Сергей Чекмаев - Социум (сборник) [Нужна правка!]

– Не поверишь, Света, я сам чертовски хотел бы это знать. Еще час назад у меня был ответ на твой вопрос. К сожалению, ответ неправильный. А теперь я вообще ничего не понимаю с вашей «бочкой». Но Лидия Семеновна говорит, что скоро я дотумкаю. В общем, надежда есть.

– Все так серьезно?

– Всего не умыслишь, Света. Всего не умыслишь.

– Мне, наверное, надо заглянуть к Лидии Семеновне. Пойду я…

– Стоять! Лидии Семеновне и без тебя забот хватает. У нее сегодня был трудный случай. Тоже вся на нервах. Дай женщине успокоиться. А тебе я сам помогу. Погоди секунду.

Капитан подвинул к себе микрофон и пробежался пальцами по столешнице.

– Вася, готовь два урюковских скафандра с бельем и монтажные ранцы. Заправь на час. Тридцать четвертый к первому ремонтному шлюзу, сорок второй – к пятому аварийному. Встречать по прибытии.

– Добро, капитан!

– Мостик! Убавьте плазму на «колесах». Режим ремонтных работ.

– Принято. Есть убавить плазму на «колесах».

– Что вы делаете, Владислав Ефимович?! – побелела Света.

Капитан отодвинул микрофон.

– Я тебя состарил, я и омолаживать буду. Дело поправимое. Я секрет знаю. Древний! Давай, дуй к первому ремонтному. Где-то там, в «бочках», между спицами, потерялись твои десять лет. Надобно отыскать, пока никто не спер. Да и я молодость вспомню. Жаль, поговорить не получится. В эфире должна быть тишина.

– Владислав Ефимович, вам уже Лидия Семеновна не поможет, – то ли с ужасом, то ли с восторгом прошептала Света.

– Еще слово в том же духе – и получишь в моем лице смертного врага. Мне ноющая старуха в третьей «бочке» не нужна. Пошла в первый ремонтный, надела белье, скафандр, и чтобы через час вернулась молодой, красивой, двадцатидвухлетней. А я рядом попорхаю. Для страховки. И ни слова Лидии Семеновне! Это не ее уровень. У меня своя терапия. Что-то непонятно? Приказ услышан?

Света сама не заметила, как вылетела из кресла и вжалась во входную дверь.

– Кажется, я уже молодею!

– Кыш отсюда!

Капитан услышал щелчок замка, поднялся на ноги, держась за кресло, и уставился в камеру над мониторами. Через пять секунд прошептал еле слышно:

– Давай уже! Не тяни! Перегнул?

На экранах появилась надпись:

«НЕ НАДЕЙТЕСЬ, ВЛАДИСЛАВ ЕФИМОВИЧ! НЕ ДОЖДЕТЕСЬ! А КОМУ ЛЕГКО?! ХВАТИТ СОПЛИ ЖЕВАТЬ! РАБОТАЙТЕ!

Нестеров ».

«Вот скотина! – подумал капитан. – Ни разу не повторился! Сколько же он этих фразочек заготовил?»

На экранах появилась новая надпись:

«ОТКЛОНЕНИЙ НЕ ОБНАРУЖЕНО. ПОВЕДЕНИЕ И СОСТОЯНИЕ В ПРЕДЕЛАХ НОРМЫ. РЕКОМЕНДУЮ ПРОДОЛЖИТЬ РАБОТУ.

СПИАС «Ограда»».

– И то ладно!

Капитан отодвинул дверь подсобки. Лидия Семеновна и Олег, оба перепуганные, запутавшиеся в шлейфах и проводах, вжались в полки с комплектующими и смотрели на капитана остекленелыми глазами, боясь пошевелиться.

– Ты! – Капитан ткнул Олега указательным пальцем в грудь. – Понял, что нужно делать?

– Первый ремонтный шлюз, урюковский скафандр, монтажный ранец!

– Пятый аварийный! И тишина в эфире. Шлюзы откроют по прибытии.

– Точно! Виноват. Спасибо!

– Чтоб на все десять лет отпорхал! Быстро!

Олега как ветром сдуло.

– Теперь ты! – Капитан собрался было ткнуть указательным пальцем в грудь психолога, но быстро отдернул руку. – Вы. Можете загибать в голос, Лидия Семеновна! По-матерному. Знаю, вы умеете.

Психолог «ожила», выпуталась из проводов и шлейфов.

– Загнула уже все, что знала. Олегу в ухо. Шепотом. А теперь матюки кончились. Теперь у меня только восторги! В себя бы еще прийти, совсем было бы хорошо! Шикарный мастер-класс, Владислав Ефимович! Утерли вы меня. Я бы ее не вытащила. У нас шоковая терапия запрещена. За такое дипломы отбирают. А у вас получилось!

Капитан отодвинулся от подсобки и указал на второе кресло:

– Хорош прибедняться! Заплывай! Пока наши молодята порхают, займемся контрольной группой. У пополнения первый «выход в люди». Надо отмониторить.

Открытый космос

Света шагнула в сизую пустоту (Солнце спряталось за Землей) и медленно поплыла вперед – к темным направляющим кранов и затаившемуся орбитальнику.

Внешняя шлюзовая плита беззвучно вошла в пазы, закрывая путь к отступлению. На забрале погасли отсветы габаритных огней.

Одна в космосе. Скованная скафандром и жестким ранцем.

Молодость не спешила возвращаться. А нехорошие мысли про капитана полезли в голову сразу.

Владислав Ефимович просто поиздевался. Пятый аварийный люк на другом конце станции. За крестовиной с «бочками». Ей туда не добраться. Ранец управляется корпусом – руки у монтажников постоянно заняты. Никаких тебе джойстиков. Один реактивный двигатель на горбу, и как хочешь, так и крутись. Да, еще реверс и режим стабилизации. Но от них не легче. Разучился управлять монтажным ранцем – считай, и вовсе не умел. Это тебе не велосипед. Навыки быстро не вернутся. Придется все начинать сызнова. Долгие месяцы ежедневной практики, пока подсознание не привыкнет. Она два года из модулей не высовывалась. Зачем ей ранец?

Света боязливо обернулась.

Может, попросить открыть шлюз? Пусть ее обратно забирают. Только кто она будет после этого? «Ноющая старуха»? А если Олег вернется? Зачем она ему такая? Он монтажницу любил.

Придется пробовать.

Света чуть наклонилась, но ранец потащил ее вперед слишком быстро. Она дернулась назад – и тут же понеслась обратно к шлюзу. С перепугу едва не согнулась пополам. Ранец полыхнул ионизированным газом, устремившись по расширяющейся спирали к стальным захватам сборочной площадки. Света перестала двигаться, замерла, но мир в ее забрале по-прежнему крутился со страшной скоростью. Мелькали лапы захватов, солнечные панели, огни на Земле, научные модули, снова огни на Земле, снова лапы захватов и панели, а неизбежного «Бум!» все не было.

Постепенно вращение упорядочилось. Мир еще кружился перед глазами, но станция почему-то становилась все меньше и меньше, а потом и вовсе перед забралом оказались только звезды. Правда, ненадолго. Их тут же закрыл зеркальный шлем Владислава Ефимовича. Убила бы! Но почему-то хочется расцеловать! А он еще большой палец показывает! Весело человеку!

Рванул, за собой потащил. Все дальше от станции и от Земли. Куда?

Наконец реверс. Остановились. Владислав Ефимович на станцию растопыренными пальцами показывает. Света присмотрелась. Никогда не видела ее с этого ракурса. Среди беспорядочного нагромождения сборочно-транзитной периферии четко выделялась стройная, гармоничная ось базовых модулей, пронзающая крестовину жилых «бочек» и дискретную сферу лабораторий. На одном конце оси – тяжелый двигатель Леонова, на другом – игла телеметрии (упирается прямо в золотой серп на краю Земли). Космический корабль, притаившийся внутри орбитальной станции.