Александр Михайловский - Проклятый мир Содома [СИ]

Взобравшись на наш холм по относительно пологому боковому склону, подполковник Седов подъехал к нам и остановился метрах в пятидесяти. Не глуша мотор, он принялся внимательно разглядывать имеющую место мизансцену: знаменную группу во главе с вытянувшейся в струнку Агнией, наш эскорт из мощных и тяжело вооруженных лилиток рейтарского полка на массивных дестрие, зависший над холмом штурмоносец, тихо свистящий своими импеллерами, а также нашу магическую «пятерку» во главе с вашим покорным слугой.

По идее, как младший по званию, я должен был первым подойти и представиться, но это значило бы сразу поставить себя в подчиненное положение. А на такое я пойти не могу, потому что тогда рухнет вся социальная структура нашего сообщества, так как «над белым сагибом не может быть другого сагиба – или Бог, или никого». Да и с чего это я буду ему подчиняться? Разница в наших положениях совсем не в его пользу.

Во-первых, в отличие от этого Седова и его людей, прикованных теперь к этим Подвалам Мироздания, мы вполне свободны в перемещениях между мирами и собираемся в ближайшее время двинуться дальше в путь, к верхним мирам. Если они хотят, то пойдут с нами, если не хотят, то сгниют здесь.

Во-вторых, когда мы попали в иные миры, у нас было девять бойцов, шестеро штатских и отец Александр, а сейчас под моим командованием более двенадцати тысяч вышколенных бойцыц и командиров, а также почти полсотни некомбатантов. При этом надо понимать, что пробывший в этом мире сопоставимое время подполковник Седов людей только терял, и до полной потери управления полком ему осталось совсем недолго, не более недели или десяти дней. И вообще, этот окопавшийся на вершине холма полк – наглядное подтверждение пословицы про лежачий камень и воду, а также анекдота про неуловимого Джо. Вот поэтому-то, скорее всего, подполковника и тянули до пенсии, на дивизии с такими талантами делать нечего, а на вакантное место комполка наверняка уже выстраивалась длинная очередь.

В-третьих – я абсолютно точно знаю, что подполковник Седов, его полк, дивизия, да и вся Советская армия уже сброшены со счетов плешивым миролюбцем Горбачевым и вместе со всеми потрохами запроданы Сатане в облике Джорджа Буша Старшего. В то же время мы, пусть и с трудом, но шли от победы к победе, расшатывая устоявшийся миропорядок Pax Americana…

Видимо, что-то из этого понял и подполковник Седов, потому что, простояв вот так некоторое время, он заглушил мотор и, покинув машину, вместе со старшим лейтенантом Соколовым пошел в мою сторону. Дав им сделать несколько шагов, я двинулся навстречу. Это было необходимо, потому что, показывая свое превосходство, я совсем не хотел ронять достоинство подполковника Седова, на которого сейчас во все глаза смотрят солдаты и офицеры. Ему еще этим полком командовать.

Мы сходились как два парламентера, и в какой-то мере это был исторический момент. Но вот, когда до подполковника Седова осталось меньше метра, я остановился и, приложив руку к козырьку кепи, поприветствовал своего визави:

– Здравия желаю, товарищ подполковник.

– Здравия желаю, товарищ капитан, – ответил он мне, – скажите, вам не кажется, что вы слишком уж обнаглели, требуя подчинения от подполковника и командира полка?

– Нет, товарищ подполковник, – ответил я, – мне ничего подобного не кажется. Это вы, а не я, находитесь в безвыходном положении, а у меня все проблемы заключаются только в том, что подобно тому, как невозможно вытащить самого себя за волосы из болота, я не в состоянии сам себя произвести в звание, соответствующее моей нынешней должности командира кавалерийского корпуса.

– Да уж, – с завистью вздохнул подполковник, – Василий мне рассказывал. А у нас тут все плохо, хуже некуда. Возможно, ты и прав, капитан, и деваться мне некуда, но все равно на душе скребут кошки. Такое, понимаешь, поношение седин. Почти полковник* – и в подчинение к капитану, да еще такому молодому как ты.

Примечание авторов: * при выходе в запас офицер обязательно получает очередное звание, так что через три-четыре месяца подполковник Седов неминуемо рассчитывал стать полковником запаса.

– Будь в моем подчинении хоть армия, – сказал я, – сам я все равно останусь капитаном, ибо кошку перьями не украсишь. Вам в этом отношении легче, ибо в наших возможностях скинуть с вас лет тридцать, чтоб небо стало голубее, женщины красивее, а солнце ярче.

– Подкупаешь, капитан? – прищурившись, спросил Седов.

– Да нет, товарищ подполковник, – ответил я, – просто констатирую факт. У меня все подчиненные имеют полное медицинское обеспечение, гарантирующее им молодость, красоту и идеальное здоровье. У моих людей всегда все лучшее: обмундирование, экипировка, кони, оружие, подготовка и медицина. По-другому я не умею.

– Завидую, капитан, – еще раз вздохнул подполковник, – я тоже так хотел, но меня обломали. И тебя тоже обломают.

– Здесь меня обламывать некому. Здесь мы сами кого хочешь обламываем, а дома… Боюсь, что дома будет то же самое, уж больно старательно меня готовят к роли Бича Божьего… Но сейчас это не тема для обсуждения. Пока мы до дома доберемся, там все сто раз может перемениться.

– А может, если Василий не соврал, ты и в самом деле Бог Войны, – вздохнул мой собеседник, – уж больно резво у тебя в руках все спорится. Я же вижу, как на тебя смотрят эти твои воительницы. Как на живое божество и величайшего героя. Мы в свое время на товарища Сталина так не смотрели. На Жукова, Катукова, Рыбалко и Лелюшенко так не смотрели, а они на тебя смотрят – на какого-то капитана, пусть даже и ГРУ, и готовы они за тебя в огонь и в воду. Я, знаешь ли, старый солдат, и такие вещи хорошо вижу. Скажи – в чем секрет? Ведь явно же не в новой форме, сытной жрачке и, как ты говоришь, хорошей медицине?

– Секрет в том, – ответил я, – что я – это они, а они – это я, и в этом заключается божественность. Я их не контролирую, нет. Взрослые же все люди. Просто мы стоим против всего мира рядом, плечом к плечу, и они чувствуют мой локоть, а я их. Отсюда и новая форма, сытная жрачка и прекрасная медицина. И я вижу, что вы тоже такой же. Когда ваши солдаты голодают, дополнительную пайку в своей палатке под одеялом не трескаете.

– Да, – со смешком ответил подполковник, – есть такой момент. Я, собственно, хоть сейчас готов положить перед тобой свое оружие, чтобы получить его обратно, да только на колено становиться перед тобой мне здоровье не позволяет, да и невместно подполковнику склоняться перед капитаном.

– Слово «капитан», товарищ подполковник, – назидательно сказал я, – происходит от латинского слова «капутос», переводящегося как «голова», и первоначально означало главного человека в отряде или на корабле, в буквальном смысле «того, кто возглавляет». Но я принимаю ваши аргументы и считаю, что наша взаимная клятва верности будет действительна, если вы просто отдадите мне свое оружие, а я верну вам его обратно.