Терри Пратчетт - Делай Деньги

— Ну, сэр, это позволяет мне… Так безопаснее… Ну, по правде говоря, у меня аллергия, сэр. — Вздохнул повар. — Покажи ему, Пегги.

Девушка кивнула и вынула из кармана потрепанную бумажку.

— Пожалуйста, не произносите этого слова, — предупредила она и подняла листочек.

Мойст уставился на него.

— Просто без этого в службе обеспечения не обойтись, сэр, — печально сказал Эймсберри.

Сейчас было не время, действительно не время для этого. Но если ты не проявляешь участия к людям, то ты в душе не ловкий мошенник.

— У вас аллергия на ч… Эту штуку? — вовремя поправился Мойст.

— Нет, сэр. На слово, сэр. На деле с самим предметом я справляюсь, могу даже есть, но вот звучание, оно, ну…

Мойст опять посмотрел на слово и печально покачал головой.

— Так что мне приходится избегать ресторанов, сэр.

— Понимаю. А как вам слово… Слог?

— Да, сэр, понимаю, к чему вы клоните, я уже с этим сталкивался. Час ног, челнок… Никакого эффекта!

— Значит, только чеснок… Ой, простите…

Эймсберри застыл с пустым выражением лица…

— О боги, мне так жаль, я честно не хотел… — начал Мойст.

— Я знаю, — устало сказала Пегги. — Слово само пробивается, да? Он будет так стоять пятнадцать секунд, потом кинет прямо перед собой нож, потом где-то четыре секунды будет говорить на беглом Квирмском, а потом с ним всё будет нормально. Вот, — она всунула Мойсту миску с коричневой массой, — вы возвращайтесь с ирисками, а я спрячусь в кладовой. Я привыкла. И омлет я вам тоже могу сделать.

Она вытолкнула Мойста за дверь и захлопнула её.

Он поставил на пол миску, что сразу же заняло полное внимание мистера Непоседы.

Смотреть, как собака пытается прожевать большой комок ириски — занятие, достойное богов. Смешанное происхождение мистера Непоседы подарило ему поистине удивительную быстроту челюстей. Он счастливо кувыркался по всему полу с выражениями морды попавшей в стиральную машину отшлифованной горгульи.

Через несколько секунд Мойст отчетливо услышал звонкий удар и подрагивание ножа в дереве, а затем последовал крик:

— Nom d'une bouilloire! Pourquoi est-ce que je suis hardiment ri sous cape a part les dieux?

Раздался стук в двойные двери, после чего сразу же вошёл Бент. Он держал большую круглую коробку.

— Ваши апартаменты готовы и ждут вас, Начальник, — объявил он. — Точнее сказать, мистера Непоседы.

— Апартаменты?

— Ну да. У председателя есть апартаменты.

— А, эти апартаменты. Председатель, как и раньше было принято, должен жить над лавкой?

— Вот именно. Мистер Криввс был так добр, что дал мне копию условий наследия. Председатель должен каждую ночь спать в банке…

— Но у меня прекрасная квартира в…

— Кхем. Это Условия, сэр, — сказал Бент и великодушно добавил: — Вы, конечно, можете занять кровать. Мистер Непоседа будет спать в своем ящике для входящих. Если хотите знать, он в нём родился.

— Я должен оставаться здесь взаперти каждую ночь?

Вообще-то, когда Мойст увидел апартаменты, такая перспектива стала казаться не таким уж и наказанием. Прежде чем он нашёл кровать, ему пришлось открыть четыре двери. В номере были столовая, раздевалка, ванная, отдельная уборная со сливом, дополнительная спальня, передняя у кабинета, которая была чем-то вроде общей комнаты и ещё один маленький личный кабинет. В главной спальне была огромная дубовая кровать с парчовым пологом, в которую Мойст сразу влюбился. Он прилёг, чтобы оценить размер. Было так мягко, что создавалось впечатление, что лежишь в гигантской тёплой луже к…

Он резко сел.

— А миссис Роскошь… — с нарастающим ужасом начал он.

— Она умерла, сидя за своим столом, Начальник, — успокаивающе отозвался Бент, развязывая бечевку большой круглой коробки. — Мы заменили стул. Кстати, завтра её похороны. Кладбище Мелких Богов, в полдень, только члены семьи по приглашению.

— Мелких Богов? Как-то слишком дешево для Роскошей, правда?

— Думаю, многие предки Миссис Роскошь там похоронены. Она мне однажды по секрету сказала, что будет проклята, если останется Роскошью целую вечность. — Послышалось шуршание бумаги, и Бент добавил: — Ваша шляпа, сэр.

— Какая шляпа?

— Начальника Королевского Монетного Двора, — Бент поднял её.

Это был чёрный шёлковый цилиндр. Когда-то он был блестящим. Теперь он был в основном вытершимся. У старых бродяг бывали шляпы получше.

Он мог бы быть оформлен в виде большой кучи долларов, мог бы быть короной, мог быть покрыт украшенными драгоценными камнями сценками, изображающими века присвоения чужого добра, прогресс доступной валюты от соплей до маленьких белых ракушек и в итоге до золота. Он мог бы говорить что-то о волшебстве денег. Он мог бы быть хорошим .

Чёрный цилиндр. Никакого стиля. Совсем никакого стиля.

— Мистер Бент, вы можете с кем-нибудь договориться, чтобы они сходили в Почту и принесли сюда мои вещи? — попросил Мойст, мрачно глядя на рухлядь.

— Конечно, Начальник.

— Думаю, „Мистер Липовиг“ вполне сойдёт, спасибо.

— Да, сэр. Конечно.

Мойст сел за огромный стол и с любовью провёл руками по вытертой зелёной коже.

Ветинари, чтоб его, был прав. Почтовая Служба сделала его осторожным и предусмотрительным. У него больше не было испытаний, не было веселья.

Где-то вдалеке послышался раскат грома, и полуденному солнцу стали угрожать тёмно-синие тучи. Это с равнин надвигалась одна из затягивающихся всю ночь гроз. Если верить Таймс, в последнее время в дождливые ночи совершалось больше преступлений. Очевидно, это было по причине наличия оборотня в Страже: из-за дождя запах было сложнее отследить.

Через некоторое время Пегги принесла ему омлет, в котором не было никакого намека на слово „чеснок“. А вскоре после этого прибыла Глэдис с его гардеробом. Весь его, включая дверь, несли одной рукой. Задевая им потолок и стены, она прогромыхала в комнату и взгромоздила его на середину пола большой спальни.

Мойст хотел последовать за ней, но голем в ужасе подняла огромные руки.

— Нет, Сэр! Дайте Я Сначала Выйду!

Она тяжело прошагала мимо него в коридор и сказала:

— Это Почти Было Очень Плохо.

Мойст подождал, не последует ли что-нибудь ещё, а затем подсказал:

— Почему именно?

— Мужчина И Молодая Женщина Не Должны Находиться В Одной Спальне, — сказала голем с торжественной уверенностью.

— Э…, тебе сколько лет, Глэдис? — осторожно спросил Мойст.

— Одна Тысяча Пятьдесят Четыре, Мистер Липовиг.

— Э…, точно. И ты сделана из глины. Ну то есть, в каком-то смысле, все сделаны из глины, но как голем, ты, так сказать, э… очень сделана из глины.

— Да, Мистер Липовиг. Но Я Не Замужем.

Мойст застонал.

— Глэдис, что девушки-служащие дали прочитать тебе на этот раз?