Дмитрий Троцкий - Арк [litres]

– Какие же, к примеру?

– Так это, всякие, – он снова покопался в бумагах, – ну вот, например, может это слово и употребляется, значит, в узкой среде специалистов, но простой человек не поймет его точно. Сейчас, где это, а вот. Арба… нет, абракадабра.

Ниночка с трудом сдерживала смех, общаясь с недалеким несчастным человечком, присланным на заклание. Маша и ее странный помощник-карлик при ней по телефону урегулировали вопрос о снятии претензий к повести Стругацких с самим министром. Тот лишь просил соблюсти определенные формальности, как выразился, «чтобы не обидеть подчиненных», хотя было ясно, что это он не хочет терять лицо.

– «Абракадабра» – не научный термин. А что еще?

– Ну, эээ, вот еще. Кибер, кажется.

– Вам знакома такая наука, как «кибернетика»?

– Слыхал, – ответил референт и снова вытер платком намокший лоб.

– Ну так данное слово – производное от названия самой науки.

– Так это, я ведь и говорю, понимаете, не всем понятно будет.

– Скажите, остальные претензии в таком же духе?

– Эээ, ну, в общем, да.

Она бесцеремонно взяла из его рук папку с исчерканной рукописью и сказала:

– Огромное спасибо вам за помощь, товарищ. Я обязательно передам все предложения главному редактору издательства. Всего наилучшего.

Развернувшись на каблучках, она двинулась в сторону лестницы. Времени оставалось не так много, чтобы, как хотелось, уже сегодня окончательно утвердить во всех инстанциях готовую к печати книгу.

…Совершенно секретно.

Председателю КГБ СССР В. Е. Семичастному

От генерала КГБ СССР В. Н. Ильина

Расшифровка записи разговора на конспиративной квартире – 5 («Коряга»)

Посольства США в г. Москве.

«– Значит, вы собираетесь устроить резню?

– Ну, скажем так, акцию по наведению порядка. Ни один нужный в будущем человек участия в ней принимать не будет.

– Правительство Соединенных Штатов не одобряет подобных инцидентов.

– Если не ошибаюсь, то на ваше правительство я не работаю. У нас есть ряд взаимовыгодных проектов, поэтому не стоит попрекать меня в неких мифических… (неразборчиво) …доказано не будет.

– Мне поручили донести до вас, что впредь подобные акции недопустимы. Вне зависимости от того, насколько это выгодно нашим общим интересам. Но поскольку сейчас…

–  (Перебивает.) Простите за прямоту, но только не надо из себя, как у нас выражаются в народе, целку строить. Что сами вытворяете по всему миру? Не надо, не надо. Понимаю желание поставить меня на место, я и сам не брезгую этим приемом. Но тут мы лишь разойдемся в стороны без взаимопонимания.

– Давайте… (неразборчиво). ..почему Хрущев пойдет на такой шаг?

– На этот вопрос отвечать не стану. У нас свои тайны, в данном случае к общим интересам касательства не имеющие.

– Настолько доверяете друзьям из Новосибирска?

– Вы хорошо информированы.

– Открою небольшую тайну. Хранилище существует и у нас. Думаю, догадываетесь, где именно (слышен смех). Вижу, не удивились?

– Не сомневаюсь, что и в Китае, и в Европе, и в Африке, и даже в Латинской Америке – схожая ситуация. Но вот ведь в чем главный вопрос: а разные ли это Хранилища?

– Сомневаюсь, что вы согласитесь на обмен информацией для сравнения. Да и наше правительство не пойдет на подобный шаг.

– Тогда по-дружески советую, как и я, всегда держать в уме, что всех нас просто водят за нос.

– А возможно…

– Именно. А возможно, и намеренно стравливают друг с другом».

Получено от: спецподразделение «Первомай».

На улице зарядил теплый летний дождь, и Аркадий, выхватив драгоценную рукопись со всеми подписями и печатями, завернул ее в пиджак. Затем схватил Ниночку за руку, и они ринулись в сторону издательства.

Но вдруг он свернул через дорогу напротив и затащил ее за собой в маленькое кафе. Здесь подавали чай, кофе, мороженое. Сюда обычно ходили тучные пожилые редакторши, обремененные семьей и плохим здоровьем.

Смеющиеся и мокрые, они рухнули за маленький столик. Положив на него пиджак с рукописью, Аркадий заговорщически приложил палец к губам и отправился к барной стойке.

Конечно же, его сразу узнали. Конечно же, девочка-официантка радостно вспыхнула, когда Стругацкий стал что-то нашептывать ей на ухо. Понятливо закивав, она исчезла, а Аркадий вернулся к Ниночке.

– Открой мне наконец тайну, волшебница, как тебе все это удалось?

– Если очень захотеть, можно в космос полететь, – отшутилась та.

– А то обменялись бы заклинаниями. Я тоже кое-что могу, – заметил он, наблюдая, как официантка идет к их столу с ведерком, накрытым белым полотенцем.

Когда официантка поставила это все на столик, Аркадий встал, закрыл глаза и, картинно взмахнув несколько раз руками, будто творя заклинания, сорвал полотенце. Ниночка ахнула: ведерко было заполнено льдом, а в нем – Эйфелевой башней – утопала зеленая бутылка «Советского шампанского».

Подлетевшая стрелой вторая официантка принесла два хрустальных фужера и, понимающе подмигнув Ниночке, исчезла.

– Что ты им сказал, Арк?

– Сказал, что собираюсь сделать тебе предложение.

Та расхохоталась.

– Ну ты и дурак великовозрастный. Нельзя же так.

– А ты думаешь, нам иначе бы принесли шампанское? Ничего, потом скажу, что ты отказала.

С легким хлопком он открыл бутылку и разлил по бокалам пузырящийся напиток.

– За магию и колдуний!

Ниночка, положила свою ладошку на его руку, чуть придерживая его торжественный жест:

– Нет, Арк. За дураков, которые творят этот мир.

Сочи, 1929 год

Он вышел днем из тяжелых старинных деревянных дверей санатория, бывшего когда-то чьей-то там усадьбой.

Усмехнулся.

Эк ведь причудливо сложилось, а? Босяк в барских хоромах отдыхает.

Решил прогуляться к морю, развеяться. Вчера, по приезде, запершись в комнате, наконец-то надрался со спокойной душой: никто не следит. Хотя, конечно, черт их знает, санаторий-то ведомственный. Поэтому перед уходом тщательно почистил зубы порошком и надушился одеколоном.

Медленно спускаясь по каменистым ступенькам, увидел сверху белоснежные грибки тентов кафе, которое приметил загодя.

Нужно было разведать оперативную обстановку.

Наметанным глазом официант разглядел в этом коротышке в мятом костюме и синей сатиновой косоворотке большого человека. А по столь явно слышному выхлопу, вкупе с помятым лицом, сразу определил, чем лучше угодить.

Услужливо изгибаясь, проводил к столику с видом на море. Не говоря ни слова и ничего не спрашивая, через пару минут принес маленький запотевший графинчик с водкой, бутерброд с осетриной и нарезанный дольками лимончик.

Лишь после того как клиент залихватски тяпнул рюмочку и занюхал рыбцом, осмелился предложить меню.