Андрей Мансуров - Королевство пустых зеркал (СИ)

А он… Хоть он и проявил себя… Хм — неплохо…

А вот всё равно — чувствовалась какая-то натяжка во всём этом: даже то, что она не ждала его вечером, наводило на печальные, но, похоже, близкие к истине, предположения о том, что секс здесь рассматривают как один из вариантов того же досуга. Ну, как тот же футбол. Или — прогулку на катере по каналам: он видал объявления возле пристаней.

Ладно, он приказал рассудку: хватит беспочвенных догадок и зацикливания на «межличностных» отношениях! Всё как-нибудь утрясётся… Само-собой.

Или — после консультации с Аароном.

А сейчас, пожалуй, лучше вымыться, да лечь спать. Может, утро и правда — вечера мудренее. Хоть по городу можно будет походить, или на речном трамвайчике поплавать: посмотреть. Чем он хуже туристов — те сами платят деньги, а ему «тур по достопримечательностям Омстердама и окресностей» уже оплачен! Все побывавшие друзья-знакомые твердили: «Ах, Надерландская Венезия! Ах, мостик Ван-Гога!». А он…

Вот завтра пойдёт, и посмотрит! Может, местный колорит наведёт на полезные мысли.

Спал Алексей неплохо. Хоть и часто просыпался — один раз даже пришлось встать по физиологическим нуждам: зря заказал полный чайник чая… Окончательно проснулся в десятом часу. «Умные» мысли о том, что хорошо бы пройтись по городу почему-то развеялись. Ну, как, скажем, предрассветный туман… Странно.

Да нет, не странно — банально лень.

Уж самому-то себе он мог смело признаться: да, лень! Две недели назад он, чуть ли не высунув на плечо язык, бегал в поисках работы по городу-который-не-прощает-безделья, а сейчас — словно попал в сказку! Лежи себе хоть весь день, да позевывай!

Уикенд! Причём — честно заработанный !

Но, полежав, и поворочавшись минут пятнадцать, он надумал всё же встать. Организм свой он знал: когда долго лежал без сна, всегда начинала побаливать голова. И ещё весь день продолжалась дурацкая слабость — словно переработал. А это обидно: устать от лежания так, как от тяжкого труда… Нет, он встанет. Да и скучно, наверное, смотреть, как он вылёживается тут — тем, кто контролирует видеокамеры.

Зато вот вчера им точно скучно не было.

Как ни странно, Алексей воспринимал наблюдение не как вторжение в «частную жизнь», а именно как беспокойство за него: чтобы не «наехали» искатели чужих коммерческих тайн. Он нутром чуял: шантажировать его «распущенным образом жизни» работодатели не собираются. А следить за столь недёшево обходящимся ценным специалистом приходится действительно для его же безопасности.

Впрочем, ни слежки за собой на улице, ни каких-либо подозрительных «шевелений» вокруг своей персоны он не обнаруживал. Или… Он слишком расслабился? Переключил всё внимание на работу?

А-а, неважно — за ним присмотрят! А приятно отдаться под крылышко — хоть и мафии, но — «От кутюр»! Сразу чувствуешь себя…

Как бы над обычными людьми! Востребованным Специалистом! Впрочем, мысли, приятно щекочущие самолюбие, не застилали от Алексея главного.

Да, он продался. С потрохами. Он — галерный раб. Нет, не просто раб — а «десятник». Ма-а-аленький бугорок над ровным местом. Но — он хоть знает, за что работает!..

Три года, да в таких условиях — можно выдержать. Легко! А уж как распорядиться денежками, он уже придумал: да, там, дома , он откроет своё, частное, Ателье!

Он уже и райончик в столице подобрал! Проблема, как всегда, в «подъёмных»: нужны швеймашины, оверлоки, распошивалка, штат (или хотя бы парочка) профессиональных портних и закройщица. Хотя бы одна. И всем им надо платить зарплату. И — за аренду помещения. И пропиарить ателье через СМИ: без рекламы никуда!..

Он прикидывал, что на всё это нужно работать вот так, как сейчас — года два. Нудно и скрупулёзно откладывая хотя бы три четверти. С другой стороны… Если он «приживётся» здесь — на кой ему это чёртово «Ателье Алексиса»?!

Небось, мужик, переведённый в Парис, на недостаток бабла и нереализованные амбиции не жалуется!..

Умывшись, одевшись, и не забыв сунуть в карман сотню зеленью, и прилично утончившуюся пачку гульденов, он запер номер, и спустился — спускаться он почему-то сразу предпочёл пешком. Кстати: вот, сегодня он в коридоре второго этажа увидал ещё жильца. Тот отпирал свой номер, и на Алексея оглянулся. Ух ты: как говорят про них теперь — афробамериканец! (Или — афроявропеец?…) Да и бог с ним — главное, хоть кто-то здесь, в «Ексельсиоре», есть, кроме него, и неизменного ночного портье. А то уж прямо тоска: словно он один-одинёшенек ночует в большом и продуваемом морскими ветрами, скрипучем старом доме…

Нет, слава Богу — не один.

Решив позавтракать в том самом кафе, где отличная сдоба, Алексей туда и прошёл.

О-о! Сегодня здесь куда нарядней! Приветливое солнышко яркими бликами освещало небольшой зал, отражаясь в огромном зеркале за спиной бармена. Бармен оказался тем же самым. А вот официантка — другая. Молодая и весьма… привлекательная.

Бармен кивал ему, как старому другу, и сразу поманил официантку пальцем, (Ну и фамильярность!) и что-то шепнул ей. Та буквально подплыла, словно роскошная яхта:

— Доброе утро! Хэрр желает позавтракать? — конечно, ангальский не столь безупречный, как у фру Магды… Но и не столь ужасный, как у Гудрун.

«Хэрр» действительно выразил такое желание, и они проследовали к стойке, где хозяин-бармен уже вытаскивал три объёмных пакета.

У Алексея загорелись глаза:

— Пожалуйста, эту… И вот эту. Ну, и вот эту — тоже давайте! И… две чашки. А чай есть?

Его сразу заверили, что уж чай-то есть любой. Заказав две чашки «Ерлгрэя», Алексей позволил девушке усадить себя за тот же столик, что и в первый раз — про него бармен, очевидно, и сказал работнице, перейдя на гелландский.

Чая ждать долго не пришлось: похоже, на кухне, куда сразу, устроив его, и осведомившись с вполне милой, а не дежурной улыбкой, удобно ли ему, устремилась девушка, на плите всегда стоял кипящий чайник…

Р-р-р!.. Алексей с детства был неравнодушен к сдобе — пусть она и «вредна», и «полнит», и тяжелит-дурманит мозг, и всё такое прочее… Сегодня-то он может расслабиться?! Особо ни над чем думать не надо. Вроде.

Однако «в процессе жевания» мысли невольно вновь вернулись к работе.

Если две новых манекенщицы окажутся выше, или ниже, или чуть будут различаться по размерениям от Гудрунских, придётся вновь подгонять ширину и длину переда и спинки, да и на швы припуски делать побольше…

Хватит! Он приказал себе отключиться. А на увеличенные размерения его невольно навела мысль о том, что если он не призовёт себя к порядку, то «поправиться» грозит уже ему!.. Впрочем, подумав, и посмотрев для храбрости в окно, он взял с блюдца и третью булку. Э-э, толстеть — так толстеть! Толстых кутюрье, в отличии от манекенщиц, с работы за это не увольняют! (Тьфу-тьфу!..)