Виталий Бабенко - Перпендикулярный мир

— Теперь слушай меня, — сказала Голова Тысячеглавого Дракона. — Эти мерзавцы все хорошо тебе объяснили, но они не знают самого главного. Они не знают, что драконий род давно завершил свою эволюцию и весь вымер.

— Вы, наверно, ошиблись, — пугливо возразил Горыныч. — Дракополь переполнен драконами… Взять хотя бы нас с вами…

— Это не драконы, — поморщилась Голова. — Это злая карикатура на благородных вымерших драконов. Род вымер. А в живых остались всего трое — я, моя дочь, и вот ты, к счастью, объявился. Возможно, в джунглях Амазонки еще обитают трое-четверо, но для эволюции это уже несущественно. Все остальные — инкубаторные. Я вижу, ты ничего не знаешь про Инкубатор. О, это уникальное заведение! В свое время наши дальновидные предки приняли меры для спасения рода. Они оставили в Южном леднике склад яиц и завещали его нам, своим потомкам — последней драконьей популяции, говоря по-научному. Мы вымирали не быстро и не медленно… но неотвратимо. Кто-то улетал на охоту и не возвращался, кто-то уходил в гости к друзьям и не приходил к ним, кто-то ложился спать в своем логове и засыпал навсегда. Стариков становилось все меньше, а новых не прибавлялось. До старости мало кто доживал. Когда в обществе очень мало стариков — плохой признак для общества. Лично я склоняюсь к мысли, что мы стали жертвой очередного эксперимента, проводимого неумолимой природой.

Я думаю, что разумный дракон был всего лишь пробным испытанием на нашей планете. Слишком много голов. Одной достаточно. Мы мерли, вот и все. Никто в том не виноват. Не мы будущие хозяева планеты. Наши предки надеялись, что инкубаторные драконы вдохнут в род новую искру, но все они оказались примороженными. В этом тоже есть своя великая тайна. Вылупившись из яйца, они развиваются крайне стремительно и через два-три года становятся глубокими старцами — где уж тут до продолжения рода! Все они глупы, жестоки, слабосильны, паскудны и мелочны. Они боятся незнакомых, в каждом слабаке подозревают сильного и лебезят перед ним, а сильных не узнают и насмехаются — за что часто получают по морде; мнимые обиды помнят всю свою недолгую жизнь, зато смертельные оскорбления сразу же забывают — если им, конечно, что-нибудь пообещать… маковую плантацию, например. Страсть как боятся заболеть, и потому у одних вся жизнь проходит в заботах о своем здоровье, зато другие по той же причине гробят свое здоровье на тех же плантациях. Есть, правда, особи поумнее — эти, как видно, хранились в центре склада и не так сильно приморозили свой белок-желток — за счет тепла других, разумеется. Эти еще страшнее! Они очень деятельны и о чем-то догадываются. Они собрались вести античеловеческую войну, болваны! Они хотят уничтожить меня и мою дочь! Если они узнают, что настоящие драконы давно вымерли, они с невиданной жестокостью раздраконят всю разумную жизнь на Земле. А это они видели?

Тут Тысячеглавый Дракон как-то хитро выгнул шею, а голову просунул в кольцо — вышло очень похоже на фигуру из пальцев, которую иногда в пылу жаркого спора показывал Горынычу философ-дровосек.

— Вот и все, — сказала голова. — Наконец-то появился настоящий дракон, и я теперь спокоен за свою дочь. Она у меня не подарок… ты еще попляшешь под ее дудку и посочиняешь стихи на заданную тему. Эта истеричка собралась спасать драконий род — похвальное желание! — возможно, даже родит с твоей помощью наследника, но вот вопрос: где для него невесту найти? Как бы там ни было, я спокоен. Вот тебе координаты маленького островка… лети, не оглядывайся, представься ей и скажи, что меня уже нет на свете. А сейчас я взорву Инкубатор.

— Не делайте этого! — воскликнул Горыныч. — Это жестоко… бессмысленно!

— Мы мешаем, мы не нужны, — ответила Голова и вздрогнула. Потолок затрясся. — Вот и все… Инкубатора больше нет. Я держал в нем одну из лучших своих голов. Лети, не оглядывайся! Это будет тяжелое зрелище, не для твоего мягкого сердца. Обещай мне не оглядываться!

Пришлось дать обещание.

Голова подтолкнула Горыныча к отверстию в потолке, высунулась на поверхность и грустно глядела ему вслед. Горыныч взмыл в небо.

— Не оглядывайся! — услышал он голос из овощного склада.

Горыныч не понимал того, что задумал Тысячеглавый Дракон, и потому решил схитрить — не оглянулся, но сделал круг над Дракополем.

Над городом опять сгущались облака. Пьяные добровольные женихи сбегались после соревнования к дымящимся развалинам Инкубатора и кричали:

— Вот смеху-то! Инкубатор взорвали!

По всему Дракополю сверкали вспышки, гремели выстрелы, горели живые костры — это добровольные команды расправлялись с теми, кто не подрезал крылья. Сотни дожей уже полегли, но к стенке ставились все новые и новые. В тумане разносился стук топоров и треск заборов — заборы выламывались на дрова для огромного костра на площади Вымерших Динозавров — там поймали самого Протозавра.

Когда Горыныч пошел на второй круг, Дракополь вздрогнул. Зашатались логова, отстрельнулись крышки канализационных люков, треснули мостовые.

Это начал подниматься из-под земли Тысячеглавый Дракон.

Дым, туман и пыль заволокли центр столицы, клубы наползали на окраины. Тысячеглавый Дракон поднимался из складов, ангаров, канцелярий и всевозможных заведений; он напрягал все силы, слишком много тяжести понастроили над его головами. Тысяча его окровавленных голов, извиваясь, пробивали крыши, стены, фундаменты и с перерезанными оконным стеклом горлами, стремились перед смертью сделать еще одно движение, развалить еще одну канцелярию, поджечь или перевернуть еще одну цистерну с бензином, придавить еще одного инкубаторного дожа.

А дожи подрезали крылья, никто не мог взлететь!

Горыныч бросился вниз в надежде спасти хоть кого-нибудь. Он сел на окраине, где меньше горело. Где-то совсем рядом поднималась очередная голова Тысячеглавого Дракона. Земля так и ходила под ногами. Вот рухнула какая-то контора, и Очередная Голова с проломленным черепом взвилась над развалинами.

— Уходи! — взревела Очередная Голова, увидев Горыныча.

— Оставь их в покое! — крикнул Горыныч. — Они сами вымрут через два года!

— Ты мне мешаешь! — простонала Очередная голова. — Они опасны, их надо уничтожить!

Очередная Голова забилась в предсмертной агонии и скончалась в грудах битого кирпича.

Горыныч помчался по улице с названием «Имени Всех Рептилий». Улица раскачивалась, Горыныча швыряло к падающим стенам. На разваленном перекрестке он вдруг налетел на дрожащий выводок инкубаторных драконов и ужаснулся — они подрезали друг другу крылья!

— Что вы делаете, безголовые?! — вскричал Горыныч. — Улетайте! Город рушится!

— Гляди, крылья не подрезал… — тупо удивился один из безголовых.