Райан Гродин - Волк за волком

И она этого хотела, но не совсем могла поверить.

— Ты… ты хочешь, чтобы я была твоей парой? Это позволено?

Лука пожал плечами:

— Я первый двойной обладатель Железного Креста. Я могу делать, что хочу.

Ах, так они вернулись к пражской версии Луки Лоу: с напыщенной грудью, гордый, который бахвалился, пока кулаки Феликса не разукрасили ему лицо.

Круг замкнулся.

Но цикл не завершился. Еще один наступал. И все благодаря ему.

Яэль слезла с мотоцикла и подошла к Луке. Камеры Рейхссендера приблизились, ловя каждое движение, каждый угол, каждое слово между ними в прямом эфире.

— Я пойду на бал победителей с тобой, — Яэль смотрела в камеры, произнося эти слова. Даже если Генрика выключила телевизор, кто-нибудь в сопротивлении точно смотрит. Новости достигнут Генрики и Рейниджера и остальных лидеров сопротивления. Они будут знать, что миссия все еще в силе.

Толпы кричали, хотя особых причин на это не было.

Лука выпрямился и слез с колеса, так что они теперь стояли еще ближе друг к другу. Лицом к лицу. Плечом к плечу. Между ними еще оставалась пара сантиметров (напряженная обстановка, он пытался подразнить ее запахом кожи и мускуса), но для Яэль они были, как километры.

— Это будет наш первый настоящий танец, — снова улыбнулся он. — Жду не дождусь.

Всего пустоты и ярости, все, что чувствовала Яэль, — давление своего ножа в ботинке. И лишний вес Уолтера П38 прямо на груди.

Не с ним она планировала танцевать.

— Я тоже, — сказала Яэль и улыбнулась в ответ.

ГЛАВА 33

2 АПРЕЛЯ, 1956

ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ

ТОКИО, ЯПОНИЯ

Поздний полуденный свет выливался сквозь открытые окна и двери Императорского дворца. За ним следовал теплый воздух, а замыкал процессию сладкий аромат цветов вишневых деревьев. Яэль вдохнула свободной грудью.

Столько всего было новым. Или собирается быть.

Когда она впервые взглянула на себя в зеркало, она увидела полностью разбитую девушку. Хотя вся грязь и жир на волосах были смыты утренним душем, вокруг глаз все еще были розоватые круги: тени изнеможения, нацарапанные на них, как детская иллюстрация. Царапины от дорожной пыли покрывали ее щеки, так что веснушки, которые она разделяла с Феликсом, стали полностью невидимыми. Губы были такими же иссохшими и треснувшими, как у Луки до не-бальзама для губ.

Яэль скрывала все эти недостатки один за другим благодаря косметичке, которую она нашла в одном из шкафчиков ванной комнаты. (Один из немногих навыков, которым Влад ее не обучал. Помада и тональный крем были прерогативой Генрики.) Пока каждый след дороги не исчез. Пока она не выглядела так, будто с ней ничего и не произошло.

Остальная часть ее тела чувствовала себя так же разбито. Каждая конечность одеревенела, каждая связка растянута. Она опустила их в воду на несколько часов, принимая ванну, уставившись на покрашенные деревянные доски на потолке. Представляя грядущую ночь, снова и снова.

Существовало официальное расписание, которое ей предоставили сразу, как только провели в комнату:

6:00–Представление гостей 6:30–Закуска и коктейли 6:45–Тосты

7:00–Ужин

8:00–Танец

8:15–Убийство

8:16–Побег

Конечно, последние два в списке не указывались, но именно там им было место. Лучше убегать на полный желудок, подумала Яэль. Кто знает, когда она сможет передохнуть?

С утра она прогулялась вокруг дворца. Она знала его наизусть благодаря чертежам Генрики, но было полезно осмотреть его вживую. Прочувствовать здания с черными, как уголь, крышами и идеальными тропинками.

К концу осмотра у Яэль сформировался стойкий план: Выйти из зала, как можно быстрее, взять спасательный рюкзак, который она спрятала в саду, переплыть через ров (мосты даже не рассматривались: слишком много охраны) и исчезнуть в ночном Токио. Оставить лицо, имя и жизнь Адель Вулф далеко-далеко позади.

Ее комната была специально оформлена под западных гостей. Посередине стояла высокая кровать, а окна были украшены пышными бархатными занавесками. В углу даже был телевизор: больше и качественнее, чем у Генрики. Яэль включила его, а сама готовилась к балу, слушая черно-белые истории и освежая макияж с прической.

В отличие от телевизора Генрики, у этого было больше одного канала, но каждый из них показывал одно и тоже: результаты гонки. Показывали кадры с каждой части тура, из каждого города. Хотя Яэль и раньше видела такие кадры, эти приковывали к себе взглядом.

Было так странно, так далеко, за стеклом. Как драматический спектакль, а не последние три недели, которые она только что пережила. Журналист канала в деталях рассказывал о приключениях гонщиков на идеальном японском, и даже она не все понимала. (Ларса чуть не укусила змея в Сахаре. У Норио была серия панических атак на пароме из Сицилии до Туниса.)

Ведущий дошел до Багдада, когда Яэль была готова одеваться. Вместе с расписанием ей предоставили красивейшее кимоно для бала. Шелк был синевато-зеленого цвета, он заставлял глаза Адель Вулф практически меркнуть на своем фоне. На ткани прорисовывался красноватый узор, который олицетворял корни либо ветви. Для Яэль они больше были похожи на вены.

Она закрыла шторы, тем самым погрузив комнату в темноту, и начала раздеваться. По телевизору рассказывали историю о чудесном появлении гонщиков в Нью-Дели без мотоциклов. (Ведущий рассказывал ложную историю об оползне.) Показали кадры того, как они бегут сквозь пыль Холи к финишной прямой. Экран пожирал все цвета. Никакой радости, лишь пепел, изливающийся на их головы, прилепляющийся к шее и рукам.

Кимоно село идеально, когда Яэль завязала его во всех нужных местах. Рукава были свободными, но достаточно длинными, чтобы прикрыть ее татуировку. Хотя волк Влада практически зажил, Яэль решила все же перевязать его. Рулон бинта лежал на кровати, ожидая, когда его используют для каждой татуировки, но Яэль не могла пока что заставить прикрыть их всех. Она сняла грязные бинты при первом приеме душа, и ей нравилось давать волкам подышать.

Затем ей нужно было решить вопрос с оружием. Хотя рукава кимоно и были свободными, юбка достигала пола. Даже если она наденет свои ботинки, наклон и доставание оттуда ножа займет слишком много времени. В то время как нож вместе со своими ножнами легко обхватывал ее бедро, она никак не смогла бы его оттуда взять. Она уже нашла способ поместить Уолтер П38 в шелковый пояс на талии: быстрое движение, и он у нее в руках. Но без своего лезвия Яэль чувствовала себя голой, поэтому она удлинила волосы Адель и сделала их немного гуще. Затем собрала их пучок, засунув туда нож.

Легко спрятать, легко достать.

Ведущий продолжал говорить сквозь темноту, рассказывая историю Ханоя. Яэль сидела на краю кровати, неспособная оторвать взгляд от экрана, в то время как камера сосредоточилась на Катсуо. Он ехал сквозь километры рисовых полей. Ленивое лицо, конечности расслаблены, наслаждаются роскошью огромного отрыва.