Мирра Лилина - Миллионы в пещере

Майор Дейли-Данн стал ухаживать за Элиз. Между ним и Гарри Гентом началось своеобразное состязание, они спорили о лошадях, на самом же деле спор шел о Элиз - кому из них отдаст она предпочтение. И все трое это отлично понимали.

Дейли-Данн в лошадях ничего не смыслит, тем не менее, не смущаясь присутствием такого знатока, как Гарри Гент, он стал высказывать свои суждения. Гарри это взорвало, он и без того был достаточно разъярен поведением майора, и когда Дейли-Данн заявил, что кобыла Орхидея - старая кляча и ее давно надо гнать с ипподрома, Гарри Гент вступил с ним в спор и поставил на Орхидею довольно большую сумму. Это было безрассудно, Орхидея была действительно неважная лошадь. Но Гарри Генту чертовски повезло, и Орхидея пришла первой. Дейли-Данна это не обескуражило, он сказал, что успех Орхидеи это чистая случайность.

Во втором заезде шли великолепный конь Ветер и восходящая звезда, молодая кобыла Шутка. Дейли-Данн восторгался Шуткой и ставил на нее большую сумму. Гарри Гент, совсем уже потерявший от ярости голову, ядовито осведомился у майора, не сошлется ли он и на этот раз на случайность, если победит Ветер… Он заключил пари на чудовищную сумму. Когда Шутка, далеко обогнав Ветер, пришла к роковой черте, Гарри Гент недосчитался половины своих денег. Гарри не помнил, на каких лошадей он еще ставил, он рассчитывал на свою удачливость. Он заключал и заключал пари с Дейли-Данном, он уехал с ипподрома почти нищим, кроме дома, у него ничего не было, лошадей он тоже спустил.

На него, почуяв беду, набросились кредиторы, и ему пришлось продать дом, чтобы расплатиться с долгами, кредита он больше не имел.

Вот тут и вмешался божественный промысел. Господь бог не захотел, чтобы Гарри предался греху отчаяния, и именно в это время призвал к себе его деда. Это был поистине блестящий выход - дед оставил Гарри Генту капитал, хоть и небольшой, но вполне достаточный, чтоб вернуть ему его положение в обществе.

- Это поразительная удача, что я вас нашел, - не умолкал Гарри. - Ведь всего несколько дней осталось до моего отъезда. Здесь я уже все закончил, продал дом, рассчитал слуг. Остается сделать несколько прощальных визитов и в путь!..

- В Айландию? - поинтересовался я.

- Нет, в Ристландию, - ответил Гент, задумчиво щуря глаза на огонь своей сигары.

- В Ристландию, - повторил он. - Нет теперь места заманчивее, чем Ристландия. Там вершатся большие дела, Гиль.

- Гарри, - взмолился я, опасливо оглядываясь,- запомните, меня зовут теперь иначе, я Питер Друльк…

Гарри не успел выразить своего удивления, я ему тотчас все рассказал.

Гент хохотал. Он смеялся так искренне и беззаботно, что был момент, когда и мне показалось смешным то, что со мной произошло. Но я быстро опомнился, легкомыслие моего приятеля могло дорого мне обойтись.

- И что же, Гиль, то есть, прошу прощения, Питер, господин Друльк, вы намерены отказаться от того, что принадлежало Гилю Туку?

- Намерен. Знаете, Гарри, я совершенно уверен, что связался с бандитом и что он выполнит свое обещание, он меня убьет.

- Ну что ж, Питер так Питер, - согласился Гент. - Тем более что пока вы пребываете в нищете, все равно вы не заставите признать свои права. Для того, чтоб вам вернули ваши деньги, нужно, чтоб вы снова стали богаты. Так что по существу безразлично, как вы себя будете называть. Но поговорим о деле.

Гарри Гент звал меня с собой в Ристландию. Он был убежден, что мы там разбогатеем.

- Кстати, вы хоть немного знаете ристландский язык?

- Совсем немного. У меня была кухарка из Ристландии.

- И отлично. Я кое-что задумал… - щурил глаза Гент. - Генерал Фаренваг меня поддержит, он мне когда-то симпатизировал. Фаренваг - старый вояка, притом очень сильно битый. И чем больше его били, тем яростнее он лез в драку. Теперь он снова мечтает о драке… - усмехнулся Гент. - С его помощью мы займемся выгодными делами, Гиль, тьфу, Питер, хотел я сказать.

Гарри помолчал.

- И еще я вам скажу, Друльк. Я точно знаю, что Уоджер и Хеллон держат в Ристландии своих людей, которые должны пронюхать, не выдумали ли ристландцы заново порох? Они боятся, что отстанут… Так вот, Питер, я хочу заняться этим. Ведь если что-нибудь удастся пронюхать о каком-нибудь сверхоружии, это можно продать за огромные деньги!

- Вы фантазер, Гарри.

- Фантазии, друг мой Питер, это дрожжи истории, без них остановилась бы жизнь.

Я никогда не знал, говорит ли Гент серьезно или шутит.

Гент перевел разговор на другое. Он стал рассказывать о последних вэлтаунских новостях, о дерби, о новом увлечении госпожи Ваф. Я с удивлением узнал, что при ней в качестве секретаря состоит не кто иной, как мой Перси и что идут настойчивые слухи, будто госпожа Ваф составила завещание на его имя.

- В конце концов стоит и потерпеть несколько лет, чтоб стать миллионером, - сказал Гент, в его голосе я не расслышал зависти к моему столь удачливому секретарю.

Исчерпав светские новости, Гент сообщил мне, что моими айландскими предприятиями управляет теперь Гиппорт, зять Уоджера.

Эта весть вызвала у меня глубокий вздох, который я поспешил подавить.

Вечером, перед тем как лечь в постель, Гарри безразличным тоном, как нечто обычное и малоинтересное, сказал:

- А ведь я узнал, кто этот Питер Друльк…

У меня от неожиданности и от страха перехватило дыхание.

- И что же? - ощущая спазм в горле, произнес я.

- Ничего особенного, - сказал Гарри, зевая, и швырнул на стол галстук. - Ничего особенного. Просто мелкий бандит, которого разыскивает и не находит полиция.

- Разыскивает полиция?! - вскрикнул я. - А вдруг они поймают меня! Ведь теперь это я Питер Друльк…

- Вот я и подумал, - все так же спокойно, продолжая раздеваться, говорил Гент,- это удачно, что вы исчезаете с их горизонта. А то еще, чего доброго, вам пришлось бы понюхать здешней тюрьмы…

К счастью, через два дня мы уезжали в Ристландию. В это время мы жили уже в отеле, в дом Гарри въехал его новый владелец.

До самого отъезда я мучительно размышлял о том, как неосторожно сообщил я портье свое имя - Питер Друльк и что теперь ничего не стоит поймать меня. Страх преследовал меня до той минуты, когда, стоя на верхней палубе корабля, увозившего нас из Виспутии (лететь я решительно отказался), я уже не мог разглядеть очертаний как будто растворившейся в море земли моих достославных предков. Что ожидало меня впереди?

Незадолго до отъезда Гарри обновил свой туалет, безупречность которого немало способствовала его самоуверенной манере держаться. В элегантном костюме, с гладко причесанными волосами, Гарри Гент был по-прежнему безмятежен, как будто не он так недавно спустил целое состояние. Гарри заставил и меня приобрести приличный вид. Теперь я был, как в свои лучшие времена, хорошо одет.