Анастасия Баталова - Дети богини Кали

В этом вся Ритка с её армейской бесцеремонностью. А Онки хотелось другого. Гуляя, она проходила мимо футбольного поля, в этот час оно пустовало, и только одна единственная фигура вырисовывалась на фоне искусственного газона, кто-то сидел на земле, скрестив ноги и, склонившись, писал что-то в блокноте.

Кора Маггвайер.

Онки подумала, что именно ей и стоит довериться сейчас; она точно не станет ерничать, зубоскалить, спокойно выслушает и, возможно, даже сумеет ободрить – природа награждает творческую личность обычно не только проницательностью, способностью заглядывать в чужие души, но и особенной осторожностью, деликатностью, чувствительностью, позволяющей им, проникая в эти души, изучая их, не ранить, не вредить.

Онки рассказала Коре о своей беде.

Та выслушала очень внимательно и спокойно; запрокинув голову, посмотрела снизу-вверх и сказала:

– Ну не дура ли? И чего ты так расстроилась? Молодые амазонки в этот день получали свой первый меч и пояс воина; считалось, что первое кровотечение – знак, посылаемый девушке богами, одобрение свыше – отныне ей позволено убивать врагов в бою. Древние люди догадывались, что вместе с менархе приходит способность рожать детей, поэтому они подвели под этот факт привычные им категории и понятия. Боги, дескать, посредством каких-то ярких неожиданных явлений доносят до людей свою волю. «Дающая жизнь имеет право её забрать.»

– Как интересно ты рассказываешь…

– Это из книги Афины Тьюри. Я думала, ты читала… «Женщина. Раба и повелительница инстинкта». Бестселлер. Не просто текст, а настоящая революция в мировоззрении! Там на четырехстах страницах прославляется женское тело, рассказывается о его тайнах и особенностях, приводятся доказательства, что оно устроено гораздо сложнее, интереснее, чем мужское, является более совершенным и имеет больший потенциал. Словом, закрывая книгу, остаешься в полной уверенности, что женщины – высшая раса и лучшая часть человечества…

Онки опустилась на мягкую вечнозелёную траву рядом с Корой.

– Можешь рассказать ещё что-нибудь оттуда?

– Да я как-то не старалась запоминать, – отозвалась старшеклассница немного виновато, – западает обычно то, что особенно понравилось, я вообще читать не слишком люблю…

По футбольному полю прошел Малколм в сопровождении Белки и ещё каких-то девиц. По своему обыкновению вырядился он по самой последней моде – облегающий пуловер с воротничком-водолазкой, кокетливая жилеточка из какого-то длинного пушистого серого меха с тонкими белыми кисточками, узкие как змеиная кожа джинсы. Возле глаз он нарисовал себе жирные стрелки, отчего они казались чуть раскосыми. Волосы, тщательно уложенные гелем, стояли торчком.

Онки посмотрела ему вслед со странным приятным и печальным чувством.

– Да, недурен, – сказала Кора чуть насмешливо, тоже проводив Малколма взглядом, – ходят слухи, он многое позволяет девушкам… Лиска, наша барабанщица, рассказывала, что ей рассказывали, будто бы любая, с кем он согласился пойти в киношку, может спокойно запустить руку ему в штаны, когда погасят свет…

Онки почувствовала, что волосок, на котором висела последнее время репутация Малколма, судьба вручила в этот момент ей, и в её власти одним движением порвать его или удержать… Ведь она видела всё своими глазами. И больше всего на свете она любит правду…

– Рассказывала, что ей рассказывали… – передразнила Онки почти грубо, – что будет, если водку семь раз разбавить? И во рту противно, и в голову не дает. Множить сплетни – неблагодарное дело. Пока не доказано – нечего языками махать.

–

– Ты сегодня даже позже, чем обычно, – Рита зевнула, полулежа на учебном столе с сенсорной панелью для черчения, – обещала ведь сегодня прийти до начала, чтобы кое-что мне объяснить. Забыла?

– Ой, прости, Ритка… Я просто наряжала Аду, заставляла её уши вымыть, причесывала как следует, помогала ей привести в порядок одежду. Её отобрали для торжественного представления правительственной делегации нынче в полдень в приемном зале административного корпуса.

Рита удивленно встрепенулась.

– Повезло!

– Сама не понимаю, почему именно её. Вести себя не умеет, своевольная, непоседливая.

– А мою Анчу не взяли. Она очень хотела, да и я надеялась, что её выберут, такая спокойная, рассудительная девочка, аккуратная. Любо дорого смотреть.

– Возможно, им интересны как раз такие как Аделаида, инакомыслящие, – Онки усмехнулась, – а на вечер, как ты, конечно, помнишь, намечена беседа делегатов со старшими воспитанниками. Они проведут в Норде весь сегодняшний день. У них плотная экскурсионная программа.

– И что?.. – взволнованно спросила Рита, – тебя тоже выбрали?

– Я ещё не знаю.

– Как?! Ведь конверты нам раздали неделю назад…

– Я пока не распечатывала его.

– Ну ты даешь! Почему? Ведь если тебе выпала честь быть представленной таким высокопоставленным гостям, то нужно подготовиться.

– Обойдутся. Я решила, что лучше узнаю всё в последний момент, чтобы заранее не болела голова о том, что я им буду говорить, как сяду, как пройду мимо. Кроме того, я почти уверена, что меня не выбрали.

– Да, пожалуй, – вздохнула Рита, – очень немногих выбрали. У большинства в конвертах чистые листы вместо приглашений.

– У тебя тоже?

Рита кивнула.

– И зачем только они раздали конверты всем? Им бумаги не жалко?

– Для соблюдения секретности, – деловито пояснила Онки, – на самом деле мы не должны сообщать друг другу, кого из нас выбрали.

– Но почему?

– Чтобы мы не ссорились, наверное, – предположила Онки, – чтобы не гадали, чем лучше или хуже остальных те, кого они отметили. Ты ведь понимаешь, что делегация сюда пожалует не любопытства ради? Их визит связан с последним предложенным Народным Советом законопроектом «О повсеместном распространении центров альтернативной репродукции человека». Сенат ещё не утвердил его. Представителям власти нужно взглянуть на некоторых из нас, выбранных каким-то неизвестным образом, возможно, даже случайно. Они хотят понять, какие мы, дети, рожденные без матери, принять или опровергнуть утверждение о том, что поколение проекта «Искусственный эндометрий» более тупое, безвольное и бездуховное, чем любое рожденное естественным путем. В обществе сильны подобные настроения. Многие считают, что размножение людей – есть божественный промысел, и подменять этот невероятно сложный, выверенный миллионами лет эволюции процесс какими-либо суррогатами не только неэтично, а чуть ли не преступно…

Онки так увлеклась, что не заметила, как вошла преподавательница.

– Псссс… – сказала Рита.

–

Правительственный лимузин с тонированными стеклами остановился на подъездной дорожке возле административного корпуса. Девушка в черном костюме открыла дверцу. Навстречу новоприбывшим вышли директрисса Норда Аманда Крис и две её заместительницы.