Фима Кибальчич - Пыльца в крови

И Ирт обвил его шею рукой, закрывая мягкой теплой ладонью всю кожу от коротко стриженных волос до влажного от пота ворота кителя. Тим перестал видеть зелень, окружающую их, чувствовать хоть что-то, кроме этой руки, которая росла на его спине, тянулась вниз. Потом эти ощущения погасли от невыносимо горького, как полынь, рта с морозным, колким языком, прижавшимся к его небу.

Боль вспыхнула и побежала по телу электрическим разрядом, когда тысячи крошечных, невидимых глазом ростков плантиформа прошли сквозь кожу и потянулись вниз: от горячей поверхности нечеловеческой ладони – вдоль позвоночника, от рта – к полыхающей шее и плечам.

Хозяин легко проходил сквозь тело Тима, наполняя его безумной болью и эйфорией, почти невыносимым восторгом. Ирт был в нем. Среди тонких вен и сосудов. Он купался в его крови.

Тело рвалось, открывалось каждому движению Хозяина – требовательным толчкам под кожей, которая будто лопалась мелкими пузырьками. Ощущение непереносимого, смертельного восторга захлестывало сознание. Чага был так востребован, так наполнен и легок… Его несло в бесконечное пространство мучительной, непередаваемой боли, на грань распада. Он был так близок к тому, чтобы взорваться, разлететься по космосу мельчайшими обезумевшими электронами. Умереть, наконец. Тим не слышал свой крик и даже не почувствовал, как его безжалостно выдернули из жгучих ветвей Хозяина. Просто пронзительный механический звук оглушил, и он рухнул в темноту.

Очнулся Граув, когда почувствовал, как по болезненно пульсирующему телу что-то двигается. Попытался сесть. Не получилось. Но, опустив глаза, сквозь муть он увидел самого себя, неприглядно распластанного на операционном столе. Ткань мундира была взрезана, датчики плотным кольцом окружали тело. По кровоточащей коже двигался на множестве тонких и гибких конечностей хирургический манипулятор.

– Не нужно! – прохрипел Тим, смахивая устройство.

Над ним появилось сначала чье-то незнакомое лицо, потом рядом всплыла белая от ярости рожа прокурорского сноба.

– Сдурел, капитан?! У тебя из пор кожи сочится кровь!

– Я не хочу, – с трудом выдавил он, переваливаясь на бок, пытаясь скатиться с чертового операционного стола.

Никто не имел права его заставить лечиться, если не было непосредственной угрозы жизни, но даже и в этом случае закон был на его стороне.

Я заслужил эту кровь, сам его попросил.

– Долбаные самоубийцы, искатели острых ощущений! – в бешенстве выплюнул следователь.

Тиму захотелось прикрыть глаза, словно он мог ослепнуть от чужой неконтролируемой ярости.

– Не мог найти способ попроще, Граув?! Большинство заскучавших на этой планете удовлетворяется обычной поножовщиной.

– Вы же хотели от меня доказательств, генерал-майор? Вы их получили. А теперь идите в пределы со своим пафосом.

Тим, пытался собрать на груди заляпанный кровью китель и удержаться от качки на слабых ногах. Каждый миллиметр его растерзанного тела пульсировал болью, голова кружилась, но мир воспринимался так остро, так пьяняще отчетливо. С привкусом сладостной безотчетной тоски.

– Значит, это и было доказательство? – прищурился генерал-майор.

– Да, и вы знаете это.

Сейчас следователь выглядел совершенно другим. Никакой расслабленности. Застегнут на все пуговицы, собран и зол. Ему явно не понравилось то, что произошло, и он не ожидал этого.

Может, попросить у него глоток коньяка? Нет, теперь вряд ли поймет правильно.

– Дурак! Завтра ты будешь молить меня, чтобы я пропустил тебя к изоморфу.

Тим истерически засмеялся.

– Вы это мне говорите? Вижу, что хорошо изучили материалы по изоморфам, генерал-майор. А знаете, откуда они нарисовались в ваших файлах. Думаете, долбаная аналитика Центрального компьютера? Знали бы, не вызывали меня.

Тим прижал руку к глазам. Образ Ирта под веками вызывал одновременно ужас и сладкое желание принадлежать ему без остатка, стать удобрением. Ларский пристально смотрел на него и молчал. И хорошо. Следователь получил все, что ему было нужно, дальше разберется сам.

– Все верно, я захочу к этой твари. Но не так быстро. Пару дней смогу продержаться… Зубами за стенку. А потом пути назад не будет. И у меня еще три года на Дальних Пределах.

Тим помолчал и тихо добавил:

– Я переживал и более страшную ломку.

Следователь комитета межпланетарных расследований Никита Сергеевич Ларский просматривал досье капитана второго ранга Тима Граува и матерился сквозь зубы.

То, что произошло в камере предварительного заключения, было невероятным и совершенно неожиданным, и главное никак не следовало из той информации, доступ к которой имел Никита для проведения следствия и работы со свидетелем.

Плантиморф, совокупляющийся с человеком. Исходя из особенностей видового развития и размножения этой расы, ничем иным, как совокуплением, это нельзя было назвать. Но это для дела значило только одно – Ирт не мог убить инсектоида. Во всяком случае, таким способом. Проникнув внутрь ростками. Мог только силой в непосредственной драке, но таракана так не возьмешь, да и убили его, не просто оторвав голову.

Когда бешеная планетка Орфорт, удаляясь от своего светила, входила в Пояс холода, изоморфы переходили на социальный тип развития и заводили себе партнеров. Хотя данные об этом были самые общие, ученые космобиологи называли таких партнеров симбиотами, потому как за их совокуплением – своеобразным регулярным прорастанием друг в друга и взаимным опылением следовал процесс странной постепенной трансформации – особи этого союза, подбирая оптимальную генетическую комбинацию, становились совершенно одинаковыми. На клеточном уровне, а не просто меняли форму в зависимости от того, что испытывали, как это изначально было свойственно всем изоморфам. Дальше пары как-то размножались или срастались в одно существо – но дело это было темное, не исследованное.

Важно другое.

Если после первичного совокупления один изоморф не уничтожал другого – они становились постоянными партнерами. Причем, что забавно, – никаких сторонних связей. И пока не пройдет цикл генетической рекомбинации и размножения – плантиморф просто не способен прорасти в другую особь. У него как бы… не растет.

Хорошо, у людей не так.

Ирт и убивать таким способом не может. Никого не порвет в клочки, если только не собственного симбиота. И тогда освободится от этой связи.

Капитан второго ранга Тим Граув стал симбиотом Ирта с планеты Орфорт. Вот только человек под плантиморфа измениться не может, лишь станет зависим от его спор, как от наркотиков. И Ирт не в состоянии стать человеком, он будет биться об своего человеческого партнера, как об стену. Хотя кто их разберет…