Кристофер Прист - Сближение

Он расплатился, свернул ее и бросил в урну у входа в кафе, а потом вышел на улицу. Он не прошел рядом с моим столиком, но был близко, совсем близко.

Эта встреча поразила меня до такой степени, что, когда «Томак» слился с толпой на площади, мне и в голову не пришло идти следом. К тому времени, как я опомнилась, он уже исчез.

На следующее утро я отправилась в то же место в тот же час, и, к моему облегчению, он снова сидел в том же кафе. Я заняла столик в противоположном углу, откуда могла смотреть на него, но не слишком заметно, затем заказала круассан и черный кофе и, пока вертела в руках чашку и отщипывала кусочки булки, снова задумалась о дилемме, которая встала передо мной с появлением этого человека. Теперь-то я понимаю, что это был конфликт сердца и разума.

Если это и правда Томак, человек, которого я знала и любила, почему он не узнал меня? Почему нет следов ожогов, о которых мне так подробно и детально рассказали? Разумеется, он мог притвориться, что мы незнакомы, но я не могла придумать ни единой причины, с чего бы ему так делать. Еще один вариант: что если на самом деле он получил другие травмы? Может, пережил травматическую амнезию и забыл почти все о своей прошлой жизни?

В то же время здравый смысл подсказывал, что передо мной вовсе не Томак, это не мог быть он, просто удивительное совпадение. Те же темные и часто спутанные волосы, широко расставленные глаза, высокие скулы, широкие плечи, непринужденная манера сидеть. Когда незнакомец улыбнулся, я увидела улыбку Томака, и внутри у меня все напряглось, я словно взмыла ввысь, вспомнив о былом счастье, и рухнула вниз от ощущения, что меня бросили.

Я знала: есть лишь один способ выяснить правду. Мне нужно решиться поговорить с ним напрямую. Я подписала чек за свой заказ, потом встала и уставилась на него через все кафе, а сердце мое глухо колотилось, так сильно я нервничала. Пока я собиралась с духом, какая-то молодая девушка быстро прошла к Томаку через всю площадь, махая рукой. Она протиснулась между столиками по извилистой траектории, подошла к нему и наклонилась, чтобы поцеловать в обе щеки, а затем со смехом села напротив. Он протянул руку через стол и сжал ее ладонь с улыбкой.

Я остановилась, а потом попятилась. Стояла на площади рядом с кафе и смотрела на них. Кто она? Девушка была молода, чуть за двадцать. Совсем недавно распрощалась с детством и находилась на пороге женственности. Студентка? Она пришла через площадь со стороны университета. Она излучала юность: тонкое подвижное тело, длинные изысканные руки, светлые волосы, забранные в хвост. Одета в облегающие белые джинсы и пиджак свободного кроя. Темные очки подняты на лоб. Сидя с Томаком, она то скрещивала, то снова разводила ноги, оживленно что-то щебетала, смешила его. Практически не сводила с него глаз. Он был ее первой любовью, той самой, которую она запомнит на всю жизнь, как я запомнила свою.

Официант принес ей лимонад со льдом, который она потягивала, глядя на Томака поверх кромки стакана. Томак что-то рассказывал ей, выразительно жестикулируя. Я знала это движение. Я знала все его манеры.

Она слишком взрослая, чтобы быть его дочерью, ну или он чересчур молод для ребенка такого возраста. Может, они – любовники? На вид она на семь-восемь лет младше Томака. Они держались друг с другом как хорошие знакомые, даже скорее как близкие или задушевные друзья, но как только она уселась, он отпустил руку девушки и, казалось, рад был просто поболтать с ней. Оба часто улыбались, девушка подалась вперед, опираясь на локти и держа стакан обеими руками.

Я не могла уйти, просто стояла на краю площади, где уже начинались дорожки парка, поросшего густой травой, и были расставлены столики разных ресторанов и кафе. Я понимала, что привлекаю к себе внимание, стоя неподвижно и так очевидно пялясь на них, но меня словно парализовало, когда я увидела юную подругу Томака.

Иногда он во время разговора озирался, и пару раз его взгляд даже скользил в моем направлении. Наверняка он меня заметил, но так и не узнал.

Они встали из-за столика, сначала отодвинув стулья, а потом поставив их на место, прежде чем уйти. Томак пропустил девушку вперед. Они прошли мимо меня почти так же близко, как и он днем ранее. Как только они оказались на площади, то зашагали рядом, его руки болтались вдоль туловища. К ней он не прикасался.

Я дала им отойти на приличное расстояние, а потом двинулась следом. Соблюдала дистанцию, но поскольку они плелись неспешным прогулочным шагом, поглощенные разговором, то вскоре догнала их и пошла еще медленнее. Я довольно долго шла за ними, и они наверняка поняли бы, что за ними следят, но были слишком заняты друг другом. Я растерялась, я страдала, но при этом меня переполняло неуверенное счастье.

Я знала, что нужно повернуться, пойти домой и оставить этих беззаботных и увлеченных молодых людей наедине, но не могла. Из-за Томака я находилась на этом острове, и вот наконец нашла его загадочным, странным, но неоспоримым образом. Вариант просто взять и уйти меня не устраивал.

Они медленно прошли через торговый район, а потом свернули на узкую улочку, по обе стороны которой высокие дома отбрасывали густую тень. Он проводил девушку до двери старого здания в несколько этажей, где внизу располагался ресторан. Все окна были заложены кирпичами. Томак отпер дверь, и девушка вошла первой. Он шагнул следом, хлопнул дверью, и я услышала, как поворачивается замок.

Я поспешила домой, забрала машину, и к тому моменту, как парочка появилась из этого непонятного здания два часа спустя, я незаметно припарковалась на другом конце улицы.

Держась на расстоянии, кружа, наблюдая, преследуя, я в конце концов обнаружила, где живет Томак.

Затем последовала череда событий, которыми я сейчас не горжусь и не гордилась тогда, но мои чувства к Томаку были столь сильны, что иначе я вряд ли могла поступить. Каждую свободную минуту я пытались разрешить глубоко личную тайну, которую представлял этот человек. Мне было нужно понять, почему он вызывает во мне такие бурные чувства, и раскрыть загадку, что его окружала.

Вскоре я уже выучила его обычный маршрут по городу: определенные бары и рестораны, которые он предпочитал, дома и квартиры, где иногда бывал. Он везде ходил пешком, у него не было ни машины, ни какого-то другого транспорта. Как-то раз его снова подвез приятель на маленьком сером автомобиле, который я видела тогда перед театром.

Я следила за ним всякий раз, когда он отправлялся на встречу со своей юной компаньонкой. Они виделись пару раз в неделю, сначала всегда сидели в кафе на площади рядом с университетом, а после непринужденной беседы шли в то большое старое здание и запирались изнутри. Приходилось ожидать их появления, борясь с тоской и ревностью. Я завидовала их, казалось, беззаботной жизни вместе.