Анна Карпова - Потерянная любовь

— Это на случай, если собаки решат перейти снова в наступление.

Уолтер достает бинты, сжимая челюсть настолько сильно, что белеют суставы на лице.

— Не думаю, только если их вожак совсем бешеный. Мы его неплохо, а?

— Да, давай сюда ногу.

— В медсестры записался? — усмехается Уолтер. — Гретте нужны помощники.

— Тебе сейчас помощник нужен не меньше, — разрезаю ножом штанину, оценивая степень поражения. Опасения не оправдались — псине не удалось отгрызть от Уолтера кусок, но рана была глубокая. — Еще бы немного, и она бы тебе сухожилие перегрызла. Умные твари, знают, где слабые места.

— Конечно, мы же их добыча. Держи, промой раны, не хватало заразу подхватить какую-нибудь, — Уолтер протягивает бутылку воды.

— Потерпишь?

— Шутишь? Я же не девчонка, делай то, что надо. Уж переживем как-нибудь.

Промытая рана выглядела уже не так устрашающе, но все было на грани. Попади клык вожака на три сантиметра ниже, Уолтер бы не смог ходить. Пришлось использовать три бинта, чтобы хоть как-то остановить кровотечение, но они почти сразу намокли от крови.

— Идти сможешь?

— Доползем как-нибудь.

— Ты потеряешь много крови.

— Есть предложения? — Уолтер посмотрел на меня смиренным взглядом, говорящим, что он прекрасно понимает, как мы влипли. — Раз их нет, тогда пошли.

В чем смысл жизни?

Смысл жизни конкретного человека или всего человечества?

Люди столетиями заселяли всю планету, постепенно убивая ее, пока Земля не решила ответить тем же, стерев человечество как представителей своего вида. Не осталось ни плодов цивилизации, ни достояния прогрессивного развития технологий. Уже через сто лет не останется следов пребывания двуногих на этой земле. Все дома рухнут, а асфальтированные улицы снова зарастут травой.

Только пирамиды в Египте останутся стоять там уже, скорее всего, до скончания веков.

Спросите теперь у любого выжившего, в чем его цель? В чем смысл его жизни? Есть ли у него конечный пункт, к которому он хотел бы прийти?

Вам, скорее всего, ответят — я просто хочу выжить.

А ради чего? Осталось ли хоть что-то светлое, ради чего стоило бы восстанавливать цивилизацию?

Найдите ответ в себе, есть ли у вас цель?

Или как все?

Просто выжить?

Жизнь человека настолько скоротечна, что не успеваешь глазом моргнуть. От первого детского крика до гробовой доски всего один прыжок, который пролетит быстрее вздоха. Семья, друзья, любовь — все остается позади, когда ты стоишь на пороге смерти. Есть ли хоть что-то хорошее, чтобы вспомнить, стоя на краю могилы?

Единственное, что я хочу и буду помнить — это Алекс. Кроме него, у меня в жизни не было счастливых моментов, которые стоило бы вспоминать. Хочется вырвать страницы с историей жизни до встречи с ним и сжечь, развеяв пепел. Только он — мой смысл жизни.

Только ради него стоит жить дальше.

Это единственное, что еще держит меня на этой зараженной земле.

Собаки какое-то время преследовали нас, но атаковать отбитых на голову двуногих с горящими палками больше не решались. Уолтер хромал все сильнее, как и я из-за подвернутой лодыжки.

Когда впереди в свете факелов показались железнодорожные рельсы, я шумно выдохнул и усадил Уолтера на какую-то коробку, валяющуюся прямо посреди улицы.

— Все, привал, мне надо передохнуть, — говорю, стягивая с лица защитную маску, от которой уже половина лица вспотела.

Тело противно ныло, Уолтер ведь не маленький мальчик, а здоровый мужик, которого приходилось тащить практически на себе.

— Кажется, собаки отстали, — констатировал он, вглядываясь в тени домов, что мы оставили за своей спиной. — Я думаю, мы ушли с их территории, вот и отстали. Видел, как провожали до последнего?

— Ага, умные ведь, — я уселся рядом, стараясь вытянуть больную конечность.

— Глупые бы так долго не прожили. Черт его знает, сколько они уже ходят такой стаей. Нам повезло, что еще ноги унесли.

— Вот именно, что еще бы немного, и ты бы точно одну из своих ног не унес, — мрачно заметил я. — Зато псинам был бы отличный ужин.

— Да, тут ты прав, не повезло. Главное, что живы.

Впереди, скрываясь среди домов, я видел горящие одинокие окна высотки. Осталось совсем немного, мы почти у цели.

Только что я скажу Ребекке? Почему я вернулся, не найдя лекарство?

— Эй, Алекс, послушай, я знаю, о чем ты думаешь, — начал Уолтер.

— Да ну, о чем же?

— О девушке своей, конечно же. Как она там, справляется или нет. О том, что ты не справился с поставленной задачей.

— Еще не все потеряно, Уолтер. Почему все хоронят ее раньше времени?

— Потому что сейчас время такое, Алекс. Стоит ожидать самого худшего. Послушай, оставь меня здесь, дальше сам дойду. Иди за лекарством.

— Не искушай меня! Ты же знаешь, я этого не сделаю. Ты самостоятельно идти не можешь! Оставить тебя и смотреть, как вернуться собаки, почуяв легкую добычу на границе их территории? Что потом? Может, лучше сразу тебя отвести обратно им на корм? Не говори глупостей.

Уолтер невесело смотрел на меня. Не знаю, что он задумал, но из-за потери крови, крыша у него определенно немного поехала.

— Я успею, прошел всего лишь один день.

— Пойдешь в одиночку? Обратно?

— Есть варианты? — я смотрел на Уолтера, и мы оба знали ответ.

Как обычно. Никаких вариантов, никакого права выбора.

Выбор — это лишь иллюзия, которой ты можешь тешить себя, а потом оправдываться, что сделал все, что мог.

Только это не мой выбор, я не стану ни перед кем оправдываться. Я пойду до конца. Придется пойти одному — пойду, найду лекарство и спасу свою Ребекку, чего бы мне это не стоило.

— Ты же знаешь, что пойду.

— Знаю, — ответил Уолтер, разглядывая потемневшие от крови брюки. — Давно вы…Вместе?

— Раньше я бы сказал, что недавно, ведь еще и полугода нет. Но теперь, пожалуй, скажу, что очень долго.

— Целая жизнь. Я встретил Гретту уже здесь в высотке, когда пришел сюда в поисках сына. Тоже где-то полгода назад.

— Почему ты вообще работаешь на Тайлера, если он тебе не нравится?

Уолтер потирает пальцами переносицу, словно собираясь с духом.

— У него есть информация о моем сыне.

— А что с ним не так?

Напарник откашлялся, снова сложил руки замком и уставился куда-то вдаль.

— Его маму звали Крис. Мы познакомились очень давно, еще до эпидемии, как ты понимаешь. Но она была немного…легкомысленна, что ли. Постоянные вечеринки, странные компании, алкоголь, наркотики. На этой почве и расстались. А потом выяснилось, что она беременна от меня.

— Это она тебе так сказала? Ты поверил, что ребенок твой?

— Да, Крис затребовала финансовую помощь, но мне необходимо было убедиться, что это действительно мой ребенок, понимаешь? Я сделал ДНК тест, который подтвердил, что именно я отец этой крохи. Маленький такой, совсем крошечный. Крис назвала его Филипп. Я видел его один раз, Крис тогда не дала даже подержать его на руках. Первые пару лет я помогал ей, как мог, умолял дать возможность видеться с сыном, но она постоянно находила всякие отговорки. То занята, то плохо чувствует себя, то еще что-то. А потом внезапно пропала. Как мне передали соседи, Крис укатила куда-то на запад с очередным хахалем.