Ян Ларри - Страна счастливых (сборник)

Фотограф Шмидт вытер платком потное лицо и согнутым пальцем осторожно постучал в дверь.

За дверью послышались шаги.

Щелкнул замок.

Дверь приотворилась. В щели показалось лицо с мохнатыми седыми бровями и желто-белой бородой.

— Вы ко мне?

— Простите, профессор, — смущенно сказал фотограф, — я только хотел спросить вас…

Но не успел толстяк договорить, как Джек вырвал из его рук поводок и, чуть не сбив профессора с ног, бросился в квартиру.

— Джек, назад! — крикнул Шмидт. — Вы мне разрешите, профессор, войти? Я сейчас же его уведу!

— Да… да… Конечно, — сказал профессор, пропуская в квартиру Шмидта, — войдите, пожалуйста!.. Она, надеюсь, не кусается?

— Очень редко!

Профессор и фотограф остановились в темной передней.

— У вас, профессор, — сказал толстяк, — должны тут быть ребята. Карик и Валя… Из второго этажа… Мы их ищем… Здесь они?

— Карик и Валя? — удивился профессор. — Нет, сегодня их у меня не было.

В дальней комнате звонко залаял Джек, и сейчас же что-то загремело, задребезжало и зазвенело.

Профессор нахмурился.

— Да, ведь, она у меня перебьет все! — закричал он и, схватив Шмидта за рукав, побежал по темному коридору.

Как только они переступили порог комнаты, Джек кинулся к хозяину на грудь, взвизгнул и с лаем бросился назад.

Он носился по комнате, волоча за собой цепочку, обнюхивал книжные шкафы, вскакивал на кожаные кресла, вертелся под столом, бросался бестолково из стороны в сторону.

На столе звенели, подпрыгивая, стеклянные банки, качались высокие, прозрачные стаканы, дрожали тонкие стеклянные трубочки.

От сильного толчка качнулся, сверкнув на солнце медью, микроскоп. Профессор еле успел подхватить его. Но, спасая микроскоп, он зацепил рукавом сияющие никелем чашечки каких-то сложных весов. Чашечки со звоном покатились по желтому паркетному полу.

— Что ж ты, Джек? — сказал фотограф, качая головой. — Оскандалился, выходит? Лаешь, а зря! Ведь, ребят-то нет? А?

Джек наклонил голову набок. Насторожив уши, он внимательно смотрел на хозяина, стараясь понять: за что же это его ругают?

— Стыдно, Джек! А еще, говорят, ищейка! С дипломом! Пошли домой! Ну!

Но Джек схватил фотографа зубами за брюки и, упираясь лапами в скользкий паркетный пол, потащил его за собой к столу.

— Что с тобой? — удивился толстяк.

Повизгивая, Джек снова принялся бегать вокруг стола, а потом прыгнул на диванчик, который стоял перед открытым окном, и, положив лапы на подоконник, коротко, отрывисто залаял.

— Ну, хватит, Джек! Пошли! Пошли! Вы уж извините нас, профессор!

Шмидт схватил Джека за ошейник, но тот упрямо мотнул головой и опять бросился к дивану.

— Наверное, мышь за диваном! — сказал профессор, — а может, корка хлеба или кость! Ведь, я часто и обедаю тут.

Он подошел к дивану и потянул его к себе.

На пол что-то упало..

Джек так и рванулся вперед.

Протиснувшись между стеной и отодвинутым диваном, он заскулил, завертел хвостом и, кажется, схватил что-то зубами.

— А ну-ка, что там у тебя? Покажи!

Джек попятился, повернулся к хозяину и положил к его ногам детскую стоптанную сандалию.

— Сандалия?!

Фотограф растерянно повертел находку в руках и протянул ее профессору.

— Гм!.. Странно, — сказал профессор, разглядывая сандалию, — очень странно!..

Пока они вертели в руках находку, Джек вытащил из-за дивана еще три сандалии, одну такую же и две поменьше.

Ничего не понимая, профессор и толстяк смотрели то друг на друга, то на сандалии.

Шмидт постучал согнутым пальцем по подошве одной сандалии и неизвестно для чего сказал:

— Крепкие еще! Хорошие сандалии!

А Джек между тем вытащил из-за дивана синие трусики, потом еще трусики и, прижав их лапой к полу, негромко тявкнул.

— Это еще что? — совсем уже растерялся профессор.

Он нагнулся и протянул было к трусикам руку, но Джек, оскалив зубы, грозно зарычал, прижал уши и весь вытянулся, как бы приготовляясь к прыжку.

Профессор отдернул руку.

— Возьмите вы! — сказал он Шмидту.

Фотограф поднял трусики с пола, сложил их аккуратно и протянул профессору.

— Да, да… — пробормотал профессор, — вот и метки… В. и К… Валя и Карик! — и он показал на белые буквы, вышитые на поясах трусиков.

Толстяк вытер ладонью потное лицо и деловито спросил:

— Ванна в квартире есть?

— Нет! — сказал профессор.

— Но тогда куда ж они делись? Голые… Без трусиков и без сандалий? — удивился Шмидт. — А я уже было подумал, что они купаются!.. Вы разрешите, профессор, осмотреть квартиру?

— Да, да, пожалуйста! — вежливо сказал профессор и, открыв дверь кабинета, пропустил толстяка вперед.

Они обошли все комнаты, заглянули на кухню и даже осмотрели темный чулан.

Джек уныло плелся за ними.

Ребят в квартире не было.

— Да где же они, Джек?

Джек тявкнул.

— Ну так ищи! Ищи, собачка!

Джек сразу повеселел, бросился назад и снова привел профессора и Шмидта в кабинет. Тут он опять прыгнул на подоконник и стал громко лаять, точно хотел уверить хозяина, что ребята ушли из квартиры через окно.

Шмидт рассердился.

— Балбес! Щенок! Уж не думаешь ли ты, что ребята спрыгнули на двор с пятого этажа?

— Ни-чего не понимаю! — развел профессор руками.

— Ветром их унесло, что ли? — сказал фотограф.

Профессор вздрогнул.

— Стойте, стойте! — прошептал он.

Он кинулся к столу, схватил стакан с бесцветной жидкостью, поднес его к самым глазам и посмотрел на свет. Потом, быстро выхватив из кармана лупу, крикнул Шмидту:

— Не сходите с места! Не двигайтесь!.. И собаку держите покрепче! Даже лучше возьмите ее на руки!

Шмидт сгреб собаку обеими руками и поднял ее, а профессор, держа перед глазами лупу и согнувшись в три погибели, стал медленно осматривать квадратики паркета, один за другим.

— Долго мне так стоять, профессор? — робко спросил фотограф, внимательно следя за странными движениями профессора.

— Ставьте ногу сюда! — крикнул ему профессор, указывая пальцем на ближайшие квадратики паркета.

Шмидт неловко поставил ногу и так крепко прижал к себе Джека, что тот забился в руках и тихонько взвизгнул.

— Молчи! — прошептал Шмидт.

— Теперь — вторую ногу! Ставьте ее сюда!

Так шаг за шагом довел профессор до дверей онемевшего от удивления фотографа.

— А теперь, — сказал он, широко распахнув двери, — а теперь уходите, пожалуйста!

Дверь захлопнулась перед самым носом фотографа.

Со звоном щелкнул французский замок.

К вечеру во двор въехала машина с голубыми полосами по бортам. Несколько милиционеров выскочили из машины, вызвали дворника и поднялись на пятый этаж, где жил профессор Енотов. Но профессора дома не оказалось.