Александр Михайловский - Проклятый мир Содома [СИ]

– Скажите, товарищ капитан, – спросил Соколов, – а какой во всем этом смысл, ведь эти исправления и предотвращения ни в коей мере не повлияют на известную нам историю?

– Вот тут вы не правы, – ответил Серегин, – они повлияют, но только косвенно, хотя и этого немало. Так, например, нам известно, что некоторое время назад с целью стабилизации главной последовательности были созданы четыре искусственных мира, и живущие в них люди значительно более счастливы, чем те, что жили в то же время в нашей истории – и этот эксперимент был признан вполне успешным, так как ни один из миров не коллапсировал и не один не вернулся на прежнюю дорогу. Но лучше всего вам об этом расскажет отец Александр.

– Дело в том, – произнес священник, – что Большой Континуум Мироздания состоит из множества миров, находящихся как на разных этапах исторического развития, так и имеющих разную степень альтернативной вероятности. При этом все Мироздание буквально пронизано каналами, через которые различные миры сообщаются между собой, и процессы в одном мире начинают влиять на все остальные. Чем ближе миры расположены друг к другу, чем больше в них проживает людей, тем сильнее их взаимное влияние друг на друга. Но бывает, что отдаленные и малонаселенный мир начинает влиять на значительную часть мироздания из-за того, что транслирует очень сильные и очень отрицательные эмоции, источником которых как раз и являются политические дисбалансы и исторические катастрофы. Это как из-за разболевшегося больного зуба начинают болеть и те здоровые зубы, которые расположены с ним рядом. Один мир-катастрофа, или инферно, способен отравить своими эманациями множество лежащих рядом и вышестоящих миров. Так что дело, которым мы занимаемся, очень важное и очень нужное, а кроме того, достойно вознаграждаемое.

– Ладно, – хлопнул ладонью по столу Серегин, – курс ликбеза будем считать оконченным. Теперь, старлей, все зависит от того, пойдешь ли ты парламентером от нашего имени к своему начальству. Условие у нас одно. Полное и безоговорочное подчинение моему командованию. Взамен мы ставим ваш полк на полное довольствие и медицинское обеспечение, а также проводим в нем нормализующие мероприятия, которые должны будут поднять в нем боевой дух и довести его до того уровня, что и должен быть у доблестного русского и советского воинства.

– Товарищ капитан, – пожал плечами старший лейтенант Соколов, – как это вы себе представляете, чтобы подполковник шел в подчинение к капитану, пусть даже и спецназа ГРУ?

– Нормально себе представляю. Вот майор Половцев же пошел и ничуть об этом не пожалел. Сейчас в моем подчинении двенадцать тысяч прекрасно экипированных дисциплинированных элитных бойцов, вооруженных как холодным для ближнего боя, так и огнестрельным оружием. Есть тяжелое средство огневой поддержки, именуемое штурмоносец, а также пятерка мощных магов, способная устраивать катаклизмы планетарного масштаба. Все это ты увидишь своими собственными глазами уже сегодня вечером. Так что должность у меня вполне генеральская. А если ваш подполковник Седов не согласится на мои предложения, то ведь есть еще такая вещь как Призыв, а против него уже не попрешь. Но командовать полком тогда будет тот офицер, который первым откликнется на мой зов.

– Товарищ капитан, – спросил старший лейтенант, – а что такое этот Призыв? Я о нем уже несколько раз слышал от Гретхен и от Анны Сергеевны, но никак не могу понять, о чем идет речь.

– Говоря научным языком, – сказал Серегин, – Призыв – это неодолимое желание прирожденного воина встать под знамена бога справедливой оборонительной войны. Вот когда ты начнешь испытывать сильнейшее желание положить передо мной свое оружие и произнести клятву взаимной верности (ибо не только воины должны быть верны мне, но и я воинам), тогда ты и поймешь, что такое Призыв.

– Товарищ капитан, – торжественно произнес молодой человек, вставая, – я бы положил свое оружие перед вами хоть прямо сейчас, но то, что мне выдала Родина, я утратил при пленении, а нового себе пока еще не добыл…

– Хорошо, старший лейтенант. Выполнишь свое первое задание – и я лично вручу тебе оружие. А пока прикрепляю к тебе лейтенанта Гретхен де Мезьер, она поможет тебе как следует подготовиться. А теперь все свободны; задержаться я попрошу только майора Половцева и отца Александра. Нам надо будет кое-что обсудить в узком кругу.

Мир Подвалов, предгорья в трехстах километрах восточнее Тевтонбурга,

лагерь советского танкового полка, шестьдесят второй день с момента Катастрофы.

Тем временем жизнь в полевом лагере шла своим чередом. Пропажи старшего лейтенанта Соколова не заметил никто, кроме его ближайших товарищей и ротного начальства. До комбата эта новость дошла уже три дня спустя, а командиру полка об исчезновении офицера так и не сообщили. И вообще, таких исчезновений случилось более двух десятков до того, как исчез лейтенант Соколов, и еще пятнадцать человек пропали после него. Тем более что за это время произошли и иные, более заметные и достойные обсуждения события. Например, несколько дней назад высоко в небе над лагерем несколько раз пролетел самолет, разматывающий за собой белую нить инверсионного следа. Некоторое время среди солдат и офицеров царила определенная эйфория, что их нашли и теперь окажут помощь, но после определенного промежутка времени она сменилась еще более глубокой апатией.

Одни сходили с ума и уходили в степь, потому что им казалось, что вон там, за ближайшим холмом, обязательно должна быть дорога, а за ней, километрах в двадцати, крупный азиатский город, и им даже казалось, что они видят огни на горизонте. Другие просто совершали самоход в самостоятельных поисках чего-нибудь съедобного. Третьи просто бежали от дедовщины и землячков, считая, что несколько часов на свободе и смерть от зубов хищника – это лучше, чем длящиеся и длящиеся мучения.

И первые, и вторые, и третьи либо попадались в зубы хищникам, либо их перехватывали разъезды «правильных» амазонок которые наконец спохватились и вышибли отсюда банды ренегаток. Но команды лезть к самому лагерю у них не было, ибо так распорядилась сама Кибела. Малейшее непонимание могло разразиться кровавой бойней, в которой бесполезно погибли бы как дочери Кибелы, так и злосчастные пришельцы из другого мира, которые были виновны только в том, что они стали потерянной фишкой в чужой игре. Первоначально их собирались спровоцировать и выставить против Серегина, но акция запоздала, и они свалились в мир Подвалов уже тогда, когда дело было сделано, а заказчик этой акции, которым был Зевсий, уже прекратил свое активное существование.