Илья Шумей - Падшие из ада

– О! Я помню все в мельчайших деталях, и картины пережитого теперь не вытравить из меня и каленым железом. Мне до самой смерти многоэтажные кошмары сниться будут.

– Это вполне поправимо.

– В смысле…? Нет-нет, даже не уговаривайте! – я вдруг понял, к чему он клонит, – после всего, через что я прошел, после всего, что Вы мне тут рассказали, Вы ждете, что я соглашусь на новую пикировку? Нет уж, с меня хватит!

– Никто не собирается тебя уговаривать, – взгляд Александра стал жестким, пятиминутка его доброжелательности истекла, – нельзя позволить накопившемуся в «Айсберге» яду выплеснуться наружу. Последствия окажутся просто катастрофическими! Так что тебе придется пройти повторную процедуру. А не хочешь – добро пожаловать за Стену. Выбирай.

– Так вот он каков, Ваш «дивный новый мир», – вздохнул я, – в который всех счастливчиков насильно загоняют.

– Поверь, мне самому будущее виделось несколько иначе, но далеко не все определяется нашими желаниями. И разве тебе самому не хочется стереть из памяти особо неприятные и тяжелые эпизоды? По крайней мере, чуть смягчить краски?

– Да, но…

Видит Бог, я мечтал бы очистить некоторые мерзкие и гнусные страницы своей памяти, но мне вдруг стало тревожно. Ведь личность человека формируется именно его воспоминаниями, эмоциями, опытом, пусть даже негативными и страшными. Из этих кирпичиков и складывается его характер, они определяют его взгляды на жизнь и окружающих. Но если их убрать, то что тогда останется? Пустая стандартизированная оболочка? Ведь как мускулы не разовьются без регулярных тренировок, так и волю нельзя закалить без преодоления трудностей. Невозможно воздвигнуть крепкое, надежное здание на фундаменте из сладкой сахарной ваты. Человек, с детства находившийся в тепличных условиях, вырастая, так и остается великовозрастным инфатилом, неспособным к самостоятельному принятию решений и жизни без постоянных подсказок.

И если из памяти людей вычеркнуть горький урок, преподанный им Волочиным, то не обрекает ли это их на неизбежное его повторение в перспективе? Но здесь и сейчас я чувствовал себя настолько измотанным и обессилевшим, что даже вменяемых аргументов для спора с Председателем подобрать не мог. Да и перспектива ссылки за Стену совершенно не радовала.

– Я обещаю обойтись с твоей памятью максимально деликатно. По старой дружбе, так сказать.

– Что? Прямо тут?

– Я же говорю – сегодня в «Айсберге» вся Лига в полном составе, и мы уже начали работу. А поскольку ты и так уже здесь, то зачем тянуть?

Неизвестное Будущее уже стояло на моем пороге и настойчиво стучалось в дверь.

– Ладно, Ваша взяла, – я обреченно махнул рукой, – что от меня требуется?

– Просто расслабься, это не займет много времени, – Александр придвинул свое кресло поближе, – располагайся поудобней…