Александр Михайловский - Проклятый мир Содома [СИ]

Хлоп! И вот уже рядом со мной стоит мадам Афина в полном своем божественном прикиде, в пеплосе, шлеме, и с копьем в руке. Животика еще не видно, но это только вопрос времени, да и пресс у Афины накачан не хуже, чем у иного борца. Хлоп! И с другой стороны от меня объявляется Кибела в своем черном плаще, зубчатой короне и с неизменной зажатой между пальцами дымящейся сигареткой. Представляю как при этом зрелище в головах солдатиков и товарищей офицеров загремели шарики, заезжая за ролики.

– Благородные воины! – зычным голосом возгласила Афина, неприветливо посмотрев на Кибелу и стукнув копьем об землю. – Я, богиня мудрости и благородной справедливой войны Афина, свидетельствую, что капитан Серегин – самый успешный, удачливый, благородный и талантливый воитель во всех успешных мирах. Клянусь, что те из вас, которые встанут под штандарты его дружины, чтобы идти через миры, и пронесут добро и порядок на остриях своих мечей, вернутся домой счастливыми и богатыми… и это говорю вам я, богиня Афина, мать его будущего сына, предназначенного править этим миром!

Кибела снисходительно посмотрела на Афину (ну, типа – да что ты, пацанка, можешь?) и медленно заговорила низким голосом, от которого пригнулась трава:

– Мужчины, сыновья, отцы и братья. Я, Великая Мать Кибела, именем ваших матерей заклинаю. Будьте верными. Будьте честными. Будьте сильными. И даже в разгар яростной схватки помните, что вы не просто воины, а еще защитники всех, кого вы оставили дома. В каком бы мире, под каким бы солнцем вы ни сражались, вы должны помнить, что все в Мироздании связано между собой, и ваши победы несут добро для ваших родных, к которым вы, слово Великой Матери, еще вернетесь. Вот вам мое материнское благословение на справедливый бой.

Закончив говорить, Кибела взмахнула широким черным рукавом, и я вместе с остальными ощутил, будто меня в лоб поцеловали сухие материнские губы. Зато увязанные в пучки еще живые «землячки» завыли и закатались по траве. Они-то вместо благословения получили огненное материнское проклятие предателям и изменникам.

– Товарищи, – решил я закончить я свою речь, – вместо сидения на этом холме я предлагаю вам безудержно-яростный поход по мирам, с наведением там самого правильного порядка. При этом для тех, кто согласится пойти в поход к верхним мирам, с моей стороны гарантируются полное материальное довольствие, медицинское обеспечение и денежное содержание; а победы, славу и все прочее вы добудете сами. А предателей, а также прочих преступников и нарушителей воинской дисциплины ждет изгнание из наших рядов и забвение. Здесь нет дисбатов и тюрем – а значит, тех, кто потерял доверие своих товарищей, может ожидать только один приговор – изгнание.

Едва только я закончил говорить, высоко в безоблачном небе снова прогремел одинокий гром, заставивший все вздрогнуть и устремить взоры ввысь. Глядь – а ни Кибелы, ни Афины уже не видать. Исчезли по-английски, не прощаясь. И ветра не было.

– А теперь, товарищи, – добавил я, оглянувшись, – драка дракой, а обед по расписанию. Командуйте, товарищ подполковник.

Там же, полтора часа спустя. капитан Серегин Сергей Сергеевич

Сразу после раздачи обеда солдаты и офицеры полка несколько неуклюже (возможно, от непривычной сытости) начали собирать палатки и готовить технику к еще одному маршу через портал к нашему заброшенному городу, где уже, сказать честно, для поселения не было ни одного свободного уголка. А пока командный актив полка собрался вокруг УАЗика командира полка для уяснения обстановки и получения последних ценных указаний. Сказать, что от обилия впечатлений у товарищей офицеров поехала крыша – это все равно, что ничего не сказать.

Больше всего меня доставала некая Галина Петровна Максимова, капитан медицинской службы и начальник медицинской службы полка. Да что, да как, да куда наши санитары утащили двоих раненых, да что это была за девочка, да кто допустил ее до медицинской практики… Галина Петровна наседала на меня с такой яростью, как будто она лично могла спасти этих несчастных от смерти, а я, такой пготивный, ей в этом помешал. Хотя в условиях полкового медпункта тот боец, что с пулей в сердце, был бы безнадежно мертв через две минуты, а тот, который с ранениями в живот, скончался бы через пару часов – это если от кровопотери; или через сутки, когда разовьется общий сепсис. У Лилии после ее экспресс-реанимационных мероприятий оба страдальца уже перешли в положение просто тяжелораненых, и процесс быстро двигался в сторону полного излечения.

Они оба уже поглядывают на наших сестричек, которыми отчасти работают «волчицы», отчасти домашние и дикие лилитки; и недалек тот час, когда выздоравливающие пациенты начнут лазить руками под юбки медперсоналу. А те и рады. Но Галине Петровне, твердо стоящей на позициях официальной медицинской науки против всякого доморощенного шарлатанства, экстрасенсорики и колдовства, этого не объяснишь. Она твердо знает, что правильно, а что нет, и если факты не соответствуют ее убеждениям, то тем хуже для фактов. Кстати, по установленным мною же правилам, сама товарищ Максимова должна будет пройти полный медицинский осмотр у Лилии и Зул, а также психологическое обследование у Птицы. Ничего, во всем остальном, кроме медицины, Галина Петровна человек вроде бы вменяемый, а значит, все перемелется – мука будет. А пока – приказ подготовить полковой медпункт к перемещению и развертыванию на новом месте в стационарном помещении, об исполнении доложить. Кстати, теперь будет кому разбираться с хитромудрыми югоросскими препаратами и разбирать их написанные компакт-шрифтом инструкции.

Едва удалось отделаться от товарища полкового врача, как подошел начальник штаба полка подполковник Евстратьев, а за ним начали подтягиваться командиры танковых батальонов, гаубичного и зенитного дивизионов, разведывательной и ремонтной рот. И тут меня ждал сюрприз – командиром артиллерийского дивизиона оказался мой почти полный тезка капитан Серегин Сергей Юрьевич, только за полгода до того за отличную службу переведенный с должности командира самоходной артбатареи* в мотострелковом полку соседней армии. Ни в коем случае это не мог быть мой батя, потому что тот по отчеству был Петровичем и нес службу в разведполку ВДВ – скорее всего, дальний родственник или просто однофамилец, но совпадение впечатляет.

Примечание автора: * аналогичный случай, когда командира батареи, перевели комдивом, минуя должность начальника штаба, случился во время моей срочной службы в те же годы в той же ГСВГ.

Ну что же, хороший командир артдивизиона – это очень сильный бонус, тем более что боеприпасов у его дивизиона всего два боекомплекта, и до самого начала ядра основного потока взять дополнительные снаряды и заряды нам будет негде. Каждый выстрел должен быть сделан только с моего разрешения, и вообще, артдивизион из подчинения командира танкового полка надо забирать и, пока нет другой артиллерии, переводить в корпусное подчинение. Но это чуть погодя, с началом похода в следующий мир.