Ян Ларри - Страна счастливых (сборник)

— А… а как же, — сказал Карик, растерянно мигая глазами, — ведь, вы же настоящий, большой?! Какой вы, настоящий или не настоящий?

Профессор улыбнулся.

— И настоящий и не настоящий, — сказал он грустно, — видишь ли, Карик, я и раньше был повыше вас ростом. Вот я и теперь повыше! Ясно?

— Ясно! — нерешительно ответил Карик.

Но профессор по глазам Карика понял, что ему еще ничего не ясно.

— Представь себе, — сказал Иван Гермогенович, — что жидкость, которую я изобрел, выпили бы ты, я, слон, лошадь, мышь и собака. Все, конечно, уменьшились бы в тысячи раз, но для нас, людей, слон попрежнему остался бы большим, каким привыкли мы его видеть в зоологическом саду, а мышь была бы такой же крохотной мышью. Но всех нас, вместе со слоном, с лошадью, собакой и мышью, настоящий человек без труда посадил бы к себе на ладонь.

— Понимаю, — сказал Карик. — А как же вы узнали, где мы находимся?

— Ладно, ладно! — Профессор похлопал Карика по плечу. — Успеем поговорить обо всем по пути домой. Дорога длинная… Вы мне расскажете, что видели и что узнали, а я расскажу, как нашел вас. А сейчас вот что, ребята! Может случиться, что мы потеряем друг друга, поэтому каждый из вас должен сам уметь найти дорогу домой… Идемте за мной, — я вам все объясню.

Профессор быстрыми шагами поднялся на пригорок. Он приложил руку козырьком ко лбу и посмотрел по сторонам.

Ребята тоже взбежали на пригорок.

— Видите? — Профессор протянул руку вперед.

Вдали, над вершинами зеленого леса, поднимался в небо, как высоченная труба, огромный столб. Наверху развевался красный флаг. Столб стоял среди леса, но его можно было видеть так же хорошо, как одинокую сосну в степи.

— Это мачта, — сказал профессор, — я поставил ее вместо маяка. Где бы мы ни были, мы всегда сможем увидеть наш маяк. Ну, остальное все очень просто. Внизу, около мачты, я оставил фанерный ящик. Он плотно закрыт со всех сторон, защищен от дождей и солнца. Сбоку, в ящике, я прорезал дырочку. Когда мы доберемся до ящика, мы влезем в него через эту дырочку. В ящике стоит коробка с белым порошком. Достаточно проглотить пригоршню этого порошка — и мы опять превратимся в больших, настоящих людей. Понятно?

— Ой! — вырвалось у Вали, — а вдруг кто-нибудь унесет этот ящик?

Профессор смутился. Он и сам уже думал об этом. Но стоило ли сейчас говорить ребятам про свои тревоги?

Погладив бороду, Иван Гермогенович сказал уверенно:

— Ерунда! Кому нужен старый фанерный ящик?! Да и, кроме того, сюда, кажется, вообще редко заходят люди! Ну, ну, не будем болтать! В дорогу, друзья мои! Вперед! Руку, Карик! Руку, Валя!

— А скажите, — спросил Карик, — мы к вечеру дойдем хотя бы до маяка?

— К вечеру? Хм… К вечеру, говоришь?

Задумчиво прищурив глаза, профессор посмотрел на далекий маяк, потом качнул головой и сказал:

— Н… н… нет… Пожалуй, придется итти дня три-четыре. Если, конечно, дорогой ничего не случится…

— Четыре дня! — ужаснулась Валя. — А как же спать, обедать, завтракать?

Профессор пожал плечами:

— Что ж, ребята, скажу откровенно: думать о постелях не стоит. Мы будем спать, как спали наши предки. На деревьях, в шалашах или в пещерах.

— А есть что будем?

— Ну, еды-то здесь сколько угодно! — сказал профессор. — Можно по десять раз в день и обедать, и ужинать, и завтракать.

— А вот мы сегодня хотели одну ягоду съесть, так нас кто-то ударил и сбросил в реку!

— Ударил? — удивился профессор.

Валя рассказала, как они с Кариком хотели сорвать с дерева ягоду, да не долезли и свалились вниз в бурную речку.

— Вы ели эти ягоды? — с тревогой спросил Иван Гермогенович.

— Нет! Мы не успели.

Профессор с облегчением вздохнул.

— Ну и хорошо. Это были, по всей вероятности, ягоды ядовитой дафны. Иногда называют это растение волчим лыком. Вы надышались ядовитыми испарениями дафны и потеряли сознание. Ну, ничего, все хорошо, что хорошо кончается. Пошли обедать.

Подхватив ребят под руки, профессор уверенно повел их к светлым зарослям травяного леса.

— Хотите молока? — спросил он ребят.

— Настоящее молоко?

— Не совсем, конечно, настоящее, но все-таки молоко.

— Хорошо, — согласились ребята, — попробуем ненастоящего молока.

Профессор шагал, задрав бороду вверх, разглядывал деревья и что-то отыскивал глазами. Наконец он остановился под тенью дерева с такими большими листьями, что на каждом листе можно было бы устроить футбольную площадку.

— Кажется, здесь мы найдем стадо коров, — сказал профессор.

— Коровы на дереве?

— Ну, уж и дерево! — улыбнулся Иван Гермогенович. — Ты, видно, забыл, Карик, что это не настоящее дерево, да и лес не настоящий. Ну, кто из вас первый полезет?

Карик и Валя разом бросились к дереву.

Помогая друг другу, ребята и Иван Гермогенович полезли по толстому мохнатому стволу.

Они карабкались, хватаясь за мягкие зеленые сучья, и без особого труда перебрались на мясистый, широкий лист.

Путешественники пошли по листу, как по зеленой лужайке. Но, сделав несколько шагов, ребята остановились.

Что это?

Они стояли, не зная, чему удивляться больше: странным ли животным, которые паслись на листе-лужайке, или тому, что увидели под ногами.

Лист был живой.

Тысячи ртов открывались у них под ногами один за другим, стягивались, сжимались, шевелились, как будто норовили схватить Валю и Карика за ступни.

Ребята невольно попятились.

— В чем дело? — удивился профессор.

— Это разве лист? — спросила Валя. — Я боюсь! Он схватит за ноги!

— Какие глупости! — сказал профессор. — Хватать за ноги лист не будет, это у него не рот, а устьица, вроде форточек, которые проветривают растение. Не бойтесь, идите за мной.

Профессор пошел вдоль крепких жил, которыми лист был прошит во всех направлениях. Следом за профессором двинулись ребята.

По краям листа-лужайки сидели зеленые животные, похожие на исполинские груши. Некоторые животные бродили по лужайке, перебирая длинными, тонкими ногами. Некоторые сидели, опустив длинные усы и вонзив в лист загнутый хобот.

— Ну вот, — сказал профессор, — знакомьтесь. Травяные коровы.

— Кто это? — спросила Валя, — как их зовут?

— Тля! Если вы читали когда-нибудь о муравьях, то вы должны знать и тлей. Муравьи нередко переносят этих животных к себе, кормят их, ухаживают за ними. У муравьев тля в таком же почете, как у нас корова. Муравей доит ее, питается ее молоком. Осторожнее, не наступите на молоко.

Профессор остановился перед лужей густой жидкости.

— Я думаю, — сказал профессор, — доить зеленых коров не стоит. Здесь и так текут молочные реки. Угощайтесь, друзья мои.

Он растянулся на листе и, пачкая бороду в травяном молоке, начал пить так, как в жаркий день пьют из реки, припадая ртом прямо к воде.