Лилия Мигаро - Любить волка. Быть волком. История одной любви

Часть 1. Знакомство

Знаете, как обычно у женщин? Прямые волосы – завить, а завивающиеся – выпрямить. Так и у меня. Меня не воспринимали всерьёз. Мелкая, с округлыми, немного детскими чертами лица. Крупными карими глазами и вьющимися непослушными темно-русыми волосами. Мой рост метр пятьдесят семь сантиметров. Ну вот кто будет воспринимать такую мелочь всерьёз?

Правильно – никто. И если в школе, славные детские годы на хуторе Тумак, Волгоградской области, прошли ярко и только в лучших воспоминаниях. Там все друг друга знали, в основном жили семьи старожил. То моё поступление в МГУ им. Ломоносова на юридический факультет это начало моей истории. Начну с начала, Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова Юридический факультет – это было моей мечтой. С самого раннего детства.

Мой дед, он был адвокатом, успешным и честным. Я была ещё совсем крохой, когда его показали по всем новостям и напечатали во всех газетах. В лихие девяностые, которые я не особо помню в силу малого возраста, и мой дед. Ему было плевать, что он защищал простого работягу пойдя против системы. Суд он выиграл, не просто очистил имя подзащитного, а в ходе разбирательства выявил оборотней в погонах подставивших подзащитного и указал на нескольких заинтересованных, среди которых мог быть виновный. Это его и погубило.

Деда нашли на окраине Волгограда растерзанным, якобы диким зверем. Только откуда взяться дикому зверю в городе? Вот тогда родители и переехали из огромной четырёх комнатной квартиры в центре города на хутор. Сначала приехали похоронить деда рядом с бабулей, которую я не застала, а потом решили остаться навсегда, в старом доме, нашем, семейном, так сказать родовом гнезде. Вот тогда, увидев деда по телевизору, я решила, я стану как он.

Я росла, в возрасте, рост мой остановился на отметке ниже среднего ещё в пятом или шестом классе. Но вместе со мной росла, и мечта стать адвокатом, как дед. И мечтала я учиться именно в МГУ, тоже, как дед. Но мои родители дали добро только на Ростов, Москва слишком далеко и дорога, для семьи рабочих. Я соглашалась, но мечтать не прекращала.

Поэтому и пошла на авантюру, села на поезд до Ростова, а там пересела до Москвы. Сдала вступительные экзамены и поступила на бюджет. А родителям сказала, когда было поздно что-то менять. Учёба началась. Тут-то я и столкнулась со своими проблемами мелкого роста. Меня не воспринимали всерьёз. Что бы я не делала, для всех я была маленькой, беззащитной девочкой с детскими чертами лица.

Ребята воспринимали меня как сестру, даже мажоры и задиры умилялись мной и словно котёнка тискали. Мои влюблённости воспринимали как забавную игру маленькой девочки во взрослую жизнь. А педагоги, они любили меня за знания, но откровенно говорили, что адвокат во мне не вырос. Девчонки не видели во мне соперницы и если и строили пакости, то только по учёбе, чтобы не выделялась.

Меня не спасали даже шпильки, из которых я не вылезала весь третий курс влюбившись в Виталика из параллельной группы. Он смеялся с моих попыток понравиться ему и говорил, что я словно котёнок, милый и маленький, забавный котёнок. И когда я отважилась его поцеловать, он рассмеялся, извернулся, поцеловал меня в макушку и рассмеялся. Заявил, что я ему как сестра, а их не целуют.

Тогда я поставила новую цель, я стану лучшим адвокатом, такой себе дамой – стервой и перестану быть котёнком в глазах окружающих. Цель-то я поставила, только как её достигнуть я не знала. Это в документах я Елена Макаровна Волкова, а в жизни, скорее волчонок, хотя на вид котёнок. Поэтому начала я с прозвища, на котёнка я стала демонстративно обижаться и не реагировать. А потом добилась практики с лучшим адвокатам Москвы по гражданскому праву.

Ещё студенткой, после практики, он взял меня на пол ставки в помощники. Это был шаг, том направлении, которое я выбрала ещё ребёнком. Закончив ВУЗ я уже имела отличную практику и хорошую славу. Шеф прозвал меня волчонком, не из-за фамилии, нет, а как игрушка из детства, кручусь и выкручиваюсь. Работа мне нравилась и зарабатывала я очень даже не плохо. Кто будет воспринимать всерьёз мелкую недоросль?

Никто, вот и не готовились к слушаньям оппоненты. А проигрывая дела удивлялись. Но гражданское право мне наскучило быстро, уже через полгода собственная практика не радовала. Поэтому я пошла на курсы и в практиканты к не очень удачливому, но очень дотошному и честному адвокату по уголовному праву. Я мечтала стать как дед и шла к этому.

Мой наставник научил меня многому, очень. Он словно собака, видел или чувствовал вину обвиняемых, находил слабые места, но не всегда удачно ими пользовался. Поэтому он был не богат и не особо успешен. А иногда он просто отказывался от дела. Смотрел на подзащитного, долго, изучающее и уходил не возвращаясь.

Моя уголовная практика началась с беды, мой наставник попал в аварию. Я перехватила дело как ведущий адвокат и выиграла его разгромно. Мой наставник гордился мною и со временем, уйдя от дел оставил мне свой кабинет и старые связи. А я шла к цели, к осуществлению мечты, быть как дед, непобедимой в своём деле.

О, как удивлялись мои подзащитные видя метр с кепкой, как смеялись, но как искренне благодарили и хвалили в итоге. Как и учил мой наставник, я не брала тех дел, где моя совесть говорила стоп. Я так же долго смотрела, изучала и решала для себя, смогу ли я спать если он выйдет избежав наказание.

Так было и в этот раз. Я смотрела на взрослого мужчину. Его тёмные волосы уже почти полностью посеребрила старость. На лице глубокие морщины. Серые глаза. Он сидел в комнатке за столом для свиданий с адвокатом, но сидел так уверено, гордо. Он не сломлен.

Его обвиняют в убийстве с особой жестокостью, ему грозит пожизненное заключение, а он сидел словно так и должно быть. Не надменности, но уверенный в себе. От него словно волны на берег, исходила сила, уверенность. Я смотрела на него изучала не скрывая взгляда, он смотрел на меня и тоже излучал, словно видел больше, глубже. Он посмотрел на меня ласково, с заботой, прямо в глаза.

– Не стоит браться за это дело, дочка. Не злись, ты по возрасту как моя дочка. И не пыхти так, ты же адвокат, а не паровоз. Врать, как советовали твои коллеги, что приходили раньше, я не буду. А вина за мной есть. В деле правду написали. Так что не стоит тебе мараться в этом деле. Ты же волчок, счастливица Фемиды, а моё дело, решённое.

– Браться за дело или нет, решу сама.

– Ну, так и я могу отказаться от представителя. – Он говорил, улыбаясь, по-доброму, по-отечески.

– Вы убили?

– Да. И не жалею.

Это все что мы обсудили, дальше молчали оба. Молчали и изучали друг друга. Дело его я изучила от корки до корки. Он признался сам. Убил на окраине города человека, первым, что попалось под руку – грабли, палки, голые руки. От его жертвы осталось кровавое месиво, ещё тёплое, когда он привёл полицию к месту преступления. Недалеко были найдены волчьи следы. Мои коллеги предлагали сослаться на них. Но он отказался от всех уловок. Честно на предварительном заседании признался в своей вине. Без подробностей и пояснений, просто сказал, вину признаю.