Александра Бракен - Темные отражения [litres с оптимизированной обложкой]

Это было все равно что бежать с горы. Не в силах остановиться, я проводила все новые и новые эксперименты. Однажды за обедом я устроила впечатляющий переполох. Шестеро поваров вдруг разошлись во мнениях, что они приготовили. Причем у каждого мнение оказалось свое. Потом внушила одной девочке, что ее зовут Теодора, и она даже расплакалась из-за того, что никто не хотел называть ее этим именем. В реальности все оказалось очень просто. Я научилась заставлять людей делать то, что мне нужно, или думать о том, чего они на самом деле не делали. После этого Клэнси сказал, что пришло время переходить к воздействию на ничего не подозревающие объекты.

Мой прогресс не был стремительным. Я училась медленно и осторожно. И все же было что-то восхитительное в овладении искусством, которое раньше внушало мне лишь страх и отвращение. Теперь мои способности казались куда проще и понятнее.

Но в следующий вторник нас снова прервали.

Одна из старших желтых по имени Кайли без стука ворвалась в кабинет Клэнси. От ее напора я чуть не свалилась с кровати.

– Что это все значит? Почему ты не разрешил нам уйти? – Темные кудряшки плясали возле ее лица. – Ты отпустил Адама, отпустил группу Сары, ты даже отпустил Грега и его парней, хотя мы оба знаем, что ума у них как у насекомого…

Я сделала шаг назад, к кровати. Половица громко скрипнула. Когда Клэнси направился к двери, чтобы ответить, он оставил занавеску открытой, и теперь Кайли увидела меня во всей красе. Она резко повернулась обратно к Клэнси, но он успокаивающе положил ей ладони на плечи.

– О господи! Ты что тут, совсем мозги потерял? Ты вообще читал мое заявление? Я потратила на него кучу дней!

– Прочел целых три раза, – сказал Клэнси, махнув мне рукой. Он смотрел на нее с той же спокойной улыбкой, которая так помогала мне во время первых уроков. – И буду счастлив обсудить, почему мне пришлось сейчас отказать. Руби, до завтра?

А потом я оказалась на залитой утренним светом улице.

Весна отличалась непостоянностью. Один день мог быть холодным и мрачным, а следующий – чудесным и теплым. За две недели, которые я провела в комнате Клэнси, ничего не изменилось. Я сняла толстовку и завязала волосы в свободный пучок. Первой мыслью было проведать Зу, но отвлекать ее от уроков не хотелось. Я отправилась в сад на поиски Толстяка, но дежурная командирским тоном заявила, что не видела его уже неделю и даже собирается просить Клэнси назначить ему наказание, которого тот заслуживает.

– Наказание? – возмутилась я, но дежурная не стала ничего добавлять.

Я нашла Толстяка там, где и ожидалось.

– Знаешь, – сказала я, ступив на причал, – а ведь уткам на самом деле вреден хлеб.

Толстяк на меня даже не посмотрел. Я села рядом, но он тут же поднялся и гордо пошел прочь, забыв про сумку и книгу.

– Эй! – вскрикнула я. – Что случилось?

Молчание.

– Толстяк! Чарльз!

Он резко обернулся.

– Хочешь знать, что случилось? Даже не знаю, с чего начать. Как насчет того, что мы торчим тут уже целый месяц? Или, может, начнем с того, что ты, Ли и Сузуми поназаводили друзей и продолжаете веселиться, как ни в чем не бывало? Хотя мы сюда приехали лишь для того, чтобы выяснить, как попасть домой?

– Откуда такая злость? – спросила я. Возможно, он не вписался в коллектив так, как Лиам и Зу, однако я видела, как он переговаривался с ребятами во время работы. Мне показалось, что он в порядке – возможно, не очень счастлив, но, с другой стороны, когда он вообще бывал счастлив? – Здесь не так уж плохо…

– Руби, здесь ужасно! – крикнул он. – Ужасно! Нам говорят, когда есть, когда спать, что носить, и еще нас заставляют работать. Чем этот лагерь отличается от любого другого?

Я втянула воздух сквозь зубы.

– Ты первый мечтал здесь оказаться! Извини, что местечко обмануло твои высокие ожидания, но нам тут нравится. Если ты приложишь некоторые усилия, то сможешь быть здесь счастлив. Мы в безопасности! Почему ты так торопишься уехать?

– Если твои родители не желают тебя видеть, это не значит, что наши занимают ту же позицию. Может, ты и не торопишься возвращаться, но я тороплюсь!

С тем же успехом он мог ударить меня под дых. А потом Толстяк вцепился в свои темные волосы, и от сердца у меня окончательно отлила вся кровь.

– Я столько над этим работал, предпринимал попытки, и – боже! – ты ведь даже его не спросила, да?

– Спросила его?.. – В этот момент я вспомнила. Вспомнила обещание, которое так и не сдержала. Гнев моментально испарился. – Прости, я настолько увлеклась уроками, что просто забыла.

– Что ж, зато я не забыл, – бросил на прощание Толстяк и ушел, оставив меня стоять на залитом солнцем причале.

Через час я стояла под струями теплой воды, закрыв лицо руками.

Лагерные душевые комнаты – одна для мальчиков, одна для девочек – были такими же восхитительными, как и все остальное. Скошенные бетонные полы, сколоченные из досок кабинки и пластиковые занавески, покрытые черной плесенью. Каждый вечер мы чистили здесь зубы и умывались, а один или два раза в неделю – принимали душ. Но сегодня, возможно из-за цветочного запаха шампуня и кондиционера, в душевой почему-то пахло опилками.

Я стояла под водой до тех пор, пока не прозвучал сигнал к окончанию ланча. Мне до сих пор так и не удалось распланировать остаток дня. Но, выйдя наружу, я столкнулась с человеком, которого уже отчаялась увидеть.

От удара Лиама отбросило на несколько шагов назад. К щекам его прилипли влажные волосы. За то время, что мы не виделись, они здорово отросли.

– О господи, – со смехом сказала я, прижимая руку к груди. – Ты напугал меня до чертиков.

– Прошу прощения. – Он улыбнулся и протянул мне руку. – Кажется, мы раньше не встречались. Меня зовут Лиам.

Не знаю, как долго я глазела на его протянутую руку. Во рту появился привкус желчи. Мне хотелось кричать.

Боже, только не это, – подумала я, делая шаг назад. – Нет, нет, нет, неееет…

– Честно говоря, ты напоминаешь мне одну мою подругу – Руби, но я не видел ее уже целую вечность, так что… – Его голос прервался. – Да ладно, что, правда такая фиговая шутка?

Я отвернулась, закрыв лицо полотенцем, чтобы он не видел моих слез.

– Руби? – Лиам обернул мою талию полотенцем и притянул меня к себе. – Это обычный способ Лиама Стюарта сказать «привет, милая, жутко по тебе скучал». Ух ты, вот тебе и пошутил. Аж до слез.

Он нежно погладил меня по волосам.

– Ладно, так-так… – Лиам наклонился и, прежде чем я успела среагировать, схватил меня за ноги и перебросил через плечо.

В таком виде он донес меня до общежития номер 18. Потом бросил на сложенный матрас, который мы делили с Зу, и быстренько схватил одеяло со своей постели.