Ярослав Бутаков - Второй Фаэтон: восемь часов до смерти

Вероятно, кадры этой же бомбардировки показывало в это же время и телевидение Мирового правительства, только сопровождая другими комментариями. Наверное, его дикторы говорили о тысячах уничтоженных «мятежников». Возможно, оно включало в репортаж и кадры каких-то старых бомбёжек, с обгорелыми трупами, чтобы «победа» была для подвластного населения как можно более наглядной. Учёные уже поняли, что многое в сообщениях о «сокрушительных ударах», наносимых правительственными наёмниками партизанам, было многократно преувеличено пропагандой. Как они сами могли теперь убедиться, силы повстанцев за годы жестокой войны шли не на убыль, а на подъём.

Внезапно откуда-то извне раздались приглушённые многометровой толщей земли и перекрытий грохоты ближних взрывов. Вслед за этим по всей запасной базе прозвучал сигнал тревоги: «К оружию!» Учёные заняли заранее определённые им на этот случай посты. Несколько предутренних часов прошли в напряжённом ожидании. Говорили, что армия Великого Предиктора нанесла удар по секретному аэродрому (на который поздно вечером прилетели эвакуировавшиеся с центральной базы, ныне разбомбленной), а потом высадила десант. Несмотря на то, что большинство самолётов с десантом удалось сбить подразделениям противовоздушной обороны повстанцев, нескольким всё-таки удалось выбросить десант, и теперь десантники будут пытаться захватить запасную базу партизан.

Почему правительственные силы не попытались уничтожить эту базу, как сделали со старой, можно было лишь догадываться. Первое предположение – они не знали её точное местоположение, и им ещё предстояло его разведать. Второе – одной из целей этого рейда был захват учёных. Впрочем, всё-таки первое предположение было вернее. Учёные для правительства были уже списанным номером, и их, вероятно, уничтожили бы не задумываясь. Десантники, которым удалось приземлиться, сначала подались в другую сторону и блуждали по окрестностям. Кроме того, они были деморализованы потерями в воздухе и гибелью командования операцией. Повстанческим частям удалось уничтожить десантников по частям уже утром. На базу никто из них не проник.

В полдень в выпуске новостей повстанческого телевидения показывали кадры последствий организованного отпора, который встретили правительственные силы: трупы убитых наёмников, остатки сбитых самолётов. Учёные ждали известий о взятии Форт-Нокса, но их не было. Тогда они поймали правительственный телеканал (здесь можно было невозбранно смотреть телевидение врагов). Там говорили о том, что ночью правительственные войска отразили нападение мятежников на Форт-Нокс. Взахлёб говорили о количестве уничтоженных бронемашин и людей, о том, что убит сам предводитель «варваров» командор Франко, показывали кадры с трупами и горящими танками… Впрочем, большинство кадров было отснято явно не в Форт-Ноксе и даже не в окрестностях, и вообще, впечатление было такое, что учёные уже когда-то видели такие кадры. Это их несколько приободрило, а то они уже были готовы совсем упасть духом. Ждали следующих новостей.

Ближе к вечеру на телеканалах повстанцев появился сам командор Франко. В прямом эфире он сообщил о результатах успешного двойного боевого рейда. В результате налёта на важный стратегический объект в штате Оклахома, за восемьсот миль от Форт-Нокса, был захвачен запас ядерного оружия и мобильные установки ракет средней дальности. «Радуйтесь, граждане Соединённых Штатов, у вас теперь снова есть ядерное оружие – наше оружие возмездия!», – взывал полковник. Да, это действительно была победа, равной которой у повстанцев ещё не бывало.

Но это было ещё не всё. В результате рейда другой группы на Форт-Нокс был уничтожен центр космической связи, заблокирован завалами доступ к хранилищу золотого запаса, а также были освобождены заложники – члены семей учёных, бежавших к партизанам. Более того, остальные учёные, вместе с семьями, также были вывезены (хотя и против воли некоторых) из Форт-Нокса. «Мы были вынуждены пойти на такую меру в условиях войны, – объяснил командор, – так как они представляли собой интеллектуальное оружие в руках противника. Те из них, кто согласится работать на нас, станут нашими полноправными согражданами. Те, кто не согласится, будут считаться не военнопленными, а нитернированными, причём только до конца войны». Впоследствии учёные узнали, что вывезти удалось всех их остававшихся в Форт-Ноксе коллег, кроме Вайнштейна – он застрелился.

Только теперь стал ясен план полковника. Рейд на Форт-Нокс был отвлекающим манёвром и имел ограниченные цели. Делакрузо не собирался захватывать и удерживать резиденцию Мирового правительства. Пока, во всяком случае. Поэтому он и говорил о том, что «диспозиция известна» и произнёс кодовые слова «Операция “Освобождение”», понятные посвящённым в его военные планы офицерам. Всё-таки на войне как на войне, и даже в своём политическом Совете (в широком его составе) на его закрытых заседаниях командор Франко остерегался открыто говорить обо всех своих замыслах. Главной целью операции был именно захват, под прикрытием рейда на Форт-Нокс, ядерного боезапаса. А предпринятая одновременно с этим операция правительственных сил по захвату новой главной базы повстанцев только облегчила последним выполнение их замысла.

Ядерное оружие было хорошим средством угрозы ответным ударом. Вскоре командование правительственных войск Северо-Американского сектора через тайные каналы известило о своём намерении войти в переговоры с командором Франко на предмет взаимного неприменения атомного оружия. Это также было беспрецедентно: правительственная армия впервые с начала войны изъявила о желании вести какой-то диалог с повстанцами. Командор тянул время, а между тем ядерные боеприпасы предназначались вовсе не для ударов по городам, населённым как добровольными, так и подневольными сторонниками Мирового правительства.

Учёные через несколько дней получили сведения о суммарной мощности захваченных ядерных боеголовок. Быстро произвели соответствующие расчёты, и стало ясно: трофейного атомного оружия заведомо не хватит, чтобы вызвать все требуемые подводные вулканические извержения. Необходимо было предпринимать что-то ещё.

…

Повстанческие армии «внешнего мира» не были изолированы одна от другой и не действовали в одиночку. Да, в этом мире, не подвластном глобальному тоталитарному правительству, охватывавшем большинство человечества и, несмотря на лишения, сохранившем важные материальные и духовные достижения предшествовавшей цивилизации, сохранялись и международные связи. Большие партизанские группировки, именовавшиеся нередко по прежним национальным государствам и ведшие борьбу за их восстановление, поддерживали между собой более или менее регулярные контакты, иной раз – на уровне «послов», насколько это было возможно. Довольно часто основой для таких связей становились прежние, довоенные – формальные и неформальные – контакты между теперешними лидерами.