Александр Михайловский - Проклятый мир Содома [СИ]

Отпустив цевье «Вала», я тихо щелкнул пальцами, отдавая безмолвную команду всем, кто не желает и дальше оставаться в рядах этой банды, выйти из строя и присоединиться ко мне. Я уже чувствовал их смущенные и мятущиеся души, тянущиеся ко мне как к настоящему командиру, и готовые присоединиться к нашему единству. Взаимная клятва верности уже висела в воздухе, и я знал, что если отдам приказ этим своим будущим бойцам, то он будет обязательно выполнен, только не знал пока, какой ценой.

Дальше случилось то, чего я, собственно, не ожидал. Когда солдаты и сержанты мотострелкового батальона стали протискиваться «на выход», «землячки» начали кричать, хватать их за грудки, а кое-кто даже потянулся за оружием. Зря они это. Униженная и забитая масса разноплеменных одиночек вдруг почувствовала за собой стоящую в ожидании монолитную силу и вместо покорности и пассивного сопротивления с яростным ревом неожиданно накинулась на третировавшую ее ранее банду «землячков», хватая их за оружие, выворачивая руки и повисая на плечах.

Я только хотел отдать приказ воительницам-лилиткам из своей личной охраны вмешаться, пинками и оплеухами наведя в батальоне окончательный порядок, как в этот момент где-то в глубине толпы дерущихся прогрохотала короткая автоматная очередь, а за ней еще одна и еще. Последовавшие за этим события слились в сплошную полосу, когда непонятно где кончается одно и начинается другое.

Крик: «Убили!» – и тут же я вижу Тел бин Зул, сжимающую свою правую руку в маленький кулачок. В кулачке она словно перебирает что-то, с выражением злорадной сосредоточенности на красной мордашке. Почти сразу же после этого из глубины толпы дерущихся раздается нечленораздельный дикий вой нескольких десятков глоток, по сравнению с которым вопли поедаемого мурашами Джумабай-хана кажутся тихим шепотом. Затем один взвод сопровождавшей нас эскортной роты закрывает нашу командную пятерку своими телами, выставив штыки по фронту. Одновременно три остальных взвода с боевым кличем, больше похожим на рев атакующих львиц, вламываются в толпу, и боевые лилитки с хеканьем начинают направо и налево раздавать пинки и затрещины, заставляя дерущихся упасть на землю, закрыть голову руками и не шевелиться.

А какофония боли все не прекращается и не прекращается – он уже достигает таких запредельно-пронзительных высот, что кажется, будто прямо сюда доставили чистилище вместе со всеми грешниками. Однако наконец драка окончательно утихает и становится ясным то, что это воют от невыносимой боли участники кодлы «землячков», которых прихватило каким-то болевым деммским заклинанием. Их всего-то ничего – человек пятьдесят или чуть больше, но, объединившись в землячество, они смогли диктовать свои правила батальону, в котором больше трехсот штыков. Кроме извивающихся землячков, на земле валяются еще двое – высокий блондин, убитый пулей в сердце, и еще один, маленького роста и щуплый, умирающий от вошедших в живот двух пуль калибра 5,45. Остальные участники драки потихоньку поднимаются с земли, отряхиваются и покорно отходят на то место, которое им указывают мои боевые лилитки. Воители, млять.

– Отпусти их, – говорю я Тел бин Зул, имея в виду «землячков»; та, едва заметно ухмыляясь, разжимает кулак, и вопли несчастных сменяются тихими всхлипываниями и стонами. Боевые лилитки вытаскивают таких из общей толпы и споро вяжут им руки за спиной брезентовыми брючными ремешками, а также собирают разбросанное по земле оружие. Занавес.

Появившаяся невесть откуда Лилия уже хлопочет и над раненым, и над убитым, затем лилитки-санитарки утягивают обоих в приоткрывшийся на минуту личный Лилин мини-портал.

– А мертвяка зачем? – спрашиваю я пробегающую мимо Лилию.

– Т-с-с-с, командир, – ответила та, – мертвяк-то он мертвяк, но не совсем; пять минут не прошло, и мозг еще жив. Пока я его погрузила в стасис, а там мы со Старухой за этого мальчика еще поборемся. Но ты представляешь, какой будет эффект, если все решат, что мы мертвых можем оживлять? Авторитета будет – хоть ложкой ешь. А сейчас, Сергей Сергеевич, мне надо бежать, работы море.

– Ладно, человеколюбивая ты наша, – сказал я, – беги уже.

То, что произошло, оказалось немного не тем, что я хотел сделать, пытаясь отделить мух от котлет, но для сельской местности сойдет, тем более что даже соседние подразделения, в том числе и стоявшие совсем рядом с мотострелковым батальоном, во время наведения в нем порядка даже не шелохнусь. Что это – одобрение моих действий, или же полное безразличие – я пока не знал. В любом случае полк надо помещать в карантин и выпускать из него только тех солдат и офицеров, которые откликнутся на Призыв. А от остатков разгромленного мотострелкового батальона мне сейчас срочно нужны были только механики-водители, чтобы перегнать технику на новое место, пусть даже и в несколько приемов. Если, конечно, простоявшие под открытым небом больше двух месяцев без всякого обслуживания БМП соизволят завестись, чтобы проехать хотя бы пару километров до новой стоянки в другом мире.

Кстати, дальнейший смотр полка прошел без каких-либо излишних проблем. И гаубичный дивизион, стоявший сразу за бузотерами, и зенитчики, и разведчики, и ремонтники, и саперы, и связисты, и тыловики – короче, никто бунт не поддержал, наверное, потому, что дураков среди них не было – за два месяца сидения черт знает где все поумнели. И вообще непонятно, на что рассчитывал Джумабай-хан, еще когда был майором Джумабаевым, потому что в местной действительность он все одно не разбирался, и даже удайся ему тот переворот, ничего путного у него из этого не вышло бы. Со мной они достигли бы куда большего успеха, а самое главное – скорее всего, остались бы живы и даже, возможно, вернулись бы домой.

Потом мне пришлось толкать речь, в то время как на зияющем пустотой месте мотострелкового батальона в строю полка мои эскортные боевые лилитки выстраивали тех солдат и сержантов, которые от него пока еще остались, а оказавшие активное сопротивление «землячки» связанными сидели на земле перед строем, жалкие и подавленные – куда только девался весь гонорок. Собственно, активно враждебной оказалась только верхушка землячества, самая весовая и авторитетная его часть, а также их ближайшие прихвостни; а остальные, почуяв, что им противостоит настоящая сила, в критический момент повели себя пассивно, что спасло их от деммского заклинания «четки боли», примененного Тел бин Зул против верхушки банды. Ну и хрен с ними; в любом случае, если они не услышат Призыв, то останутся за бортом, а если услышат, то мне нет причин волноваться за их лояльность.

– Товарищи солдаты и офицеры, – сказал я внимательно слушающим меня подчиненным подполковника Седова, и специальное акустическое заклинание Колдуна донесло мои слова до самых дальних рядов, – буду с вами честен – без посторонней помощи ваш полк обречен на скорую и ужасную гибель. Не буду вдаваться в подробности, но в результате природного катаклизма вы провалились в иной мир, в котором совсем не жалуют пришельцев извне. И самостоятельной возможности покинуть этот мир и вернуться домой у вас нет и не будет. Зато такая возможность есть у нас, ибо даже сами боги этого мира стараются заранее уйти с нашей дороги…