Патрик Несс - Там, где кончается море (сборник)

Но он не мог заставить их понять… А если они не поймут….

– Деклан Лоу!

Голос Илая Пинчина звучал как шепот даже тогда, когда гремел над дюнами. Деклан обернулся против собственной воли. Илаю было поручено зачистить город до конца, погрузить последнее, что осталось, самое важное – генераторы, припасы и лекарства – на четыре запряженных быками повозки и ато-мобиль, ходивший отсюда в Хейвен и обратно.

Илай Пинчин был человеком вздорным и хмурился из-под шляпы, как разгневанный Громовержец. Мужчины и женщины, помогавшие ему, остановились. Мужчины источали шквал Шума, и громче всех, возвышаясь среди общего гула, как генерал на парапете, звучал Шум самого Илая.

Шум толпы не был приятен. Шумели о Де-клане, о его возмутительных выходках, которые горожане представляли себе в самых ярких красках.

Все не так, зашумел сам Деклан, прекрасно зная по опыту, что его никто не станет слушать. Все совсем не так.

– Мне нечего тебе сказать, Илай, – сказал он вслух.

– Придет и твой черед, парень, – ответил Илай.

– Всем нам придет свой черед, даже тебе, – ответил Дек лан, и ему скрутило живот от страха. Илай был на двадцать килограммов тяжелее его и на пятнадцать сантиметров выше. Если завяжется драка, долго против него не выстоять.

– Мы уходим утром, парень. Все вместе. Не думай, что ты – исключение, – сказал Илай.

В Шуме Илая возник образ Деклана, которого волокли за повозкой с кляпом во рту и перевязанными руками. Деклан убрал руки в карманы и отвернулся. Но, даже гуляя по берегу, он чувствовал, как Илай сверлит его глазами, словно приставив меж лопаток ствол дробовика. Он заставил себя пройти вперед, к склону, ведущему к воде, но все же держался от волн на расстоянии. Он слышал, как рыбы, длинные черные тени которых торпедами метались в воде, шумели: «Еда!» Это из-за них люди бежали из города. Десять лет рыбаки города пытались добывать пропитание для самих себя и жизненно важный товар для остального Нового Света. Как и все другие поселенцы, они прибыли сюда, мечтая найти новый дом вдали от бед покинутого Старого Света.

Но никто, конечно, не мог и предположить, что Новый Свет будет полон Шума, что океаны его будут кишеть чудовищами.

Рыбы – если можно так назвать тварей, которые перед тем, как съесть свою жертву, говорили ей об этом прямо в лицо, – не были неуязвимы. Их можно было поймать и даже съесть, если не обращать внимания на то, что мясо их под любыми приправами на вкус напоминало железо. Но их было слишком много, даже несмотря на то, что десять лет с ними шла война, и рыбачить стало бесполезно, да и небезопасно . И что еще хуже, рыбы покрупнее сами разводили рыбешек помельче, которыми питались, и отчаянно защищали их косяки от людей с берега, желавших прокормиться. Рыбак, выходивший в море на лодке, отправлялся в берлогу льва в надежде вытащить оттуда испуганного ягненка.

Сперва жители города были полны оптимизма, потом начали сопротивление, а затем медленно, постепенно признали свое поражение. Месяц назад госпожа Койл наконец смогла убедить горожан собрать все, что возможно, и перебраться обратно в Хейвен, где, по крайней мере, можно было регулярно питаться. Рыбаки станут фермерами – таков был замысел. Единственный оставшийся противник, Илай Пинчин, наконец согласился с госпожой Койл – этим летом его второго сына сожрала рыба, протаранившая их лодку и сбросившая его в воду, где у него не осталось шансов.

Жители города решили, что здесь их больше ничего не держит. И отчасти они были правы.

Но только отчасти.

Деклан застегнул куртку, проходя мимо церкви. Зима еще не наступила, но уже возвещала о себе ледяными порывами ветра с моря. Воздух холоднее обычного. Еще одна причина покинуть город завтра утром, уберечься от первых жестоких заморозков.

Завтра утром , подумал Деклан, шагая по узкой дорожке к своему дому.

Он все еще не знал, что будет делать. Почему он? Почему из всех городских мальчишек именно он? Наверное, потому что он – самый сдержанный, меньше всего склонный к тому, чтобы поднимать суматоху. Суматоха находила его сама, подумал он.

Деклан открыл входную дверь.

– Эй! – крикнул он.

В ответ тишина. Дом, не дом даже, а сарай, три комнатушки которого разделены занавесками, почти опустел. Все свои вещи мама увезла утром, у Деклана своего было немного. Одежда, несколько фотографий, чистые, блестящие рыболовные снасти. Он еще ничего не упаковал, но вещей так мало, что собрать их можно в считаные минуты. Только не стоит этого делать. Нет, не стоит.

– Эй! – крикнул он снова, слегка встревоженно.

Они ведь ничего не сделали …

Правда?

Он прошел к задней двери, толкнув ее сильнее, чем хотел; дверь ударилась о заднюю стену дома, и та вздрогнула, точно от испуга.

Она сидела в уголке пустынного сада в той же, что и всегда, легкой светлой одежде, несмотря на холодный ветер.

Он увидел, что она читает что-то на его планшете.

Ее странное влечение к книгам его народа по-прежнему неуемно, она до сих пор дивилась тому, как людям удавалось умещать себя в строчки на бумаге. Это казалось ей умалением, а разве не естественней было бы расти? Но она снова и снова брала в руки их тексты и пыталась расшифровать чужой язык.

Может быть, она пыталась разгадать его душу? – поду мал он.

Если так, то он был бы рад узнать, что именно ей удалось обнаружить.

Когда она увидела его, ее Шум наполнился радостными трелями, которые быстро сменились грустью. Она сразу все поняла – этих вестей они ждали несколько недель.

Завтра утром, показала она.

– Мы найдем способ, – сказал он, обнял ее и открыл ей свой Шум.

– Это противоестественно , – еще прошлым вечером в который раз кричала на него мама. – Она животное!

– Вовсе не животное! – кричал он в ответ. – Она думает, говорит, чувствует !

– Их чувства – только подражание нашим. Ты сам это знаешь.

– Не знаю я ничего такого. Так только Илай Пинчин говорит. С каких это пор ты его слушаешь?

– Ты опозорил себя. И меня тоже.

– Ты здесь вообще ни при чем.

– Ты что, не прожил всю жизнь в маленьком городке? Думаешь, это не важно? Никто этого не замечает?

– Это не их дело.

– Теперь всем до всего есть дело. Ты должен ее бросить. Должен, вот и все. У тебя нет выбора.

– Не брошу!

– И что, по-твоему, случится, Деклан? Илай Пинчин признает ее равной тебе и благословит ваш брак?

– Мне вовсе не нужно его благословение. И твое – тоже.

– А я надеялась, что моего благословения ты захочешь. Спэки опасны, сынок. Ходят слухи о нападениях с запада. Поговаривают даже о войне.