Терри Пратчетт - Делай Деньги

— Нет? В смысле нет. Не усмехаюсь! — ответил Мойст. Чёрт. Он забыл древнюю истину: когда пристально наблюдаешь, позаботься о том, чтоб никто пристально не наблюдал за тобой.

— Но вы, тем не менее, потрясены, — заметил Бент. — Вы пользуетесь словами, и мне говорили, что делаете это хорошо, но слова мягки и умелым языком могут быть выбиты в разные значения. Числа жёсткие. О, с ними можно мошенничать и обманывать, но нельзя изменить их природу. Тройка — это тройка. Нельзя уговорить её стать четверкой, даже если вы её расцелуете.

Где-то в зале раздалось слабое хихиканье, но мистер Бент, видимо, не заметил.

— И они не слишком снисходительны. Мы здесь очень усердно работаем над тем, что должно быть сделано, — продолжал он. — А вот здесь сижу я, в самом центре…

Они достигли ступенек большого возвышения в центре комнаты. Как только они сделали это, мимо них уважительно пробралась худая женщина в белой блузке и длинной чёрной юбке и положила пачку бумаг в ящик, где уже скопилась довольно высокая гора. Она бросила взгляд на мистера Бента, который сказал «Спасибо, мисс Дрэйпс». Он был слишком занят, демонстрируя чудеса помоста с полукруглым столом сложного дизайна, чтобы заметить выражение, которое промелькнуло на её маленьком бледном лице. А вот Мойст заметил, и прочёл в нём тысячу слов, возможно, написанных в её дневнике, но никогда никому не показанных.

— Видите? — нетерпеливо спросил главный кассир.

— М-м-м? — протянул Мойст, провожая взглядом семенящую прочь женщину.

— Вот здесь, видите? — повторил Бент с тем, что казалось почти энтузиазмом. — С помощью этих педалей я могу двигать стол, чтобы смотреть в любую сторону комнаты! Это паноптикум моего маленького мира. Ничто от меня не ускользнет! — он яростно закрутил педали, и весь помост начал с грохотом вращаться. — И можно поворачивать на двух скоростях, видите, из-за этих гениальных…

— Вижу, что почти ничего от вас не ускользает, — сказал Мойст, когда мисс Дрэйпс села на место. — Но мне не хотелось бы отрывать вас от работы.

Бент кинул взгляд на ящик и слегка пожал плечами.

— Эта пачка? Много времени она не займёт, — сказал он, устанавливая ручник и поднимаясь. — Кроме того, я думаю, что вам очень важно увидеть, как это у нас налажено, прежде чем мне придётся отвести вас к Хьюберту.

Тут он слегка кашлянул.

— А с Хьюбертом у вас, выходит, не налажено? — предположил Мойст, направляясь обратно к главному залу.

— Уверен, что намерения у него самые лучшие, — сказал Бент, оставив слова висеть в воздухе как петлю.

В зале господствовала величественная тишина. Несколько человек были за прилавками, старая леди за дверью смотрела, как её собака пьёт из своей медной миски, и любые слова произносились приемлемо-приглушённым тоном. Мойст всей душой был расположен к деньгам, они были одной из его любимейших вещей, но они не должны были быть чем-то, о чём надо говорить потише, чтоб вдруг не проснулись. Если деньги здесь и говорили, то шёпотом.

Главный кассир отворил маленькую и не слишком приметную дверь, скрытую за лестницей и какими-то растениями в кадках.

— Пожалуйста, будьте осторожны, здесь всегда мокрый пол, — предупредил он и указал путь вниз по широким ступеням в огромнейший из всех виденных Мойстом подвалов. Каменные своды, поддерживающие красиво облицованный потолок, простирались далеко во мрак. Повсюду были свечи, а в центре что-то сверкало и наполняло пространство с колоннами бледно-голубым светом.

— Это когда-то было криптой храма, — объяснил шедший впереди Бент.

— Вы хотите сказать, что это место не просто выглядит, как храм?

— Строилось как храм, да, но никогда в этом качестве не использовалось.

— Правда? — спросил Мойст. — А какого бога?

— Никакого, как оказалось. Один из королей Анка приказал его построить около девятиста лет назад, — ответил Бент. — Думаю, это случай спекулятивного строения. То есть он не имел в виду какого-то конкретного бога.

— Надеялся, что какой-нибудь подвернётся?

— Именно, сэр.

— Как для синиц? — сказал Мойст, внимательно вглядываясь во всё вокруг. — Это место что, вроде небесной кормушки?

Бент вздохнул:

— Вы красочно выражаетесь, мистер Липовиг, но, полагаю, в этом есть некоторая правда. В любом случае, это не сработало. Потом это стало хранилищем на случай осады, крытым рынком, ну и так далее, пока его не заполучил Джокателло Ла Вис, когда город не выполнил обязательств заёма. Это всё есть в официальной истории. Не правда ли, прекрасное совокупление?

После долгой паузы Мойст произнёс:

— Неужели?

— Вы так не считаете? Мне говорили, что здесь её больше, чем где-либо ещё в городе.

— Правда? — спросил Мойст, нервно оглядываясь. — Э…, надо приходить сюда в какое-то определенное время?

— Ну, обычно в часы работы банка, мы иногда пускаем группы по договорённости.

— Вы знаете, — проговорил Мойст, — Думаю, смысл беседы от меня немного ускользает…

Бент неопределенно махнул на потлок.

— … Я имел ввиду сочетание куполов, — пояснил он. — Или, точнее, сводов.

— А! Ну да! Конечно! — произнес Мойст. — Знаете, я не удивлюсь, если не многие люди об этом догадываются.

А потом Мойст увидел сверкающий среди арок Хлюпер.

Хлюпер — Правильный Хьюберт — Один очень большой матрас — Кое-какие наблюдения по поводу туризма — Глэдис делает сэндвич — Офис Слепых Писем — Наследие Миссис Роскошь — Зловещее послание — План бегства — Ещё более зловещее послание, точно куда зловещее, чем первое — Мистер Липовиг садится не в ту карету

Мойст раньше уже видел, как гнут и выдувают стекло, и он восхищался мастерством людей, которые это делали, как может восхищаться человек, чье единственное мастерство — это гнуть слова. Кто-то из этих гениев, наверное, поработал и здесь. Также как и их двойники с гипотетической Другой Стороны — стеклодувы, продавшие душу какому-нибудь литому богу за умение выдувать стекло в спирали, разделённые на части бутыли и формы, которые казались и очень близкими, и в то же время удаленными на какое-то расстояние. По стеклянным трубам журчала, струилась и, да, хлюпала вода. Чувствовался запах соли.

Бент подтолкнул Мойста, указал на невероятную деревянную вешалку и молча протянул ему длинный желтый непромокаемый плащ и такой же головной убор. Сам он уже облачился в похожую форму и магическим образом добыл откуда-то зонт.

— Платежный баланс, — объяснил он, пока Мойст натягивал дождевик. — У него всё никак не получается установить его правильно.

Где-то раздался грохот, и на них брызнули капли воды.

— Видите? — добавил Бент.

— Что эта штуковина делает? — спросил Мойст.

Бент закатил глаза.