Олег Дивов - Модноверие [Антология]

— Ты как? — проскрипел в наушнике голос Михалыча.

— Нормально… Вникаю в обстановку. Крестника не вижу пока.

— Держи в курсе.

Наконец вышел хозяин — тот самый Гена-Ратибор — невысокий, коренастый, с лохматой бородой, прямыми волосами по плечи. Как и большинство, одет был в льняную рубаху с вышивкой, широкие порты и сапоги.

— Встаньте в круг, братья и сестры! — крикнул он. — Отметим нашу встречу поклоном и добрым словом. И восславим богов наших — Ярилу, Даждьбога и Сварога. И этого… как его. Фокса. Тьфу… Хорса!

Народ начал собираться в круг, Серега тоже поспешил занять в нем место. По-прежнему особого внимания на него не обращали, потому что людей в по-дурацки стилизованных одеждах тут было достаточно.

Сам Гена-Ратибор прошел в середину круга, осмотрелся. Подошел к одному из гостей.

— Здравствуй, Братислав! Как наш договор?

— Здравствуй, Ратибор, — улыбнулся высокий светловолосый парень. — Слово держу и зарплату получил. Вот моя жертва нашим милостивым богам. За оба месяца.

Он протянул Ратибору конверт, тот спрятал его под рубахой.

— Здравствуй, Божидара, — продолжал обход хозяин. — Помнишь ли об обещании?

— Помню, Ратибор, — отозвалась невысокая полная женщина. — Прими мой дар.

И тоже протянула ему пакетик, но не с деньгами, а с золотыми зубами и какими-то брошками.

Процедура обхода и сбора средств шла еще некоторое время, и вот хозяин остановился напротив Сереги.

— А тебя не помню. Ты кто таков?

— Я… Я Высокодар. Я новенький…

Серега попытался его торкнуть, но вдруг почувствовал, что не получается. У Гены-Ратибора оказался неожиданно сильный иммунитет на действие Дара.

— Не помню… — нахмурился хозяин. — А кто привел, кто поручился?

— А вот он. И он, — Серега кивнул на соседей по кругу, их удалось торкнуть очень легко.

— Я, Звонимир, поручаюсь за нашего брата, — солидно кивнул сосед слева.

— И я, — кивнул другой сосед.

— Хм… — Гена-Ратибор оглядел Серегу с ног до головы. — А чем полезен будешь?

— Э… истинной верой, служением, — Серега слегка вспотел, он не мог проникнуть в суть этого человека. — А также жертвами во славу богам.

— Это хорошо. Парень ты здоровый, нам такие нужны, пойдешь в ратоборцы.

И хозяин пошел дальше. Серега выдохнул. Выйдя на шаг из круга, он тихо проговорил:

— Пробейте его, он странный.

— Понял тебя, — тут же отозвался Михалыч. — Продолжай наблюдать.

Он повернулся к Веронике.

— Можешь его нащупать?

Та покорно вздохнула и вышла из машины. Привычно закрыла глаза, расставила руки.

— Вижу одно белое пятно, — сказала она. — Но это крестник. Сейчас поищу… Да вижу его, этого Гену. Метка яркая, но не наша. Он не посвященный. Чувствуется сила, защита, панцирь… Психика мощная, но Дара в ней нет. Ну, допускаю, что гипнотизер, это максимум.

— Ну и то хорошо, — выдохнул Михалыч.

— Ну, с этим закончили, — Гена-Ратибор придерживал рубаху, из-под которой топорщились жертвы богам. — Теперь предаемся радостям жизни. Разжигайте костер, пойте, водите хороводы — ну, как обычно. И богам поклоняться не забывайте. И да, ратоборцы — на тренировку. На неделе поездочка будет — один безбожник хорошему человеку денег не отдал. Съездим, поговорим… А у меня сейчас дело неотложное…

У калитки уже мялась дамочка — стройная и симпатичная, хорошо одетая и ухоженная. Ее «лексус», испуганный местными ухабами, грустил за воротами.

— Здравствуй, сестра земная, — проговорил Ратибор. — Это про тебя мне говорил наш брат Мирослав?

— Он сказал, что вы можете помочь, — ответила дамочка. — Что вы буквально творите чудеса.

— Да, творим, сестра. В чем твоя беда?

— Да муж у меня гулящий. Пропадает вечерами, говорит про совещания, но я же чувствую…

— Так что надо — отворот? Тогда надо было мужа привозить.

— Отворот. Только не ему, а мне. Расстаться с ним хочу, а жить без него трудно. Не прощу. Хочу забыть и развестись, а имущество поделим. Но душа болит, сильно болит.

— Это можно, сестра, — Ратибор погладил бороду и улыбнулся. — Есть у меня кудесник.

— Ой… а мне говорили, это вы кудесник.

— Не, я волхв. А при мне — кудесник. Сейчас и позовем. Илюша, выходи!

— Вижу его! — тихо проговорил Серега, коснувшись наушника. — Вышел из дома!

Он смотрел на крестника, бредущего по двору. Илья был в простом подряснике, пыльном и слегка мятом, но на груди его висел не крест, а какой-то странный символ на цепочке.

— Как он? — отозвался Михалыч.

— Нормальный. Не обдолбанный, не пьяный. Сознание ясно, по глазам вижу.

— Не приближайся, он тебя срисует за пару секунд. Просто смотри и докладывай.

— Я понял, мастер.

— Проходи в беседку, сестра, садись, — сказал Ратибор. — И ты, Илюша, садись. Помоги человеку войти в равновесие с людьми и миром. А я тут сбоку пока постою.

— Так вы хотите разлюбить человека? — проговорил Илья.

— Не хочу, — ответила дамочка. — Хотела бы — разлюбила бы. Но надо. Точно надо. А я не могу.

— Я помогу вам, — Илья приложил руку к ее лбу. — Думайте о чем угодно, но не о нем. О природе, о море, о траве и шуме ветра. Думайте…

— Я почувствовала, — дамочка отстранилась, потерла виски. — Это есть. Я его теперь ненавижу. Вы и правда волшебник.

— Нет, я…

— Молодец, Илюша! — Ратибор похлопал его по плечу. — А теперь иди, отдыхай. Хорошее дело сделал, а сколько мы еще сделаем?

И потом, когда Илья ушел, обратился к дамочке.

— Ну, как договаривались?

— Да, конечно, — она передала ему белый конверт.

— А теперь пройдемте в дом. Ну, надо закрепить эффект отворота. Дайте вашу ручку…

— Он, этот крестник, только что торкнул бабу! — воскликнул Серега. — Я это сам видел и по волнам учуял. Она деньги отдала и вообще… Ребята, это кабздец! Его Дар используют левые люди! Что делаем?

— Сережа, спокойствие, — откликнулся Михалыч. — Выводи крестника с территории. Если будут проблемы — используй кодовую фразу, я официально даю санкцию. Выводи любыми средствами, оружие разрешено. Но мы это дело так не оставим. Ты выходишь из операции, теперь я захожу.

— Проблем быть не должно. Этот гребаный волхв уединился с бабой в домике, и территория без контроля. Все сделаю чисто, мастер.

— Я готовлю полевую лабораторию, — добавила Вероника. — Ждем вас.

— Принимайте пациента, — Серега втолкнул крестника в машину и утер пот.

— Так, стоять спокойно, — Вероника подняла руку со шприцем и сделала укол в плечо прямо через подрясник. — Теперь ложись и не дергайся.

— Эх, Илюха, ну, зачем ты так? — горестно пробормотал Михалыч. — Все же было хорошо.

— Тихо вы там! — Вероника копалась у откидной кушетки, позвякивая инструментами и пузырьками.

Мужчины почтительно замолчали.