Ян Ларри - Страна счастливых (сборник)

И вдруг водомерка заметила Карика и Валю. Она прибавила ходу и подкатила прямо к ребятам.

— Ай! — закричала Валя.

А водомерка мотнула головой и подняла вверх длинный, острый, точно копье, хобот. Он был, словно ржавчиной, покрыт засохшей кровью. Конец его дрожал, как растянутая стальная пружина.

— Она убивает этим! — крикнула Валя.

Водомерка надвинулась еще ближе, приподняла над водой передние ноги и нацелилась своим копьем прямо в Валю.

Но тут Карик схватил Валю за руку и потянул под воду.

Ребята нырнули.

Водомерка растерянно повела своими круглыми выпуклыми глазами. Она ничего не понимала. Ведь, только что добыча была под самым ее носом — и вдруг…

Что же это значит?

Водомерка еще раз посмотрела по сторонам и, прижав хобот к белому брюшку, помчалась дальше, скользя по водяной пленке, точно по льду.

Ребята, фыркая и отплевываясь, вынырнули из воды.

— Где она? — спросила Валя шопотом.

— Не знаю, — так же тихо ответил Карик, — кажется, укатила.

Некоторое время ребята плыли молча, боязливо оглядываясь по сторонам. Все выше и выше поднималась у них перед глазами зеленая стена леса. Берег был уже близко.

И вдруг Валя почувствовала, что зацепилась за что-то левой ногой. За какие-то спутанные веревки. Она дернулась раз — держит, дернулась посильней, но веревки опутали пальцы, обмотали всю ногу почти до колена. Валя попробовала сбросить их правой ногой, но тотчас же сотни тонких веревок оплели и эту ногу.

— Ну что же ты там? — обернулся к ней Карик. — Плыви скорей!

— Сети! — крикнула Валя. — Меня кто-то держит! Какие-то сети под водой…

Карик, фыркая, вернулся обратно и протянул Вале руку.

— Давай хватайся!

Но не успел он дернуть Валю за руку, как почувствовал, что и его ноги попали в крепкие сети.

Ребята изо всех сил захлопали по воде руками. Брызги полетели во все стороны.

Вода под руками у них бурлила как в котле. Они вертелись и бились, точно пойманные рыбы!

— Сильнее! Сильнее! Не поддавайся, Валя!.. — кричал Карик.

Но все было напрасно. Сдвинуться с места ребята не могли. Крепкие, липкие сети опутывали теперь уже не только ноги, но и все тело.

Карик и Валя выбивались из сил. Они с трудом подымали отяжелевшие руки и тотчас же беспомощно роняли их на воду.

Минута, другая — и вода сомкнулась у них над головами.

Захлебываясь и пуская пузыри, ребята все глубже и глубже погружались в воду.

И вдруг чьи-то крепкие, упругие щупальцы скользнули по их рукам и ногам. Щупальцы вырвали ребят из сетей и потащили куда-то вниз на дно.

Ребята захлебывались противной, теплой водой.

Перед глазами поплыли желтые рябые круги. В ушах запело, зазвенело тоненько, тоненько:

— Ти-и-и-ить!

Еще секунда — и ребята задохнулись бы, но в это время что-то с силой подбросило их вверх, и легкие их сразу наполнились воздухом.

Глубоко вздохнув несколько раз, Карик открыл глаза. Он увидел испуганное, бледное лицо Вали, какие-то мохнатые лапы и черную воду внизу. В полумраке он с трудом разглядел темные своды норы, похожей на колокол водолаза.

Валя что-то кричала. Она широко открывала рот. Но Карик ничего не слышал, ничего не понимал.

Внизу под ногами ребят забурлила черная вода. Она вздулась горбом. Горб лопнул, и показалась медленно всплывающая жирная, огромная туша. Потоки воды скатывались по круглым бокам вниз. Потом рядом с туловищем появились мохнатые ноги и еще ноги, и наконец ребята увидели паука-великана. Он покачивался на воде и посматривал на ребят холодными, злыми глазами.

Восемь маленьких блестящих глаз смотрели на ребят, стерегли каждое их движение.

Карик и Валя прижались к стене, но паук вытянул щупальцы, схватил их и так стиснул, что они даже не смогли крикнуть.

Чудовище перевернуло ребят вниз головами, потом быстро, быстро завертело, закружило их… В глазах у них сразу стало темно, а в ушах зазвенело.

Ребята потеряли сознание.

На вершине зеленого холма стоял профессор Енотов.

Белый костюм профессора был измазан смолой и глиной. Галстук съехал набок. Шляпа была помята. Из густой бороды торчали сухие веточки.

В одной руке Иван Гермогенович держал небольшой фанерный ящик. В другой — длинный, тонкий шест. К концу этого шеста был привязан красный платок.

— У-уф! — отдувался профессор, осматриваясь по сторонам. — Кажется, это здесь…

Внизу, у подножья холма, блестел на солнце тихий, сонный пруд.

На синей неподвижной воде чуть покачивались водяные лилии. В гуще камышей плескалась рыба.

Профессор поставил на землю фанерный ящик, а рядом воткнул шест.

— Ну и дорога! — пробормотал он, сдвигая на затылок шляпу и вытирая потный лоб.

Профессор присел на камень, отдохнул немного, а потом решительно поднялся.

— Что ж, начнем, — сказал он громко и, бросив шляпу на землю, принялся обеими руками рвать траву. Нарвав целую охапку травы, он тщательно прикрыл ею фанерный ящик, потом подошел к шесту, воткнул его поглубже, подергал, качнул вправо-влево.

Шест стоял крепко. На верхушке, точно флаг, развевался красный платок.

— Отлично! — сказал Иван Гермогенович и достал из кармана маленькую пузатую бутылочку.

Он поднес ее к глазам, посмотрел сквозь стекло на солнце. Серебристые пузырьки поднимались со дна бутылочки, сталкивались и лопались.

Осторожно поставив бутылочку рядом с шестом, профессор начал раздеваться.

Сбросив платье, он нагнулся и поднял бутылочку.

— Я думаю — хватит! — сказал профессор и, запрокинув голову, залпом выпил все, что было в пузырьке.

— Ну вот и прекрасно, — сказал он и с размаху бросил в пруд пустой пузырек. Описав в воздухе дугу, пузырек с бульканьем погрузился в воду.

Некоторое время Иван Гермогенович стоял на месте, посматривая на широкие круги, которые бежали один за другим по воде, затем шагнул вниз, к пруду и… словно растаял.

Там, где только что стоял Иван Гермогенович, теперь одиноко торчал длинный шест с красным флажком, а внизу — около шеста — валялось помятое платье.

Что же стало с профессором?

Проглотив жидкость, он некоторое время стоял неподвижно, внимательно глядя на свои руки и ноги. Ему хотелось заметить, как начнет уменьшаться его тело. Он прождал минуту-другую, но ничего особенного не произошло.

«Странно, — подумал профессор, — может быть, мне нужна было выпить несколько стаканов? Может быть, я слишком мало выпил?»

Он шагнул вперед и вдруг почувствовал, что тело его сделалось необыкновенно легким.

— Ага! Начинает действовать! — закричал профессор.

Он опять взглянул себе на руки и на ноги. Они все еще были такими же, какими он привык их видеть — не уменьшились ни на один сантиметр.

Так, по крайней мере, ему казалось.