвисло… Такое впечатление, что Портнягин решил идти навстречу всем сокровенным желаниям Николая Выверзнева…

В приёмной полковника поджидал генерал Лютый. Извёлся уже — надо полагать. Подхватил Николая под локоток и, опасливо озираясь, увлёк в коридор — подальше от глаз секретаря.

— Ну, слава Богу, живой! — блуждая воспалённым взором, зашептал он. — Как долбануло — ну, думаю, всё… Аминь Коляну!.. Как же ты уберёгся — не пойму…

— Да мы ж не в «Ограбанке» заседали, — пояснил Николай, тоже понизив голос. — На частной квартире…

Генерал оторопело взглянул на полковника — и желтоватые глаза его внезапно остекленели, обессмыслились…

— А-а… — с уважением протянул он. — Вон оно что… А мне доложили — в «Ограбанке»…

Партиарх Лыцкий Порфирий был не в духе. Он вообще терпеть не мог неожиданностей, справедливо усматривая в них вызов своей прозорливости.

— Дидим!.. — позвал он, подавая звук несколько в нос.

Вошёл заранее испуганный комсобогомолец — ясноглазый седенький старичок хрупкого сложения. По возрасту ему давно полагалось выбыть из коммунистического союза богобоязненной молодёжи, но Партиарх полагал, что преклонные лета членству не помеха. Была бы душа молода.

— Ну в чём дело, Дидим?.. — глава Лыцких Чудотворцев с отвращением шевельнул развёрнутый перед ним на столе свежий номер «Ведуна», официального органа Лиги Колдунов Баклужино. — Я же просил не кропить и не крестить… Пришла газета заряженная, заговорённая — значит такой её и подавай.

Старичок задохнулся, всплеснул чёрными рукавами рясы.

— Да вот честное сталинское, не кропил и не крестил!.. — побожился он всуе. — Может, на таможне кто…

— На таможне?.. — Партиарх нахмурился, подумал. — Ладно, иди, разберёмся… Да скажи, чтобы выговор тебе записали…