Эммануил Зеликович - Следующий мир

— Однако они жонглируют своими снарядами, как цирковой велосипедист, — смущенно бормотал он, поддерживаемый ими подмышки. — Не знаешь еще всех этих фокусов, ну, вот и попадаешь в положение Архимеда, ищущего точку опоры… К счастью, благодаря малому весу, ушибиться здесь невозможно.

Видя, что все окончилось благополучно, молодежь рассмеялась. Одна из девушек, внимательно прислушивающаяся к нашим словам, заговорила вдруг по-английски:

— Будет еще один «фокус».

«Погуляв» несколько времени в межпланетном пространстве, мы вернулись на Айю и полетели по горизонтальной линии. Вдали сверкал океан. Снаряд быстро приблизился к нему, и под нами развернулась широкая водяная зыбь. Рулевой резко повернул колесо и остановил его… Я почувствовал, что теряю вес и почву под ногами: снаряд молниеносно упал и с треском ударился о поверхность воды… Гул раскатился в ушах, вихри брызг разлетелись во все стороны, и горы белой морской пены каскадами закружились и забурлили вокруг прозрачных стен… Затем все стихло — мы быстро тонули. Все это произошло мгновенно — я и ахнуть не успел и, лишь сильно вздрогнув, вцепился в рукав своей соседки. Она улыбнулась, — все было, очевидно, в порядке — это не что иное, как обещанный трюк. Через полминуты мы опустились на дно, мягко стукнулись и замерли на месте.

— Браво! — воскликнул профессор. — Их корабль — колесница богов! Они летают в нем не только между звездами, но и прорезают, подобно Нептуну, глубины морей! Да здравствует наука и гений разума!

Это была, действительно, необычайная картина: огромный, прозрачный эллипсоид на дне океана, внутри него блестящая толпа великанов, а кругом стаи рыб и морские чудовища! Пилот занялся рулем, и мы начали бороздить океан. Снаряд то всплывал, то нырял, то врезывался в стаи акул… Это было восхитительно, это было еще замечательнее, нежели межпланетный полет!

Снаряд то всплывал, то нырял, то врезывался в стаи акул…

Мы заметили, что многие ийо работали какими-то вделанными в стены снаряда приборами. Они оказались фотоаппаратами, при помощи которых производилась киносъемка морской флоры и фауны.

— Расскажем на Земле, Брайт, что мы летали и плавали в фотографической камере!

Часа два продолжалась эта бесподобная подводная экскурсия. Мы встречали целые коралловые леса, груды блестящих жемчужин, сказочную морскую растительность и десятки видов невообразимейших животных, величина которых превосходила размеры китов и слонов. Хищные акулы кидались на снаряд, и штук двадцать чудовищно-гигантских осьминогов присосались к его стенам. Облепленный спрутами, снаряд быстро прорезал километры морский толщи и, вылетев подобно бомбе из воды, мгновенно взвился высоко в пространство…

Часть осьминогов осталась висеть.

Часть осьминогов сорвалась и шлепнулась в воду, остальные остались висеть. Рулевой нажал какую-то кнопку, стены вспыхнули на мгновение голубым светом, и… все спруты исчезли.

В этот момент раздалась музыка и послышалось мелодичное пение под аккомпанемент знакомых мотивов. Позднее мы узнали, что это было сообщением времени отлета антивоенной экспедиции на Юйви.

Нас доставили на станцию больших кораблей какого-то города. Одна из участниц «прогулки» безмолвно предложила нам пересесть в междугородный снаряд. Как и ряд других, он был полон «народу».

— Как вы думаете, мистер Брукс, куда «повезут» нас сейчас?

— Не знаю. Во всяком случае, не для простого осмотра города, — решил профессор. — Для этого здесь слишком много ийо.

Стаей огромных птиц поднялись снаряды в пространство. Голубой свет защитил нас от солнц. Стало прохладно. Все скинули каски. Бессонная ночь дала знать о себе, а нарастающая скорость полета сковала все тело томным ощущением усталости.

Ко мне приблизилась «межпланетная спутница», — я помню ее смеющееся лицо, игру лукавой улыбки в глазах, излучающих теплую ласку… Ийо понимают без слов — их отношения просты, как только просты они могут быть в этом свободном от жеманности мире. Девушка села и, склонив мою голову к себе на плечо, обняла меня блестящей рукой. Она тихо пропела «Ли-ай-ю» и в голове зазвучала «Симфония миров».

Убаюканный плавным движением снаряда, я быстро уснул.

Мне снился театр. Он таял. Озаренная ореолом, стояла на снежной вершине красавица Афи. Над нею сияли Сатурн и звезды. А театр все таял, превращаясь в потоки воды… Я метался, я хотел закричать, но не мог.

Грохот… Театр рухнул — снаряд опустился на почву: сквозь открытую крышку ворвалось яркое багровое зарево.

— Несчастье? Пожар?.. — бормотал я, протирая глаза.

Рядом со мной серебристо смеялись. Профессор улыбнулся.

— Не думаю, чтобы на Айю могли быть пожары: это, вероятно, какой-то новый фокус ийо…

Выйдя наружу, мы очутились на колоссальной площади незнакомого города. На черном небе слабо мерцали зеленоватые звезды, а почва представляла собой море огня, который играл на чешуе десятков тысяч собравшихся ийо. Исполинское кольцо обрамлявших площадь зданий пылало, как факел, переливаясь волнами ярко-красного пламени. Малиново-огненными языками продолжали слетаться стаи снарядов. Оживленно двигаясь, толпы смешивались, как жидкий, раскаленный металл.

Это было необыкновенно фантастическое зрелище, как во сне. Боясь потерять профессора в этом океане огня и существ, я схватил его за руку.

— Что это, куда мы попали?

— Н-не знаю, не понимаю… — задумчиво прошептал он, не отрывая глаз от грандиозной картины.

Десятки трибун поднялись над площадью, движение масс прекратилось, и послышались мелодичные речи ораторов.

— Похоже на демонстрацию, но для чего и перед кем?..

Мощное «и-и» прозвенело в пространстве, толпа быстро влилась в снаряды, и мы снова куда-то неслись. Вскоре корабли опустились на поле. Три луны заливали серебром чернеющий лес, а вдали сверкал фосфоресцирующий город. Корабли продолжали слетаться, и массы неимоверно росли, вливаясь широким потоком в блестящее голубое шоссе. Окруженные тысячами ийо, мы направились к городу, а навстречу нам двигалась светящаяся фиолетовая волна — это были знамена, горящие огнями «св. Эльма» в десятках тысяч рук. Шедшие приблизились, смешались с нами, атмосфера огласилась стройным «у-ва-у», и откуда-то сверху зазвучала музыка.

Вступив в сверкающий город, мы на мгновение замерли: сферические крыши зданий, походя на исполинские факелы, горели зеленым огнем, излучавшим серебристое облако. Пространство пропиталось пеленой тумана — он вспыхнул и, ярко засветившись, превратился в грандиозную арену войны: мы увидели борьбу на суше и море, под водой и в воздухе, услышали оглушительный грохот и вопли, отчаянные крики, взрывы, стоны…