Альфред Кубин - Царство грезъ

Много встрѣчалось истерическихъ женщинъ, но преобладающій типъ населенія представляли собою застарѣлые пьяницы, иппохондрики, спириты, люди, помѣшанные на своемъ величіи, заскорузлые суевѣры, шулера, акробаты, политическіе флюгера, служащіе нашимъ и вашимъ, и такіе люди, которые за границей считались бы убійцами, фальшивомонетчиками и ворами. Мѣстный владыка удостаивалъ ихъ особой милости. Повидимому, разныя тѣлесныя примѣты, бросающіяся въ глаза, тоже играли роль; такимъ образомъ, было много людей съ колтунами, съ полипами въ носу и уродливыхъ горбуновъ. Дѣтей здѣсь не любили, и приростъ населенія совершался путемъ рекрутированія вновь прибывающихъ; на дѣтей смотрѣли, какъ на лишнюю обузу, а они, еще подрастая, уже начинали упрекать родителей, зачѣмъ они дали имъ жизнь. Жили въ Царствѣ Грезъ только настоящимъ, а будуще у всѣхъ было необезпечено.

Никто не хотѣлъ портить себѣ нервы изъ-за дѣтей, а женщины боялись состарѣться; больше одного ребенка не полагалось имѣть въ семьѣ, а многодѣтныя семьи переселялись изъ-за границы.

Въ городѣ было множество великолѣпно обученныхъ полицейскихъ; главную дѣятельность свою они проявляли во Французскомъ кварталѣ и въ таможняхъ. Всѣ эти организаціи управлялись Архивомъ, помѣщавшимся въ низенькомъ безконечномъ зданіи; оно было сѣро-желтаго цвѣта, покрыто пылью и, казалось, вѣчно дремало; стояло оно на большой площади и было оффиціальнымъ мѣстомъ, гдѣ помѣшалось все управленіе страной. Большей частью грезовцы были изъ нѣмцевъ; съ нѣмецкимъ языкомъ можно было пройти по всему городу, точно гдѣ-нибудь въ Баваріи; другія національности встрѣчались рѣже.

Что касается костюмовъ, то я на первыхъ же порахъ сказалъ своей женѣ:

— Здѣшніе люди носятъ платья своихъ отцовъ и дѣдовъ. Вышедшіе изъ моды цилиндры попадаются на мужчинахъ и даже цвѣтные сюртуки, и дамы ходятъ въ кринолинахъ и старинныхъ прическахъ. Настоящій маскарадъ.

Черезъ нѣсколько дней, однако, мы къ этому привыкли, и даже моя жена устроила себѣ что-то вродѣ кринолина, а я — сюртукъ съ таліей по модѣ шестидесятыхъ годовъ прошлаго столѣтія. Впрочемъ, я долго не соглашался надѣть сапоги съ узкими носками. Но, въ концѣ концовъ, ко всему приспособляешься, и въ особенности скоро начинаешь одѣваться, какъ одѣваются ближніе.

Съ перваго же дня я сталъ хлопотать объ удобной квартирѣ. Женѣ хотѣлось снять квартиру гдѣ-нибудь на краю города. Долго блуждали мы по Длинной улицѣ, пока, наконецъ, не бросился мнѣ въ глаза средней величины двухъэтажный домикъ съ балкономъ; повѣяло какой-то стариной, и обоимъ намъ напомнило дѣтство.

Оказалось, что тамъ было три комнаты съ кухней; управляющій домомъ былъ парикмахеръ, и его лавочка находилась внизу; цѣну онъ запросилъ умѣренную, и мы послѣ обѣда перебрались. Домъ принадлежалъ доктору медицины Лампенбогену. Такимъ образомъ, стали мы гражданами Страны Грезъ.

На третій день ко мнѣ пришелъ гибкій маленькій человѣчекъ и сказалъ:

— Я издатель-редакторъ «Зеркала Грезъ», хорошо всѣмъ извѣстнаго иллюстрированнаго журнала, и имѣю собственную типографію. Очень хорошо, что вы перебрались къ намъ… Мы давно ожидали человѣка съ вашими способностями. Кострингіусъ, наша главная сила, къ сожалѣнію, сталъ выдыхаться, и мы уже выпечатали всѣ старыя клише, какія только нашлись въ Перлѣ. Не угодно-ли посмотрѣть нашъ послѣдній нумеръ.

Я взглянулъ, и увидѣлъ портретъ графа Бейста, индѣйца въ воинственномъ нарядѣ и еще что-то въ этомъ родѣ.

— Что это — интересно? — спросилъ онъ.

— Нѣтъ, мой дорогой.

Онъ задумался, и потъ заструился по его лицу. Вдругъ онъ вынулъ заранѣе написанный контрактъ и попросилъ, чтобы я его подписалъ. Тысячу рублей въ мѣсяцъ, условія годичныя, и отъ меня зависитъ, дамъ я много или мало въ журналъ. Предложеніе показалось мнѣ недурнымъ, и я подписалъ контрактъ. Это было тѣмъ болѣе кстати, что въ Странѣ Грезъ необходимо чѣмъ-нибудь заниматься, чтобы что-нибудь представлять собою.

Одна изъ особенностей Царства Грезъ состояла въ томъ, что на первый взглядъ торговля здѣсь шла такъ же, какъ и въ другихъ странахъ. Но это была только видимость; все денежное хозяйство здѣсь было только символическое: никто не зналъ, чѣмъ онъ владѣетъ. Деньги шли въ оборотъ, ихъ брали, ихъ давали и опять брали назадъ, и всѣ становились при этомъ шулерами; да и самъ я научился слегка шулерничать. Считалось пустякомъ обмануть человѣка; сначала я пришелъ въ ужасъ, когда увидѣлъ, какъ легко грезовцы поддаются внушеніямъ; но волей неволей надо было съ этимъ считаться. Переходъ отъ счастья къ несчастью, отъ бѣдности къ богатству совершался здѣсь гораздо скорѣе, чѣмъ гдѣ бы то ни было; обыкновенно ссылались при этомъ на случайность; но всѣмъ управляла чья-то сильная рука; за непонятными на первый взглядъ обстоятельствами чувствовалась чья-то скрытая сила; надъ всѣми нами тяготѣла судьба, чья-то неограниченная власть; съ какимъ-то ужасъ наводящимъ любопытствомъ чей-то глазъ бодрствовалъ надъ всѣмъ, и ничто отъ него не могло скрыться; и въ этомъ заключалась вѣра грезовцевъ.

Какъ-то захотѣлось мнѣ купить оффиціальный планъ города. Отправился я въ антикварный магазинъ.

— Новыхъ изданій не было, — сказалъ купецъ, — а не желаете ли старый планъ?

Онъ сталъ рыться между оленьими рогами, кронштейнами и разнымъ хламомъ, и наконецъ, приказчикъ принесъ отвратительную чернильницу изъ литой бронзы.

— Купите, пожалуйста; вамъ, навѣрно, нужна чернильница. Останетесь довольны, — безъ нея, какъ безъ рукъ. Семьдесятъ пять рублей.

Онъ всячески старался навязать мнѣ чернильницу, и краснорѣчиво расхваливалъ ее. Я ему далъ за чернильницу всего одинъ рубль и еще въ придачу получилъ игольникъ. Итакъ, я пріобрѣлъ чернильницу и игольникъ, но плана не нашелъ и до сихъ поръ не знаю, кто изъ насъ кого надулъ.

Двѣ недѣли спустя ко мнѣ пришелъ слуга въ ливреѣ и, назвавши имя важной особы, нетерпѣливо сталъ требовать, чтобы я вручилъ для передачи его барину пять рисунковъ. Что дѣлать, я выбралъ пять лучшихъ листовъ и приложилъ къ нимъ вѣжливое письмо. Но что сдѣлалось съ рисунками, я такъ и до сихъ поръ не знаю.

Ежедневно мнѣ случалось бывать въ кафе, которое противъ насъ. Разъ женѣ захотѣлось, по дорогѣ оттуда, купить корзину со спаржей, капустой и другими овощами.

— Сколько стоитъ? — спросилъ я.

— Все двадцать копѣекъ…

А когда я вернулся въ кафе, оказалось, что тамъ часть этихъ вещей стоила пять рублей! Здѣсь сотни летятъ изъ кармана, но можно жить и безъ денегъ. Можно ничего не платить, все равно. Однажды отецъ семейства проснулся съ убѣжденіемъ, что онъ совсѣмъ разорился, жена стала плакать, знакомые жалѣли его, пришелъ судебный приставъ и выселилъ его изъ дома. Но черезъ мѣсяцъ недавній бѣднякъ опять попалъ въ случай и разбогатѣлъ. Здѣсь все зависитъ отъ случая. Знать ведетъ роскошный образъ жизни, но съ аристократами судьба точно также не церемонится.