Джон Адамс - Хаос: отступление?

– Ты так говоришь, потому что их не читал, – сказал Джинго. Саморазвитие – как раз то, что надо. Видишь ли, в истории бывают и хорошие, и плохие моменты. Переходные моменты, ты врубаешься? Когда ты переходишь от того, что было, к тому, что будет.

– Мне понятна концепция перехода, – сказал Мус, протягивая руку к своему усиленному шейному воротнику.

– Верно, это как раз относится ко всему этому. – Широким жестом Джинго обвел все вокруг них.

– К переходному периоду?

– Конечно.

– Значит, ты так это видишь?

– Так оно и есть. Мир, который мы знали, больше не существует. Мы это понимаем. Мы все это понимаем. Эпидемия была слишком серьезной и распространилась слишком широко. Нам требовалось слишком много систем – как бы ты назвал все это? Ну, больницы, аварийные службы и прочая хрень? Люди привыкли к тому, что можно сделать звонок и…

– Инфраструктура… – подсказал Мус.

– Точно. Инфраструктура исчезла, и это значит, что исчез мир, который мы знали . Он полностью исчез, его настолько затрахали в задницу, что мы никогда не сможем вернуть то, чем он был.

– Ты что, цитируешь Тони Роббинса?

– Ты понимаешь, о чем я говорю. – Джинго поднял два футбольных шлема [30] Имеется в виду американский футбол. и подал один Мусу. – Все, что было, теперь стало бесполезным. Сейчас дела тоже не фонтан, но по-другому.

Мус застегнул подбородный ремень и поправил шлем. Защитный козырек был поцарапан и покрыт пятнами, но все-таки сквозь него можно было видеть.

– И их никоим образом нельзя назвать хорошими.

– Верно, но именно это я имел в виду, когда говорил о переходном периоде. – Он поднял кувалду, присел от ее тяжести и подал Мусу. – Мир продолжает меняться.

– И чем же он становится?

Джинго поднял свое мачете с пенька, в который воткнул его перед обедом, и вложил в холщовые ножны у себя на поясе.

– Чем-то лучшим.

– Лучшим? – фыркнул Мус. – Оглянись вокруг, братишка – планка установлена слишком низко.

– Конечно, но это означает, что дела могут измениться только к лучшему.

– О господи!

Раздался свисток, извещающий о начале смены, и они стали спускаться по холму по направлению к воротам.

Поскольку никто из них не располагал нужной квалификацией, они занимались расчисткой. До эпидемии Джинго – урожденный Джеймс Го – был американским китайцем в третьем поколении, который в основном валял дурака на деньги трастового фонда, оставшиеся ему от отца, разработчика программного обеспечения. Он где-то учился, даже получил диплом, но из того, что он изучил, лишь немногое пошло ему на пользу. Только когда трастовый фонд начал усыхать, Джинго начал читать книги по самосовершенствованию и саморазвитию, надеясь ухватить будущее за рога. Апокалипсис значительно помешал этому процессу, хотя и не прервал его полностью. Джинго понимал, что никогда не станет великим человеком или великим созидателем, но свои планы у него были.

Майкл «Мус» Петерс от него здорово отличался. Он работал в средней школе футбольным тренером и преподавателем санитарного просвещения. Выпускник колледжа с дипломом по педагогике, он много читал и немного занимался общественной деятельностью в своей общине. В отличие от Джинго у него была семья, но его жена и двое сыновей уже давно умерли. Их унесла первая волна эпидемии, прокатившаяся через Бордентаун – маленькую точку на карте западной Пенсильвании. Бордентаун был известен лишь своей близостью к Стеббинсу, где и началась эпидемия. Некоторые из ребят, работавших на изгороди, считали это классным, что принесло Джинго известную известность. Хотя некоторые как раз, кажется, имели к нему претензии, словно близость к месту начала эпидемии каким-то образом можно было поставить ему в вину.

То, что они умели делать, сейчас не особенно требовалось. Они не были врачами, учеными, полицейскими, специалистами по чрезвычайным ситуациям или строительными рабочими. Оба не умели готовить, шить, охотиться или вести съемку местности. В футбол теперь больше не играли, и Мус не думал, что это может снова войти в моду. Это исчезло точно так же, как исчезли бухгалтерский учет, разработка программного обеспечения, информативная реклама, телевизионное производство, торговля недвижимостью, реалити-шоу, служба такси, доставка пиццы, пластическая хирургия, услуги парковки, конструирование автомашин, журналистские расследования, тайные покупатели и десять тысяч других вещей, которые только мог вспомнить Мус. Составить список полезных специальностей можно было гораздо быстрее и проще. Множество людей, включая киноактеров, знаменитых моделей, политиков, дипломированных бухгалтеров, рекламщиков, ветеринарных врачей, авторов комиксов, профессиональных спортсменов, юристов и многих, многих других теперь составляли массу неквалифицированных рабочих. Некоторые были настолько не приспособлены к выживанию в коллективе, что ночью их тихо выталкивали за ворота. Те, кто прошел отборочный тур, вроде Джинго и Муса, выжили потому, что у них как минимум были сильные мышцы.

Оба годились для тяжелой работы. Маленький Джинго был проворным и выносливым. Громадный, сильный Мус мог работать целый день. Никто из них не жаловался. Никто из них не был явным психом – во всяком случае, таким, чтобы создавать угрозу безопасности или представлять опасность для своих коллег.

Они обслуживали проект «Изгородь». Более квалифицированные строили изгородь. Менее квалифицированные мыли тарелки и стирали одежду. Лишенные даже этих базовых навыков складывали части тел в кучи. Все работали. Бездельники умирали с голода или выталкивались за изгородь. Так же поступали с ворами, особенно с теми, кто воровал еду. Украдешь чью-то еду – и сам станешь едой для мертвецов по сторону изгороди. Суды и адвокаты тоже вымерли.

Джинго и Мус работали в паре. Джинго был рубщиком, Мус – молотобойцем.

Пройдя через изгородь, они кивнули друг другу и немедленно приступили к работе. Процесс был довольно простым. Сначала шла группа прикрытия с самыми мощными доспехами. Эти ребята работали по двое, каждая бригада держала перед собой складывающийся стол, который играл роль широкого щита. Пять пар бойцов прикрытия врезались в толпу мертвых, создавая зону поражения. Затем Джинго и Мус вместе с другими бригадами, каждая из которых состояла из двух человек, обрабатывали расчищенный участок. Щит открывался и закрывался, позволяя нескольким мертвецам одновременно проникнуть внутрь. Рубщики каждой бригады сразу же вступали в дело, отрубая своими мачете руки мертвецов в области запястий, после чего надрубали с внешней стороны одну ногу, чтобы зараженный упал. За ними следовали молотобойцы, обрушивая кувалды на головы мертвых. И хотя Мус и другие его коллеги были крупными людьми, они использовали самые легкие кувалды – чтобы действовать побыстрее и подолгу не уставать.