Андрей Мансуров - Королевство пустых зеркал (СИ)

Так что храбро дав себе обещание на работе вести себя сугубо по-деловому, и таким образом постараться избежать конфликтов и проблем, он и постарался заснуть, положив руку на тёплую и мягонькую… нижнюю оконечность спины сопящей Труди.

Утром его растолкали самым наглым образом.

Труди постаралась вызвать в нём соответствующую реакцию, пустив в ход очаровательный ротик — и он почуял, что устоять-то (Вернее — «улежать!»)…

Невозможно!

Чего хочет женщина — того хочет Бог!..

Однако к одиннадцати он вспомнил, что иногда надо бы и кушать. В пустом желудке сосало, словно там образовался космический вакуум! Поскольку Труди не соблаговолила покинуть ложе, расслаблено раскинувшись по всем пяти квадратным метрам, он прошёл к телефону, и заказал завтрак. Девушка, привёзшая его, выглядела…

Чёрт возьми! Она что — сестра Труди? Хоть и не близняшка, конечно — но очень…

Уж ей-то он не улыбался, даже вручая традиционный гульден. Раз сестра — точно знает, с кем он.

Труди соизволила присоединиться к завтраку — он и заказал на двоих. Девушка уже оделась, и ела почему-то молча. В чём дело? Не хочет мешать зарождающейся в ней Жизни? Или просто плохо говорит по-ангальски? Да, точно — он вспомнил, что его партнёрша знает лишь несколько фраз на языке универсального общения. А он — гелландский вообще не знает: тарабарщина, и тарабарщина… Да ещё и картавая.

На прощание Труди хоть сделала ему «ручкой» — не то, что Гудрун. Он следил за сохранением каменного выражения своего лица, но ручкой тоже сделал… И покивал.

Лёгкие, ни к чему не обязывающие отношения, как прокомментировал бы Аарон.

Телевизор смотреть оказалось опять невозможно. Поэтому часа в два он выполз на улицу: размяться, поесть, и купить чего для чтения.

Если с первыми двумя пунктами программы оказалось просто, и к трём он оказался вполне удовлетворён и едой и её ценой, то вот с «культурным досугом…». Н-да.

Он довольно долго ходил по закоулкам старого города, расспрашивая людей с велосипедами, прежде чем смог найти лавку, где имелись книги на разных языках. Правда, на руссийском оказались только «Война и Мир» и «Дифференциальное исчисление в римановом пространстве».

Пришлось отказаться от интеллектуального снобизма в виде высшей математики, и прикупить два огромных тома знаменитой классики. А заодно и детектив Агаты Криспи — уже на ангальском. Обогащение словарного запаса ему не повредит.

Так что ужинал он у себя, уже одолев страниц сорок монументального памятника словесности от Льва Николаевича. (Если честно — тот не слишком-то нравился ему ещё со школьных времён. И мысль о том, что теперь-то, когда он не связан «обязаловкой», и спокойное чтение даст ему в полной мере насладиться гениальностью, не оправдалась.)

Скучно. Гений-то он конечно, гений… Вот уж человек любил подробно разжёвывать и расписывать чувства и ощущения. Словно завзятый психиатр. Или сексопатолог. А что самое страшное — кто поручиться, что эти люди и правда, всё это ощущали?! Впрочем, может и так — они же выдуманные… Вот и думали, любили, страдали, самокопались, разрываемые на части выдуманными же сомнениями.

А сам-то он — что, разве только недавно не п а рил мозг самоедством?!..

Нет, нужно не предаваться сеансу аутопсихоанализа, а жить-поживать. Легко.

Поэтому проголодавшись, он снова вызвал в номер сестру Труди с тележкой, и с нарочито нейтральным взором вручил очередную купюру. Сердито, как показалось Алексею, вильнув «хвостом», и оглянувшись с обиженно надутыми губками, его невостребованная дама удалилась.

После ужина — хоть волком вой. Агата Криспи тоже не порадовала. Вроде, и язык простой и понятный, вроде, уже — труп, где ему положено… Ну вот не цепляет!

Или это от того, что мысли всё время возвращаются к проблеме странной информационной блокады Гелландского менталитета со стороны СМИ его страны?..

Э-э, ну всё это в баню — посмотрит-ка он х…в футбол!

Около двенадцати он обнаружил, что очень даже мило спит под матч очередных матеровито-профессиональных команд. Тьфу ты… Он пошёл мыться, и спать.

Утром проснулся ещё до звонка портье. За полчаса побрился, привёл костюм в порядок. (В смысле, оправил на себе, так как ткань не требовала глажки!)

Позавтракал Алексей принесённой на этот раз снова Труди, яичницей с куском бекона толщиной в добрый палец. Здоровался с девушкой он всё же ощущая некую неловкость. По Труди невозможно было сказать — довольна ли она. Или дуется…

На работу пришёл раньше восьми.

Сам взял ключ у вахтёра, отпер всё, что полагалось отпереть, и занялся «разбором полётов». Всё же он …ренов энтузиаст и фанат работы — да, стыдно сказать, но мысли даже во время «встречи» с Труди всё время возвращались к тому, что надо бы… Нет, вот эту лицевую деталь придётся всё же… подправить. Ага: так, и так…

В половине девятого появилась фру Магда. Она, вроде, не удивилась, застав Босса на рабочем посту. Они вежливо поздоровались. Алексей теперь следил за мимикой — ещё не хватало ему осложнений и с заместительницей!..

Работы оказалось немного, но — нудной и тонкой. И фру Гудрун на своём помосте, и фру Хельга сердито на него смотрели, но вслух ничего не говорили — а попробовали бы они!.. В ажиотаже Алексей мог ругаться (Да, случалось и такое в работе!) похлеще, чем знаменитый тренер Руссийской женской сборной по волейболу… Возможно, его дамы чуяли его бойцовский настрой, и не дали ему возможности проявить эти таланты.

Фру Хельга только молча поджала губы, когда он на её критические замечания безапелляционно, но пока вежливо, заявил:

— А мне на это всё нас… э-э… То есть — мне всё равно, как это будет смотреться «с точки зрения общего соответствия стилю» — пока я за всё это отвечаю, мы будем делать этот фасон так, как я сказал!

После этого других возражений со стороны штатной художницы не последовало, фру Магда же, как ему показалось, усмехнулась в обесцвеченные перекисью усы…

Хорошо, он что велел закройщице — молчаливой и незаметной, словно мышка, женщине, весившей не больше сорока пяти килограмм — оставлять припуски на швы по два с половиной — три сэмэ: все его доработки как раз уложились в эти припуски.

Вроде, сделано — всего чуть-чуть, а после отпарки и переглажки эффект стал очевиден!..

Наконец, в точности подгадав к обеду, он закончил.

В столовую пошли всем коллективом — даже Гудрун успели «расколоть» и «извлечь».

Обед как всегда оказался вкусен и питателен. Откинувшись на стуле, Алексей даже погладил то, что когда-то было животиком, а сейчас, очевидно, от слишком уж активного «отдыха и приобщения к менталитету» — словно прилипло к спине.

Появившимся после обеда швеям — фру Липске и фру Нелле — сразу нашлась работа. Застучали лапки машинок — гудение мощных моторов и стрекотание иголок-челноков наполнил Ателье радостной атмосферой Дела…