Андрей Мансуров - Королевство пустых зеркал (СИ)

Алексей вылез из машины через дверь, услужливо распахнутую подошедшим наконец, слегка заспанным швейцаром: а что, ливрея очень даже смотрится — со всеми этими галунами и лампасами… Можно использовать в какой-нибудь тематической подборочке — отстранённо на краешке затуманенного сознания мелькнула профессиональная мыслишка.

Швейцар, уже вытащивший его «чемодан» из багажника, теперь захлопнул дверцу лимузина, и Аарон, приветливо помахав рукой, и улыбнувшись в окно с опущенным стеклом, торжественно «отплыл» от крыльца. Алексей невольно опять расправил плечи.

Гульден швейцару он выделил, когда его багаж оказался поставлен перед стойкой ресепшена. Несмотря на ранний час, мужчина в аккуратном строгом сером костюме за ней имел вполне бодрый и приветливый вид:

— Здравствуйте. Рады приветствовать в «Ексельсиоре»! Вы, наверное, хэрр Алексей? — чёрт! Встретится ли ему когда-нибудь человек, который не будет знать, как его зовут?! И вдогонку вторая мысль: с чего бы это заведение в скромном маленьком здании так помпезно называлось?

— Да. Здравствуйте. Мне тоже очень приятно остановиться у вас… Вот мой паспорт.

— Благодарю. — что-то отметив в бумагах, и почти сразу вернув паспорт, человек сделал несколько быстрых движений, и, взглянув в какие-то списки и журналы под верхней столешницей, что-то странное на вид достал. В руке Алексея оказался ключ на массивной деревянной груше — ого! — она еле поместилась в руке. А, понятно. Чтобы уходя, клиент уж точно не унёс ключ с собой на прогулку. Да, с таким не погуляешь: оттопырит любой карман!

— Спасибо. — Алексей благодарно кивнув, взял ключ. Расписался в подставленной графе журнала в тиснено-чёрной кожаной обложке (!). Хм…

Консервативно. Претенциозно. Старомодно. Но — впечатляет.

Затем мужчина за стойкой внимательным взглядом проводил их с весьма пронырливым рассыльным в почти такой же шикарной ливрее, как у швейцара, пока тот нёс сумку клиента к лифту, и они с новосёлом вошли в его древнюю тесноватую кабину.

Кабина оказалась отделана изнутри панелями из настоящего красного дерева. Зато она не только еле ползла, но и громко скрипела. Как ни странно, этот звук не раздражал, а, скорее, умиротворял: казалось, что этот отель стоит здесь веками. И этот лифт, эта стойка, эти люди не меняются на протяжении целых поколений… Вот уж — «вековые традиции», мать их за ногу… А что — нормально. Он и сам… Консерватор.

Номер триста три оказался почти в торце здания. Окна выходили на какой-то узкий канал, напротив маячили окна точно такого же пятиэтажного дома: не иначе, другой отель!..

Алексей расстался с ещё одним гульденом, и с интересом огляделся, всё ещё стоя у своей необъятной и ставшей почти бесформенной сумки, в центре зала. А что: комната хоть и небольшая, но очень… Уютная, что ли.

Даже низкий потолок не давит, а, скорее, говорит о здоровой экономии: да и правильно. Это только акселерация так изменила рост людей. А в семнадцатом-восемнадцатом веках все как миленькие не превышали метр шестьдесят… (Может, поэтому так и пялились на «нашего» двухметрового, да ещё с лишним, Петра Первого!)

Небольшой — под масштабы комнаты — телевизор на подставке. Напротив — два кресла, разделённые журнальным столиком. Стол для работы. Два стула. Со вкусом подобранные под светло-ореховые стены портьеры, и тюль на нешироком окне. Да, уютно.

Дальнейший осмотр позволил обнаружить встроенный в одну из стен шкаф. Сунув сумку туда, Алексей прошёл в спальню. Хм-м… Они что, не то, что намекают — а прямо-таки подталкивают его к тому… Чтобы ночевать не в-одиночку?

Кровать с великолепной резной спинкой из почерневшего настоящего дуба занимала буквально половину комнаты. Двуспальная — если не больше… И явно — крепкая.

Блин. Ну как тут устоять!

А ведь он даже ещё не видал местных девушек. И знает их только по рассказам Аарона. И кое-каким догадкам, основанных на рассказах друзей.

Покачав головой, он прошёл в ванную.

Чистота. Аккуратность. Компактность и функциональность. Только так и можно охарактеризовать это помещение. Да, всё — как и в других отелях.

Он вышел.

Пришлось снова достать из шкафа сумку. Вынуть и разложить на кровати пижаму. (Вот хорошо, что не поленился купить! Теперь он точно «впишется» в местный менталитет!) Сине-белая полоска очень даже гармонирует с голубоватыми тонами спальни — словно чуял, выбирая…

Стоя под тугими струями из рассекателя, он жмурился и причмокивал: благодать.

С другой стороны — что-то уж слишком благодать! Ни хлопот с очередями за получением багажа. Ни верещащих на весь салон самолётов, а затем — и залов прибытия, детей. Ни проблем с оформлением разных таможенных деклараций… Неужели так бывает?..

Или это — его чёртова хроническая подозрительность, обострённая постоянной «битвой за выживание», буквального выцарапывания из лап «хозяина», того, что причитается даже по Закону?.. Или почти привычного чувства опасности — из-за конкурентов, которые буквально дышат в затылок? Ведь здесь, как он не оглядывался, никакой «слежки» за собой, или машинами, на которых его возили, не заметил. А где же — обещанные «происки»? Или — враги слишком хитры? Опытны? И всё ещё впереди?

Вытираясь широким мягким полотенцем, он смело ходил по всем комнатам. Вроде как осматриваясь. Привыкая.

Ага, есть!

Вот теперь — действительно, всё в порядке!

Скрытые видеокамеры проявились крохотными блестящими искорками своих линз в двух углах зала, и трёх — спальни: разумеется, напротив, и сбоку кровати! Ну, слава богу — а то уж он было посчитал, что его держат за пустое место: нет, за ним, как за порядочным, будут следить как минимум с шести точек — ещё одна камера нашлась и в ванной.

А что: его это от «шалостей» вряд ли удержит. Скорее — наоборот! Шантажировать «случайными связями» свободного мужчину смысла нет! Разве что лет через …надцать, когда он где-то осядет. И обзаведётся семьёй. Но это — особенно после Лены! — дело — ну очень отдалённого будущего! А уж про вероятность «спонтанного брака» и говорить смысла нет: желание связать себя с кем бы то ни было официально, и «Пока смерть не разлучит нас!», хоть с Золушкой, хоть с ангальской принцессой, исчезающее, как это изящно говорят математики, мало…

Одев пижаму прямо на голое тело, он развесил костюм на плечиках в шкафу: за оставшиеся семь часов как-нибудь отвисится.

Сон, как ни странно, пришёл сразу.

Разбудил его телефон.

Выяснилось, что белый аккуратный аппарат стоит прямо в изголовьи. На тумбочке.

— Алле?

— Добрый день, хэрр Алексей. Вы просили разбудить вас в три пятнадцать. Обед вам подать в номер?

— М-м… — он подумал, ещё не совсем проснувшись, что в номер, действительно, лучше. Как раз успеет к приезду Аарона побриться и поесть — в желудке конкретно сосало!