Александра Бракен - Темные отражения [litres с оптимизированной обложкой]

Я открыла глаза и вытянула шею, успев заметить белый столб. Наверху была установлена белая коробочка с небольшой антенной. Камеры повсюду.

– Может, нам стоит съехать с шоссе? – предложил Лиам.

– Нет! – воскликнул Толстяк. – За шестьдесят четыре мили мы видели всего две машины. Пешком нам придется добираться до Аннандейла в два раза дольше. Искать будут Бетти, а не эту машину.

Мы с Лиамом переглянулись.

– Напомни еще раз, что было в сообщении твоей матери?

– Она сказала зарезервировать столик в ресторане моей тети и ждать их на кухне, – ответил Толстяк. – Я сделал это еще в Ист-Ривер, так что мы должны встретиться с ними сегодня вечером. Может, тетя нас даже покормит.

– Давай лучше где-нибудь тебя высадим, – предложил Лиам.

– Нет, я собираюсь доставить письмо Джека.

– Толстяк…

– Хватит меня «толстячить», – выпалил он. – Я многим обязан Джеку. И хочу это сделать.

В качестве адреса отца Джека был указал мотель «Дейс Инн», который находился в окрестностях Аннандейла, рядом с чередой полуразвалившихся домов. Лиам считал, что их превратили во временные общежития для рабочих, которые восстанавливали Вашингтон. Но проверить теорию удалось лишь после того, как на парковке рядом с нами остановился ветхий автобус. Оттуда вывалилась дюжина мужчин в пыльных неоновых жилетах и касках.

– Комната 103, – сказал Лиам, подавшись вперед и прищуривая здоровый глаз. – Мужчина в красной рубашке. Да, это он – очень похож на Джека.

Отец Джека оказался невысок и широкоплеч. С седыми усами и широким носом.

Толстяк вырвал помятое письмо из моих пальцев.

– Остынь, Турбо, – Лиам заблокировал двери. – Сначала нужно убедиться, что за ним нет слежки.

– Мы здесь почти час – ты кого-нибудь видел? В остальных машинах никого нет. Мы держались тише воды ниже травы, как ты и хотел. Это сработало. – Толстяк вручную открыл защелку. Лиам на мгновение задумался, но все же уступил.

– Ладно. Только будь осторожен, хорошо?

Толстяк бежал через парковку, поминутно оглядываясь по сторонам. Но за комнатой № 103, похоже, никто не наблюдал. В конце концов он бросил через плечо выразительный взгляд.

– Чудно, – сказал Лиам. – Просто чудно.

Я наклонилась и погладила его по плечу.

– Знаешь, а ты ведь будешь по нему скучать.

– Безумие, правда? – со смехом ответил он. – Что я буду без него делать? Ведь некому будет рассказать мне, как опасно неправильно открывать консервы!

Лиам дождался, пока Толстяк постучит в дверь, а затем отстегнул ремень и поцеловал меня.

– Это еще зачем? – со смехом спросила я.

– Чтобы направить твои мысли в нужное русло, – сказал он. – Как только отвезем Толстяка домой, нужно будет разыскать Зу и компанию, пока до них не добрались СПП.

– Что, если…

Дверь номера 103 открылась, и в проеме появилось лицо мистера Филдса, усталое и недоверчивое. Толстяк протянул помятое письмо. Из-за того, что он стоял спиной к нам, разглядеть происходящее было тяжело. Лицо мужчины вдруг стало ярко-малиновым, сравнявшись по цвету с красной рубашкой. Он что-то крикнул. Соседи начали открывать занавески на дверях, чтобы посмотреть, что происходит.

– Вот это плохо, – сказал Лиам, распахивая дверцу. – Надо было ему для начала попрактиковался на мне.

Дверь захлопнулась прямо перед носом Толстяка, а в следующую секунду открылась опять. Шире, чем раньше. Я увидела серебристую вспышку. Толстяк поднял руки и сделал шаг назад.

Грянул выстрел. К тому моменту, как я закричала, Толстяк уже валялся на земле.

Мы побежали к номеру. Теперь на улицу высыпали все жители комплекса. В основном мужчины, но было и несколько женщин. Их лица напоминали морды чудовищ.

Отец Джека направил трясущееся ружье на нас, но Лиам взмахом руки забросил его в номер и с шумом захлопнул дверь. Я опустилась на колени рядом с Толстяком.

Глаза его часто моргали. Живой.

Он пытался что-то сказать, но я слышала лишь крики, доносящиеся из номера 103.

– Чертовы фрики! Убирайся к своим чертовым фрикам!

На правом плече Толстяка расплывалось кровавое пятно. Я не могла пошевелиться. Все казалось каким-то нереальным. Лиам быстро нагнулся за ружьем. Схватил его и повернулся к 104-му, затем к 105-му номеру. Этого просто не могло быть.

– Все хорошо, – сказал кто-то сзади. Лиам резко обернулся: на лице каменное выражение, палец замер на спусковом крючке. Мужчина поднял руки: в одной он держал маленький телефон. – Я только звоню 911. Все хорошо, мы ему поможем.

– Не дай им сделать звонок, – выдохнул Толстяк. – Не дай им забрать меня. – Он еле прокаркал последние слова. – Я должен вернуться домой.

Лиам бросил назад короткий взгляд.

– Бери его за ноги, Руби.

– Не двигай его, – предупредил мужчина из 104-го. – Даже не думай об этом!

Отец Джека снова высунулся на улицу, но мужчина с телефоном запихал его обратно в номер и захлопнул дверь.

– Хватай его, – сказал Лиам.

Я взяла Толстяка под мышки так же, как он тащил меня. Один из незнакомых мужчин сделал шаг вперед – то ли чтобы нас остановить, то ли чтобы помочь.

– Не тронь! – крикнула я. Все отпрыгнули назад, но ненамного.

Толстяк прижал обе ладони к ране, глаза его расширились и застыли. Лиам взял друга за ноги, и мы вместе понесли его к машине. Мужчина с телефоном крикнул, что «скорая» будет с минуты на минуту. «Скорая» и СПП. Только солдаты не станут его спасать, не станут. Зато полюбуются, как сдохнет очередной фрик.

– Не дайте им меня забрать, – проскрежетал Толстяк. – Держи мои ноги ниже груди, Ли, не поднимай так высоко. Нельзя, если рана на груди. Дышать тяжело…

Но ужас в меня вселяло вовсе не бормотание Толстяка, нет. Мне было страшно из-за струек крови, мерно вытекающих из-под его сложенных рук. Чарльза трясло, но он не плакал.

– Не дайте им меня забрать…

Я забралась на заднее кресло первой, потом втащила Толстяка за собой. Его кровь пропитала мне спереди всю рубашку, кожа горела.

– Продолжай… сдавливать, – сказал Толстяк. – Сильнее… Руби, сильнее. Я попытаюсь… удерживать с…

«Его способности», – подумала я. Там, где Толстяк держал руку, кровь как будто текла медленнее. Но как долго это еще могло длиться? Мои руки легли сверху, но тряслись так сильно, что скорее могли принести вред, чем пользу.

– Господи, – пробормотала я, – о господи, только не закрывай глаза – говори со мной, говори что-нибудь, скажи, что делать!

Машина взвизгнула, когда мы вырулили с парковки. Лиам вдавил педаль газа что есть мочи и судорожно вцепился в руль.

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

– Отвезите меня домой, – взмолился Толстяк. – Руби, заставь его отвезти меня домой.

– Держись, все будет хорошо, – я склонилась над ним так, чтобы он мог видеть мои глаза.