Юрий Шушкевич - Вексель Судьбы. Книга 1

— А паспорт что — тоже у уродов остался? — спросил Борис.

— Да.

— Это плохо. Имея в руках твой паспорт, они тебе легко какие угодно долги ещё нарисуют. Чёрт подери, это же очень хреново! Очень! Надо срочно что-то придумывать. Они отступят только тогда, если увидят, что у тебя есть другая, более серьёзная «крыша», либо когда ты поднимешься на какой-нибудь запредельный федеральный уровень. Не захотят портить себе репутацию и отстанут. Будем что-то придумывать…

— Давай завтра об этом поговорим. Мне сейчас просто хорошо оттого, что ты меня забрал, и я с тобой еду домой. Знаешь, очень хорошо! Ты только не выпивай больше так!

С этими словами она положила голову на его плечо и спрятала лицо в распушённом меховом воротнике, тихо сверкающим маленькими искорками в свете проплывающих фонарей и встречных фар.

Минут через двадцать они проехали Кудринскую площадь и Борис начал объяснять водителю особенности проезда в Малый Патриарший. Когда по радио объявляли полночь, машина затормозила и остановилась возле подъезда.

— Сколько нащёлкало? — поинтересовался Борис у кавказца.

— Пять тыщ.

— Нет проблем. Посиди, я вернусь и принесу. Пошли, Маш!

— Куда это пошли? Пусть один остаётся, а другой пусть деньги несёт! У меня работа, чтоб караулить вас тут…

— Я посижу здесь, за меня не бойся, поднимись за деньгами, — сказала Маша.

— Ещё чего… Я тебя тут одну не хочу оставлять. В заложниках останусь я сам! Деньги, Маш, в твоей комнате, где обычно — помнишь?

— В старом немце?

— Ну да, под крышкой должны лежать.

«Немцем» они называли между собой антиквартный бехштейновский рояль. Мария выпорхнула из машины, без запинки набрала квартирный код на стальной двери подъезда и, радостно поздоровавшись с засыпающим консьержем, вскоре была у знакомого порога. Ключ, однако, упорно не проворачивался в нужном направлении: пытаясь разобраться с причиной, она обнаружила небольшой зазор в месте примыкания, толкнула дверь, оказавшуюся открытой, и с изумлением остановилась посреди ярко освещённой прихожей.

Марию поразили не столько незапертая дверь и очевидное присутствие в квартире посторонних — к Борису, бывало, часто захаживали и засиживались до утра какие-то его приятели, — сколько доносившиеся из-за портьеры, прикрывавшей проход в её комнату, негромкие звуки фортепьянной игры. Звучало что-то из сюит Баха. Войдя в комнату, где под потолком в старинной бронзовой люстре ярко пылали все рожки, она увидела за роялем тёмноволосого худощавого молодого человека в чёрном концертном костюме в тонкую серебристую полоску и при галстуке вишнёвого цвета. Молодой человек, заметив вошедшую в комнату Марию, неожиданно резко взглянул на неё, и, не доиграв аккорда, поднялся из-за инструмента.

Едва переведя дыхание, Мария выпалила:

— Извините, Боря меня о вас не предупредил. Мне нужно кое-то посмотреть… под крышкой рояля.

— Конечно, давайте я вам помогу! — незнакомец быстро переместился и помог приподнять тяжёлую крышку.

— Нет. И здесь ничего нет, старый «немец» подвёл, — растягивая слова, задумчиво произнесла Мария. — Простите. Вы не выручите пятью тысячами рублей? Там внизу такси ждёт, мне надо заплатить.

— Хорошо, — пожал плечами незнакомый молодой человек. — Меня зовут Алексей. А как зовут вас?

— Мария.

— Очень приятно. Я не нахожу у себя пять тысяч, поэтому возьмите вот это — здесь двести долларов. Это даже должно быть немного больше. Возьмите на всякий случай ещё одну бумажку — пусть будет триста.

— Огромное вам спасибо, Алексей! Я тотчас же вернусь!

Из трёх бумажек, переданных водителю Борисом, кавказец принял в оплату за поездку только две и вернул третью вместе со сдачей в тысячу рублей. Мария ничего не сообщила брату о присутствии в квартире постороннего, поэтому на лице Бориса нетрудно было заметить недоумение — он не мог припомнить, чтобы прятал в рояль доллары, и тем более не факт, что там под крышкой вообще могли оставаться какие-то деньги. Возможно, что все свои наличные деньги он бросил в машине в гараже под «Ритцем», а квартира была в этом смысле пустой. Так что находка сестрой трёхсот долларов — чем не чудо?

Однако, стоя в ярко освещённом холле в ожидании лифта, Борис с удивлением обнаружил, вертя в пальцах стодолларовую купюру, что она имеет заметные отличия как от современных банкнот, так и от банкнот предыдущей серии, ходивших по миру в девяностые годы.

«Странно. Очень странно, — подумал он, пристально всматриваясь в знакомые изображения и детали. — Цвет какой-то серый. Более блёклые буквы. На щеке у президента Франклина вроде как нет бородавки… Кажется, имеются лишние надписи, они точно есть, только я не могут сказать, где именно. Надо бы сравнить… А вот это — что это такое? Ну да! Вот это фокус!»

— Смотри-ка, Маш! — и он протянул банкноту сестре. — «Series of 1934». Откуда ты такой раритет нашла?

— Ниоткуда. Ты ведь денег, где положено, не оставил. Зато Алексей, твой приятель, одолжил.

— Какой ещё приятель?

— Какой-какой… Ты думаешь, я всех знаю, кто к тебе приходит? Молод и красив, как лорд Галифакс. И, кстати, очень недурно на фоно играет. Не хуже тебя. А может быть — даже лучше.

— Да, да, припоминаю… Я же ждал Смирнова и Гутмана, поэтому дверь оставил открытой. Только с чего это они на ночь глядя припёрлись? И даже не позвонили?

Тут приехал лифт, и спустя менее чем минуту Борис с сестрой уже входили в свою квартиру.

К удивлению Марии, теперь гостей было двое. Рядом с приветливым тёмноволосым молодым человеком в прихожей стоял столь же изысканно одетый господин чуть ниже ростом, с круглым и немного напряжённым лицом.

— Я уже успел представиться, — начал знакомство тёмноволосый. — Меня зовут Алексей. А это — мой товарищ и коллега, Василий Петрович.

— Борис. Я — Борис. А это Мария, моя сестра… А вы, выходит, будете с «Мосфильма»? От Гутмана, наверное? Насчёт моего сценария?

— И да, и нет, — ответил круглолицый. — У моего друга имеются кое-какие соображения, которые ему хотелось бы с вами обсудить.

— О чём речь? Сейчас же и обсудим, — с этими словами Борис помог сестре снять шубу, водрузил её на плечики и широким жестом пригасил всех переместиться из прихожей вглубь квартиры. — С извинениями за простоту и неподготовленность прошу пройти и разместиться на кухне! Чувствуйте себя, как дома!

Войдя на кухню сам, Борис с ужасом обнаружил, что холодильник пуст, а все купленные в пятницу припасы давно и безнадёжно съедены. Зато на дверце холодильника гордо красовалась початая водочная бутылка — та самая пятая, за которой, как теперь выяснялось, он не напрасно возвращался от кассы в торговый зал.

— Пусто. Какая досада! — театрально развёл руками Борис. — Я сейчас сбегаю в круглосуточный подвальчик, тут рядом. Подождём пять минут?