Сергей Дмитрюк - Чаша Отравы

Когда мы выходили из зала на просторы проспекта Памяти, Влад многозначительно заметил:

— Нет, с приходом в кино эйдопластики, а позднее и нейро-рецепторных модулей сопровождения картины смотреть стало просто невозможно.

— Почему? — удивился я. — Анализаторы твоей нервной системы не справляются с потоком внешних раздражителей?

— Справляются. Дело тут совсем не в этом. Кино сегодня стало совсем другое.

— Можно подумать, ты видел в своей жизни какое-то иное кино! — усмехнулся я, глядя на него.

— Конечно, видел! — пылко воскликнул Влад. — Есть специальный сервер Информационного Центра, где хранятся старые фильмы, оставшиеся ещё с двадцатого века. Настоятельно советую тебе посмотреть их. Есть там очень добрые, душевные фильмы, сохранившиеся в Западно-Сибирской коллекции. Они хоть и незамысловатые, но люди в них мечтают о такой жизни, как наша, и стремятся всей душой к ней.

Он посмотрел на меня как-то по-особому грустно и задумчиво. Я ничего не ответил, расправляя грудь и вдыхая свежего ночного ветра…

Вот и сейчас Влад стоял передо мной, и смотрел всё тем же взглядом, словно старался заглянуть в самую мою душу.

— Никого я не встретил. Не в этом дело… — промолвил я, собираясь объяснить ему причину своего опоздания, но в это время Громов окликнул меня.

— Сид! Задержись ненадолго, пожалуйста.

Он повернулся к окну, задумчиво глядя на площадь Совета внизу. Я посмотрел на друга. Тот пожал плечами и, кивнув в сторону начальника, шепнул мне на самое ухо:

— Я подожду тебя внизу.

Когда в кабинете остались только мы с Громовым, я негромко произнёс:

— Иван Вениаминович! Я, конечно, виноват за своё опоздание… Но если вы думаете, что я… В общем, я хочу сказать…

— О чём ты? — Громов повернулся ко мне и во взгляде его застыло удивление. — Ах, да! Ты об этом? — спохватился он, словно только сейчас расслышав мои слова. — Что ж, меня, разумеется, радует твоя сознательность, хотя раскаяние как всегда запоздалое.

Прищурившись, он смотрел на меня, как мне показалось, оценивающе. Затем прошёлся по кабинету, сложив руки на груди.

— Но я, собственно, попросил тебя задержаться не за этим… — сказал он, снова останавливаясь у окна.

— Не за этим? — искренне удивился я. — Тогда что-то случилось?

Я внимательно смотрел на него. Казалось, он испытывал некоторую нерешительность, словно боялся заговорить со мной о чем-то важном.

— Понимаешь, какое дело, — наконец, начал Громов, облокотившись плечом о выступ стены и снова сложив на груди длинные худые руки. — Ты слышал что-нибудь о научной программе «Тени Предков»?.. Да ты садись, садись! Разговор у нас будет долгий, — кивнул он в сторону кресел у стола.

Я сел в одно из них и посмотрел на своё отражение в глубине черной полировки столешницы.

— Так, в общих чертах. Только то, что говорят о ней в общеземных новостях. Я слежу за научными открытиями, но, возможно, здесь что-то упустил… Ведь это одна из новых археологических программ Академии Пределов Знания? Кажется, какие-то раскопки в Антарктиде… Или я ошибаюсь?

— Ну, в общем-то, ты не совсем далёк от истины, — кивнул Громов, подходя к столу, и садясь в кресло напротив. — Академия Пределов Знания действительно запустила этот научный проект не так давно, хотя у истоков её стояли совсем давнишние археологические исследования. Когда на Антарктическом материке, на две трети освобожденном от ледяного панциря, появились первые научные экспедиции, археологам удалось обнаружить там древнейшие мегалитические постройки. Их частично раскопали на восточном берегу континента, вдоль семидесятой широты, на Земле Королевы Мод и Земле Уилкса, а так же на западном берегу, на Земле Элсуэрта, и даже на Полярном плато…

— Правда, всё это случилось почти двести лет назад, — с улыбкой добавил Громов. — Так что, эта программа исследований давно приобрела особое значение для нашей науки, и наши учёные с некоторых пор ведут планомерные раскопки на шестом континенте, находя там всё новые и новые артефакты.

— Понятно, — кивнул я.

— К тому же интерес учёных к этому континенту был подогрет ещё и тем, что здесь в тоже самое время, вместе с древними артефактами, обнаружили и секретную базу фашисткой Германии времён двадцатого столетия — так называемую «базу 211». О её существовании ходило очень много слухов после окончания Второй Мировой войны, как ты, наверное, знаешь.

— Да. Помню, читал об этом ещё в школе. Если не ошибаюсь, история эта тянется с середины двадцатого столетия… Кажется, с лета тысяча девятьсот сорок пятого года.

Я потёр лоб, припоминая.

— Да, точно! Тогда со слов экипажей немецких подводных лодок, сдавшихся в плен властям одной из Южно Американских стран, стало известно о планомерном исследовании Антарктиды фашистами. Кажется, у них для этого была разработана даже целая операция…

— Верно. Операция эта называлась «Валькирия 2», — кивнул Громов. — Якобы ещё с тридцать девятого года в Антарктиду завозилось горнопроходческое оборудование, и другая техника: рельсы, вагонетки и даже огромные фрезы для туннельных работ. Интерес к этому вопросу в те времена был подогрет ещё и фактом бесследного исчезновения после войны тысяч высоко-квалифицированных немецких специалистов и сотен подводных лодок из флота Вермахта.

— Мне помниться, был ещё один странный случай, произошедший, кажется, в сорок шестом… Да, в сорок шестом. Один тогдашний адмирал получил приказ уничтожить фашистскую базу в Антарктиде, но он потерпел сокрушительное поражение от странных «летающих тарелок», выныривавших прямо из воды и сжигавших всё таинственными лучами… Так всё это, в конце концов, подтвердилось?

Я удивлённо посмотрел на Громова.

— Почти. — Начальник Особого отдела сложил на столе сцепленные пальцы и с улыбкой посмотрел на меня. — А ты, оказывается, неплохо осведомлен.

— Просто хорошая память, — скромно улыбнулся я.

Громов благосклонно кивнул и продолжил:

— Так вот, после таяния антарктических льдов стал очевидным факт существования прежде на континенте огромных подземных озёр, где температура воды никогда не опускалась ниже плюс восемнадцати градусов. Из этих озёр, когда-то образовавших подо льдом громадные полости, вытекали целые реки, которые за тысячи лет пробили во льдах и в земле длинные туннели. Этими-то туннелями и воспользовались фашисты, чтобы сделать на полярном континенте секретную цитадель, где они в конце войны проводили различные научные эксперименты. Ты же знаешь, какой интерес проявляла верхушка Третьего Рейха к древним сакральным знаниям, и даже посылала в Тибет специальную экспедицию с целью получения тайных манускриптов Шамбалы…